Доктор Проктор и великое ограбление

Булле с триумфом поднял даму червей и стал издевательски размахивать ею.

– И что это значит? – прорычал Альфи.

– Я бью твоих валетов. Потому что дама червей их мать. И она говорит, что против нее они ничто.

– Что еще за бред! – сказал Альфи и встал.

– Вот как? – произнес Булле. – Вы хотите, чтобы я рассказал… – И он произнес шепотом: – Мамаше Хруст… – И опять громко: – Что ее сыновья не уважают даму червей? И что они жульничают, играя в покер?

Ровно шесть с половиной секунд в комнате царила абсолютная тишина. Потом Альфи Хруст наклонил бритую голову.

– Черт! – сказал он и протянул вперед руку со сжатым кулаком.

– Эх! – сказал Бетти и протянул вперед руку со сжатым кулаком.

– Черт и эх! – сказал Чарли и протянул вперед руку со сжатым кулаком.

Булле для пробы ударил колодой карт по краю стола.

– Предлагаю вам воспользоваться спальными очками, потому что будет невероятно больно, – сказал он.

– Спасибо, – сказал Чарли и надел спальные очки с надписью «British Airways».

– Спасибо, – сказал Бетти и надел спальные очки с надписью «British Airways».

– Спасибо, – сказал Альфи и надел спальные очки с надписью «British Airways».

– Готовы? – спросил Булле. – Сейчас я проговорю про себя считалку, чтобы определить, с кого мне начать, и мы приступим к делу.

Братья сидели в напряженном ожидании и думали, кому же из них выпадет на долю прежде других превратиться в сыр пармезан. Первым потерял терпение Чарли:

– Он уже начал бить по кому-нибудь из вас?

– Дубина! – обругал его Альфи. – Ты бы это услышал!

– А как долго проговаривают считалки? – спросил Бетти.

– Очень долго, судя по всему, – сказал Альфи.

– Чем это вы тут занимаетесь, мальчики? – услышали они низкий, хорошо им знакомый голос. – И где козявка? Уже превратилась в сыр пармезан?

Они сбросили с себя очки.

В дверях стояла мамаша Хруст с сумками в руках.

Но Булле нигде не было видно. Не было также башмака-дровосека, прицельной перчатки и дротиков.

– Его нет! – воскликнул Альфи.

– Он сбежал, – крикнул Бетти.

– Он исчез, – прошептал Чарли.

Глава 18 А у этой главы нет названия. Надеюсь, ты это переживешь

– МОЖЕТ, ТЫ МЕНЯ ВЫПУСТИШЬ? – сказал Булле.

Он только что вошел в номер гостиницы, был встречен ликующим доктором Проктором и сразу попал в объятия рыдающей от счастья Лисе.

– Мы так боялись за твою жизнь, – шмыгая носом, сказала Лисе и еще крепче прижала к себе своего маленького друга. – Мы боялись, что ты умер!

– Я умру, если ты меня сейчас же не выпустишь, – просипел полузадушенный Булле.

Лисе вздохнула и неохотно выпустила его.

– Рассказывай! – велел доктор Проктор.

И Булле рассказал обо всем произошедшем. Очень может быть, что он чуточку преувеличивал то в одном, то в другом. Но если бы он этого не делал, он не был бы Булле.

– Выходит, ты обвел их вокруг пальца при игре в покер? – засмеялся доктор Проктор.

– Точно, – сказал Булле. – Но надо поспешить, потому что Рублёв собирается переплавить золотой слиток в кубок для победителя финала!

– Слишком поздно, – сказала Лисе.

Они посмотрели на нее. Она показала на экран телевизора.

Там стоял Рублёв. За ним высокая блондинка в короткой юбке. Ее рука слегка касалась его плеча, на безымянном пальце сверкал бриллиант размером с яйцо средней величины. Дальше за ней стоял Ибранальдовес, зевая и поглядывая на часы. Спортивный журналист держал перед Рублёвым микрофон. А совсем сзади стоял тот самый кубок. На одной из ручек был повязан бант, золото матово поблескивало. Лисе прибавила звук.

– Сколько вы заплатили за это чудо, Рублёв?

– За нее? – спросил Рублёв и показал большим пальцем себе за спину. – Или вон за того сзади? Ха-ха-ха! Во всяком случае, больше, чем мне обошлись Финляндия и Новая Зеландия.

– Вы думаете забивать «Роттен Хэму» в субботу? – крикнул журналист Ибранальдовесу.

– Только если мне удвоят зарплату, – мрачно сказал Ибранальдовес и опять посмотрел на часы.

– Конечно удвоим, мальчик мой, – пообещал Рублёв. – А еще что-нибудь ты хочешь?

– Вон ее, – ответил лучший футболист мира и показал на блондинку.

– Прекрасно, – сказал Рублёв и похлопал по большому кубку. – До тех пор, пока она мне принадлежит…

Блондинка неуверенно перевела взгляд с Рублёва на Ибранальдовеса и решила присоединиться к смеющимся.

Лисе что-то пробормотала, скорчив презрительную гримасу, и убрала звук.

– Да-да, – сказал Булле. – Мы не можем побеждать каждый раз, но мы, во всяком случае, сделали все, что смогли, для короля и отечества. Когда следующий самолет в Осло?

– Завтра утром, в половине девятого, – ответила Лисе. – Можно начинать упаковывать багаж.

Они не спеша пошли к спальне, как вдруг остановились, услышав, что доктор Проктор громко закашлялся.

Он сидел на диване и усиленно морщил лоб.

– Что такое, профессор? – спросила Лисе.

– О, я просто думаю.

– Это мы видим, но о чем?

– Я думаю, что уж если упаковывать багаж, то хорошо бы упаковать и то золото, за которым мы сюда приехали.

– Но то золото вон там, – сказала Лисе и кивнула в сторону кубка, крупным планом показанного в этот момент на экране телевизора. – А мы здесь.

Лицо Булле просветлело.

– Устроим ограбление? – спросил он и потер руки.

– Забудь об этом, – сказала Лисе. – Этот кубок так хорошо охраняют, что ни твои трюки, ни изобретения доктора Проктора не помогут захватить его.

– Лисе, как всегда, совершенно права, – кивнул Проктор.

– Конечно я права, – хмыкнула Лисе. – Единственный, кто может забрать это золото к себе домой, – это победитель финала.

– Именно так, – сказал доктор Проктор.

Лисе замерла. Непонимающе посмотрела на профессора. Он улыбнулся. На ее лице появились проблески понимания, затем ужаса.