Доктор Сон

— Мы — Узел верных, испытанный временем.

— Испытанный временем.

— Мы — избранные. Мы — счастливцы.

— Мы избранные счастливцы.

— Они — создают; мы — забираем.

— Мы берем то, что ими создано.

— Возьмите же это и употребите на благо.

— Мы употребим это на благо.

В последнем десятилетии двадцатого века в городке Энид, штат Оклахома, жил-был мальчик по имени Ричард Гейлсуорси. «Клянусь, — иногда говорила его мать, — этот ребенок может читать мои мысли». Люди в ответ улыбались, но она не шутила. Впрочем, скорее всего, читал он не только мысли матери — паренек получал отличные оценки на контрольных, к которым даже не готовился. Он знал, когда отец вернется домой в хорошем настроении, а когда примется ворчать о проблемах в водопроводной компании, которой владел. Как-то раз Ричард умолял мать, чтобы та сыграла в лотерею «Большая шестерка», поскольку, по его словам, точно знал выигрышные номера. Мать отказалась — они были праведными баптистами, — о чем потом горько сожалела. Не все числа, записанные Ричардом на кухонной доске для заметок, совпали — лишь пять из шести. Ее религиозные убеждения стоили семье семидесяти тысяч долларов. Она упрашивала сына не рассказывать о случившемся отцу, и Ричард пообещал, что не станет. Он был хороший мальчик, прекрасный мальчик. Через два месяца после несостоявшегося выигрыша миссис Гейлсуорси была застрелена у себя на кухне, а хороший, прекрасный мальчик исчез. Его тело давно разложилось в земле заброшенной фермы, но когда Роза Шляпница открыла клапан серебристой канистры, его сущность — его пар — выпорхнула наружу облаком сверкающего серебряного тумана. Этот пар поднялся на три фута над канистрой и стал растекаться. Верные с нетерпением наблюдали за происходящим. Большинство дрожали. Некоторые даже рыдали.

— Примите пищу и продолжайтесь, — произнесла Роза и подняла руки, почти коснувшись плоской пелены тумана. Затем сделала приглашающий жест. Туман тут же зонтиком опустился к тем, кто ждал его внизу. Когда он накрыл их головы, все жадно задышали. Это длилось минут пять, в течение которых кое-кто заработал гипервентиляцию и без чувств свалился на землю.

Роза почувствовала, как ее тело наполнилось силой, а разум — обострился. Каждый из многочисленных весенних ароматов заявил о себе в полный голос. Она знала, что исчезли все легкие морщинки вокруг ее глаз и губ, а седые пряди волос обрели прежний цвет. Позже, ночью, Ворон придет в ее фургон, и в постели они запылают ярко, как факелы.

Они вдохнули Ричарда Гейлсуорси, и он исчез — по-настоящему и навсегда. Белый туман становился все тоньше и наконец пропал. Те, кто упал в обморок, очнулись, огляделись и заулыбались. Дедуля Флик схватил за руки Петти Китаезу, жену Барри, и исполнил с ней развеселую джигу.

— Пусти меня, старый осел! — кричала она, но при этом смеялась.

Гремучка Энди и Тихая Сэйри нежно целовались, ладони Энди утонули в мышиного цвета волосах Сэйри.

Роза соскользнула со столика и повернулась к Ворону. Он соединил указательный палец с большим и ухмыльнулся.

Все круто, говорила эта ухмылка, и так оно и было. Пока. Но, несмотря на эйфорию, Роза подумала о канистрах, что лежали в ее сейфе. К тридцати семи пустым прибавилась еще одна. Спины Верных еще на шаг приблизились к стене.

5

Узел убрался прочь на следующее же утро с первым лучом солнца. Караваном из четырнадцати домов-фургонов Верные потянулись к 64-й федеральной трассе по 12-му шоссе. Добравшись до трассы, они рассредоточатся, чтобы не слишком бросаться в глаза, поддерживая связь друг с другом по рации на случай неприятностей.

Или на случай, если подвернется добыча.

Эрни и Морин Салкович, прекрасно выспавшиеся за ночь, единодушно согласились, что эти фургонщики были лучшими их клиентами за все время существования кэмпинга. Мало того, что заплатили наличными и убрали за собой все до последней бумажки, так еще кто-то из них оставил на крыльце яблочный хлебный пудинг с премилой благодарственной открыткой. Кто знает, говорили супруги Салкович, поглощая подаренный десерт на завтрак, вдруг нам повезет, и они еще приедут на следующий год.

— А знаешь что? — сказала Морин. — Мне приснилось, что та баба из рекламы страховой компании — Фло — продала тебе нехилый страховой полис. Скажи, идиотский сон?

Эрни что-то проворчал и плюхнул еще взбитых сливок на свою порцию пудинга.

— А тебе что-нибудь снилось, дорогой?

— Не-а.

Но при этих словах он отвел глаза.

6

Удача повернулась лицом к Узлу верных в жаркий июльский день в Айове. Роза, как всегда, возглавляла караван, и чуть западнее Эдэра в ее голове просигналил радар. Не оглушительно, но довольно громко. Она сразу же подключилась в любительском радиодиапазоне к Барри Китаезе, который был таким же азиатом, как Том Круз.

— Барри, ты почувствовал? Возвращайся.

— Угу.

Барри не был особенно говорлив.

— С кем сегодня едет Дедуля Флик?

Не успел Барри ответить, как к их разговору подключилась Энни Фартук.

— Он со мной и Длинным Полом. А там… что-то хорошее, а?

Голос у Энни был озабоченный, и Роза ее понимала. Ричард Гейлсуорси был очень хорош, но шесть недель — большой перерыв между трапезами, и его пар начал уже выветриваться.

— Как там старик, Энни? В здравом уме?

Не дав той ответить, в разговор вмешался хриплый голос.

— Я в порядке, женщина.

Для человека, который иногда не мог вспомнить собственного имени, Дедуля Флик, похоже, действительно был в неплохой форме. Раздраженный — да, но лучше раздраженный, чем растерянный.

Она почувствовала второй сигнал, на сей раз более слабый. Как будто в подтверждение, Дедуля сказал:

— Блядь, мы не туда едем.

Роза не удостоила его ответом и еще раз дважды нажала кнопку на микрофоне.

— Ворон, поворачивай назад, солнышко.

— Я здесь.

Мгновенно, как всегда. Только и ждал вызова.

— Заезжайте в ближайшую зону отдыха. Все, кроме меня, Барри и Флика. Мы свернем на следующем съезде и поедем обратно.

— Вам нужно подкрепление?

— Пока не знаю, надо подобраться поближе. Но вряд ли.

— Хорошо. — И, помолчав, он добавил:

— Черт.

Роза поставила микрофон на место и взглянула на бесконечные акры кукурузы по обе стороны от четырехполоски. Ворон, конечно, разочарован. Все будут разочарованы. С крупняками всегда было много проблем, потому что они почти не поддавались внушению. А значит, их приходилось брать силой. Часто пытались вмешаться друзья или члены семьи. Иногда их можно было усыпить, но не всегда; ребенок с мощным паром мог противостоять даже усилиям Гремучки Энди. Так что иногда людей приходилось убивать. Нехорошо, конечно, но результат того стоил — жизнь и сила, заключенные в стальной канистре. Припрятанные на черный день. Часто они даже получали дополнительную выгоду: пар передавался по наследству, и нередко он был у всей семьи — хотя бы по чуть-чуть.

7

Пока большая часть Верных дожидалась в приятной и тенистой зоне отдыха в сорока милях к востоку от Каунсил Блаффс, три фургона с искателями на борту развернулись, съехали с трассы около Эдэра и направились на север. Отдалившись от трассы, они разделились и начали прочесывать айовское захолустье по отлично утрамбованным местными фермерами грунтовкам, делившим эту часть штата на большие квадраты. Они подбирались к объекту с разных сторон, действуя по методу триангуляции.

Сигнал стал сильнее… еще сильнее… выровнялся. Неплохой пар, но не самый смак. Ну и ладно. Нищим выбирать не приходится.

8

Брэдли Тревора на один день освободили от работы на ферме, чтобы он мог потренироваться со сборной всех звезд местной Малой бейсбольной лиги. Если бы отец ему отказал, то тренер, наверное, взял бы с собой остальных мальчишек и пошел бы вершить над ним суд Линча, ведь Брэд был лучшим отбивающим команды. Хотя с первого взгляда и не скажешь, но худой как жердь одиннадцатилетний Брэдли запросто выбивал синглы и даблы даже у лучших питчеров округа. Простые, брошенные по центру мячи он отбивал особенно далеко, и дело тут было далеко не только в силе тяжело работающего на ферме паренька. Казалось, Брэд знал заранее, каким будет следующий бросок. Нет, он не перехватывал сигналы (о чем мрачно подумывали тренеры других команд округа). Он просто знал. Так же, как знал, где лучше всего вырыть колодец или куда запропастилась отбившаяся от стада корова. А еще он знал, где найти мамино обручальное кольцо, когда та его потеряла. Посмотри, говорит, под ковриком в «Субурбане». Там оно и оказалось.