Доктор Данилов в кожно-венерологическом диспансере

Закончив «работу над ошибками», Марианна Филипповна с сожалением подумала о том, что никто, никакой кверулянт до сих пор не написал жалобу на доктора Данилова. Надо же — такой стервец, а с больными как-то умудряется ладить, находить общий язык. Да так находит, что еще и на других врачей их науськивает. Вот же поганый характер, а с виду — нормальный мужик, с таким даже можно чего-то себе позволить. В принципе.

Марианну Филипповну так и не покинула жажда мщения — хотелось выгнать наглеца с позором и долго смеяться ему вслед. «Обойдусь и так. Скоро уже отпуск у Капустиной, — напомнила себе Марианна Филипповна. — Назначу его исполнять обязанности и сразу же найдутся поводы. Все будет хорошо — так, как я хочу».

Марианна Филипповна не знала, что «Аннушка уже купила подсолнечное масло, и не только купила, но даже разлила». [17] Дни ее пребывания на посту главного врача были уже сочтены.

Глава двадцать первая ДЕТСКИЙ САД

— Марианна Филипповна, куда его?

Большую коробку с телевизором принесли охранник и уролог Курицын, сопровождаемые ввиду исключительной важности груза замом по экономическим вопросам Сердюковой.

17

Цитата из романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита».

Охранник, судя по выражению небрежно выбритой физиономии, был рад возможности размять косточки и внести разнообразие в свою унылую деятельность. Доктор Курицын изображал лицом вселенскую скорбь и вселенскую же обиду на то, что его, врача высшей категории, специалиста широкого профиля (в дополнение к урологии Курицын занимался ультразвуковой диагностикой) и старшего из двух урологов диспансера, привлекли к банальной переноске тяжестей.

— Зачем вы его сюда притащили?! — удивилась главный врач, отвлекшись от чтения своей сегодняшней почты. — Валентина Сергеевна, я же вам русским языком сказала — поставить в стол больничных листов и ждать монтажника.

— Я думала, вы оговорились, Марианна Филипповна. — Сердюкова развела руками. — Что телевизору на первом этаже делать?

— Висеть на потолке и показывать фильмы для просвещения населения! Когда главный врач говорит, думать не надо, надо выполнять!

Покойный отец Марианны Филипповны был кадровым военным, доросшим в своей карьере до полковничьей папахи и командования полком. Умением командовать, а также знанием человеческой природы Марианна Филипповна была обязана ему.

— Хэх! — прыснул в кулак охранник, имевший свое, особое мнение насчет того, какими фильмами надлежит просвещать людей, обратившихся в КВД.

Доктор Курицын воспользовался тем, что на него никто не обращает внимания, и тихо слинял к себе продолжать прием.

— Ничего смешного! — строго сказала Марианна Филипповна. — Это новая форма организации санитарно-просветительской работы, демонстрация роликов про то, как надо предохраняться от заражения и так далее. Ну, что вы встали? Несите, куда велено!

Охранник взялся за один бок плоской коробки, а Валентина Сергеевна, поминая про себя недобрым словом ни в чем не повинную матушку дезертира Курицына и опасаясь запачкать свой белоснежный халат, взялась за другой.

— И подальше от батареи поставьте! — крикнула вслед главный врач.

«На потолок, что ли?» — съехидничала про себя Сердюкова.

Стол больничных листов представлял собой помещение площадью не более шести квадратных метров, да еще с выгороженным тамбуром для пациентов. Поставить «подальше от батареи» означало поставить прямо на рабочий стол, за которым посменно сидели регистраторы.

— А антенну к нему проводить будете, Валентина Сергеевна? — простодушно поинтересовался охранник.

— А как же! — пообещала Валентина Сергеевна. — И спутниковую тарелку закажу, чтобы вам, раздолбаям, было чем ночью себя занять!

Обидевшись на «раздолбая», охранник засопел, но ничего не сказал, хорошо зная по собственному опыту, что разгоняется его собеседница с места, а тормозит очень долго. Мало приятного, когда тебя чихвостят прилюдно, на потеху сотрудникам и пациентам.

Не успела Марианна Филипповна вернуться к просмотру почты, как у нее на столе запищал городской телефон. Майя Борисовна отпросилась лечить зубы (делать это у одного из двоих диспансерных стоматологов не пришло бы в голову никому из сотрудников, не столько из-за брезгливости и настороженности в отношении инфекций, сколько из-за плохой репутации «зубодеров»), и сегодня главному врачу приходилось отвечать на звонки самостоятельно.

— Здравствуйте, одиннадцатый КВД, — привычно сказала она, сняв трубку.

— Белецкая, это ты? — Голос начальницы управления был сух и деловит.

— Я. — Марианна Филипповна слегка напряглась, ожидая чего-то неприятного. — Здравствуйте, Серафима Леонидовна…

— Значит так, к четырем жду тебя в компании с начмедом, заведующим венерологией, заведующим детским отделением и доктором… — возникла небольшая пауза, видимо, Серафима Леонидовна искала записанную где-то фамилию врача, — Соболевской. Надеюсь, никто из них не в отпуске?

— Никто. — Беспокойство Марианны Филипповны переросло в тревогу, предчувствие большой беды — неприязненный тон, обращение по фамилии, срочно «свистать всех наверх», это явно не к добру. — А по какому вопросу, Серафима Леонидовна?

— Приедешь и узнаешь, — совсем уж грубо ответила Серафима Леонидовна. — Впрочем, если не терпится, можешь позвонить Мартышевой, она тебе все расскажет.

Серафима Леонидовна повесила трубку, не попрощавшись. Впрочем, она и поздороваться не соизволила.

Забыв про почту и все прочие дела, Марианна Филипповна застыла с трубкой в руках. Так она просидела несколько минут, думая о том, звонить ли главному врачу сто пятьдесят седьмой детской поликлиники Мартышевой или не стоит.

Галина Федоровна Мартышева получила прозвище «Бешеная мартышка» частично за счет фамилии, частично за счет своего грубого и вздорного характера. Мартышеву не то чтобы не любили, с ней просто старались не связываться. Текучесть кадров в сто пятьдесят седьмой детской поликлинике превосходила все мыслимые и немыслимые пределы, но показатели Галина Федоровна традиционно держала лучшие в округе. Как ей это удавалось при постоянной смене сотрудников — одному богу известно.

Наконец любопытство и тревога победили — Марианна Филипповна набрала нужный номер и долго слушала тягучие гудки, пока на том конце не соизволили снять трубку.

— Мартышева слушает!

— Здравствуйте, Галина Федоровна, Белецкая беспокоит.

— Здравствуйте, здравствуйте, Марианна Филипповна, легки вы, однако, на помине. Что, зачесалось уже?

Галина Федоровна была в своем амплуа. Марианна Филипповна благоразумно не стала выяснять, в каком месте у нее должно зачесаться, а перешла к делу.