Доктор Коул

Это была Бонни Рош.

— Доктор Коул, у меня ужасная боль в боку, и меня тошнит так сильно, что пришлось бросить коров.

— У вас лихорадка?

— Температура тридцать восемь. Бок очень болит.

— Какой бок?

— Правый.

— Вверху или внизу?

— Вверху. Я не знаю. Где-то посередине вроде.

— Вам удаляли аппендицит?

— Нет. О боже, доктор Коул. Мне нельзя в больницу, никак нельзя. Мы не можем себе этого позволить.

— Давайте не будем пороть горячку. Я выезжаю немедленно.

— Вы сможете добраться только до шоссе. Нашу дорогу никто не расчищал.

— Держитесь, — решительно сказала Р. Дж. — Я доберусь.

Их подъездная дорога была километра два длиной. Р. Дж. вызвала из города группу санитаров на снегоходах. Они встретились у начала дороги Рошей, и очень скоро Р. Дж. сидела за спиной Яна Смита, обняв его и спрятав голову, пока они продвигались по засыпанному снегом тракту.

Прибыв на место, Р. Дж. сразу же поняла, что у Бонни аппендицит. Конечно, снегоход был не самым удачным транспортным средством для пациента с воспаленным аппендиксом, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.

— Я не могу ехать в больницу, Пол, — сказала Бонни мужу. — Я не могу, черт возьми, и ты это знаешь.

— Не волнуйся. Положись на меня, — сказал Пол Рош.

Это был высокий, очень худой мужчина двадцати пяти лет, который выглядел еще слишком молодым, чтобы употреблять алкоголь. Каждый раз, когда Р. Дж. приезжала к ним на ферму, он работал. Каждый раз, когда она встречала его, у него было озабоченное выражение лица.

Несмотря на протесты Бонни, ей помогли забраться на снегоход Денниса Стенли, который тут же медленно двинулся в обратный путь. Бонни согнулась, держась за бок рукой. На расчищенном шоссе их ждала карета «скорой помощи» и санитары. «Скорая» тут же увезла женщину, оглашая окрестности воем сирены.

— Насчет денег, доктор Коул… У нас нет страховки, — сказал Пол.

— Вы смогли заработать на ферме в прошлом году тридцать шесть тысяч долларов?

— На ферме? — Он горько улыбнулся. — Вы шутите, наверно?

— Значит, больница не имеет право брать с вас деньги, по закону Хилла-Бартона. Я прослежу, чтобы вам прислали документы на подпись.

— Вы серьезно?

— Да. Но боюсь, что закон Хилла-Бартона не покрывает гонорары врачей. О моем чеке не беспокойтесь, — скрепя сердце заметила она. — Но вам определенно придется заплатить хирургу, анестезиологу, радиологу и патологу.

Р. Дж. с сожалением увидела печаль в его глазах.

Тем же вечером она рассказала Дэвиду об этой истории.

— Закон был призван защитить малообеспеченных и незастрахованных людей от катастрофы, однако он не работает, потому что покрывает лишь оплату больнице. У Рошей очень сложное финансовое положение. Чрезмерные расходы могут пустить их по миру.

— Больница поднимает цены, чтобы страховые компании покрывали то, что они не могут собрать с пациентов вроде Бонни, — задумчиво сказал Дэвид. — А страховые компании поднимают свои расценки, чтобы покрыть увеличивающиеся издержки. Таким образом, каждый, кто покупает страховой полис, в итоге оплачивает счет Бонни.

Р. Дж. кивнула.

— Это глупая система. В США живет тридцать семь миллионов человек, у которых вообще нет никакой страховки. Любая другая ведущая мировая держава, будь то Германия, Италия, Франция, Япония, Англия, Канада, гарантирует всем гражданам медицинское обслуживание, расходуя на это намного меньше, чем мы. Это позор для страны.

Дэвид вздохнул.

— Не думаю, что Пол сможет добиться успеха как фермер, даже если они решат эту проблему. Земля в холмах не очень плодородная и довольно каменистая. У нас есть несколько картофельных полей и фруктовых садов. Некоторые фермеры выращивают табак. Но лучше всего здесь растет трава. Вот почему когда-то у нас было так много молочных ферм. Однако правительство больше не поддерживает молочные фермы. Единственные производители молока, которые могут на нем нормально заработать, это крупные хозяйства, огромные фермы с гигантскими стадами в таких штатах, как Висконсин и Айова.

Эта тема затрагивалась в его книге.

— Маленькие фермы в этом регионе лопнули, как воздушные шарики. Ферм осталось мало, потом исчезла система поддержки сельских хозяйств. Остался всего один или два ветеринара, которые обслуживают стада. Торговцы сельхозтехникой отошли от дел, потому, если фермеру нужна запчасть для трактора или пресса, ему надо ехать в другой штат. Мелкий фермер обречен. Остались лишь те, кто имеет хоть какое-то состояние, либо люди вроде Бонни и Пола. Безнадежные романтики.

Р. Дж. вспомнила, как отец охарактеризовал ее желание работать в глубинке, сравнив ее с ковбоем, который ищет исчезнувшие прерии.

Дэвид усмехнулся.

— Очень точное сравнение.

— Романтика — это хорошо.

Р. Дж. решила во что бы то ни стало помочь Полу и Бонни остаться на ферме.

Сара уехала в Нью-Хейвен на выступление школьного драмкружка с постановкой «Смерти коммивояжера» Артура Миллера. Дэвид почти застенчиво попросился переночевать у нее.

Это была еще одна морщинка на гладкой поверхности их отношений. Она была ему рада, но внезапно он оказался в ее жизненном пространстве в более серьезном статусе, чем прежде, а к этому надо было привыкнуть. Они занимались любовью. Потом он лежал в ее комнате, заняв больше половины кровати, и спал так сладко, словно провел у нее уже тысячу ночей.

В одиннадцать часов, не в силах уснуть, Р. Дж. выскользнула из постели и направилась в гостиную, где включила телевизор, чтобы послушать вечерние новости. По одному из каналов какой-то сенатор осуждающе говорил о Хиллари Клинтон, называя ее «неисправимой мечтательницей», поскольку она хотела провести через конгресс закон об общем медицинском страховании. Сам сенатор был миллионером, чьи медицинские проблемы решались бесплатно в военном госпитале в Бетесде. Р. Дж. сидела перед мерцающим экраном и шепотом проклинала его, пока не начала смеяться над собственной глупостью. Потом она выключила телевизор и вернулась в постель.

Снаружи стонал и вздыхал ветер, холодный, как сердце сенатора. Так приятно было прижаться к теплому боку Дэвида. Вскоре Р. Дж. крепко заснула.

28

Кленовый сок

Приход весны застал Р. Дж. врасплох. Когда началась четвертая неделя безынтересного и унылого февраля, а в душе Р. Дж. все еще стояла глубокая зима, она начала замечать людей, работающих в лесу и на обочинах дорог. Они втыкали в клены палочки и ставили под ними на землю ведра или тазы. Начало марта принесло необходимую для сладкого кленового сока погоду — морозные ночи и теплые дни.

Немощеные дороги каждое утро отмерзали и превращались в непролазную грязь. Р. Дж. ощутила все прелести весны, когда свернула на грунтовку, ведущую к дому Рошей. Машина очень скоро забуксовала, зарывшись в грязь по самый кузов.

Выбравшись из салона, Р. Дж. начала разматывать трос лебедки. Она направилась к крупному крепкому дубу, обвязала вокруг него трос и закрепила его крюком.

Лебедка была оборудована пультом дистанционного управления. Р. Дж. встала возле машины и нажала кнопку, с радостью наблюдая, как трос медленно натянулся и колеса с чавкающим звуком вылезли из густой жижи. Когда машина проехала вперед к дубу около десяти метров, Р. Дж. остановила лебедку и завела двигатель. Включив полный привод и убрав лебедку, она поехала к дому Рошей.