Долгих лет царствования

– Мне жаль, - тихо обратилась ко мне Наоми. – Я ведь знаю, что ты бы хотела уйти...

Я уже поняла, что никогда не быть никаким моим исследованиям на континенте. Только не сейчас. Ведь я теперь привязана к этому двору, пока ещё жива. Это было для меня приговором, и осознание того, что скрывалось прежде в глубине моего сознания, теперь требовало слёз. Но я не могла признаться в этом, не тогда, когда Наоми потеряла своего брата, не тогда, когда все потеряли столько близких.

– Я многое поняла за это время, - промолвила я. – И я больше никогда тебя не оставлю..

Плечи Наоми задрожали. Я повернулась и взглянула на неё – слёзы катились по щекам, а губы были плотно сжаты.

– Милая моя… Милая… - ну почему я всегда говорю неправильные вещи. – Прости…

– Нет-нет! – прошептала она сквозь слёзы. – Тебе не за что извиняться, Фрея. Не будь глупенькой.

– Это не глупость.

– Я думала, что больше мы друзьями не будем. Не тогда, когда ты стала королевой. И я считала, что потеряла и брата, и лучшего друга, всё на свете… Я так рада, что ты пришла ко мне, Фрея!

Я вновь обняла её, и она уткнулась носом мне в плечо.

– Я никуда не уйду. Ну же, Наоми. Давай, приходи в мои покои! Я тебя здесь не оставлю.

– Я не знаю, позволят ли нам…

– А кто назначает правила, если не королева? Вот и текст для моего первого декрета – чтобы ты жила со мной!

– Ну что же, с чего-то действительно стоит начинать. Может быть, ты начнёшь с этого… - она тихо рассмеялась, и я выдавила из себя вымученную, принуждённую улыбку.

– Пожалуйста, Наоми. Я без тебя просто не выдержу. Ты же знаешь об этом.

– Хорошо, Ваше Величество, - проронила она. – Если вы хотите…

– Хочу. Потому что – ты знаешь, - не смогу сделать этого без тебя.

Шесть

Ну что же, можем начинать. Если вам угодно, Ваше Величество.

Расмус Холт оказался суровым на вид человеком лет шестидесяти, с белоснежной бородой и острым носом, отлично соответствующим ей. Он был советником короля Йоргена последние двадцать лет – или около того, - и мой отец сказал мне, что теперь он лидер моего совета.

Я надеялась прибыть рано на встречу, чтобы устроиться и поприветствовать наедине моих советников, но когда я пришла в новый зал совета, меня уже ждали внутри. Там были Холт и мой отец, а ещё женщина с узким лицом по имени София Торн – мастер разведки, как мне сказала женщина с тяжёлой косой, Джоанна Норлинг, мастер справедливости. Торстэн Вольф замыкал процессию. Он казался стль напряжённым, что мышцы на шее вот-вот лопнут. Он сидел прямо напротив меня – как идеально, прямо чтобы, не поворачиваясь, сердито на меня смотреть.

Он, как сказал мне Холт, будет отвечать за вопрос безопасности.

– Безопасность? – переспросила я. – Как армия?

Эприа – мирное островное королевство. Стража защищает города, разумеется, а в деревне есть миротворцы, которыми руководит местная знать, но ничего схожего с армией у нас не было уже более ста лет.

– Нет-нет, - ответил Холт. – Ничего такого, о Забытые! Но Стэн – эксперт в области военной истории, а при последнем королевском совете он был мастером по общим вопросом. По крайней мере, это лучший ум, который у нас есть, на случай любой… Помехи.

Помеха. Это слово заставило меня содрогнуться. На самом ли деле они ожидали чего-то драматичного? Не просто отравленного обеда, но солдат, военной стратегии…

– Вам не стоит беспокоиться о подобных вещах, - промолвил Холт, словно вторгаясь и читая каждую мою мысль. – Но за последние несколько дней мы осознали, что всегда надо быть готовыми к каждой… Неприятности.

Я была уверена в том, что в старом совете было куда больше, чем просто пять человек. Но, должно быть, эта маленькая группа – всё, что у нас осталось. Все выжившие после банкета, все подозреваемые, все те, на кого я должна была полагаться.

Теперь мы сидели вокруг какого-то слишком одинокого стола в комнате, стараясь игнорировать огромное количество пустующих стульев. А ведь тут могли остаться все оставшиеся придворные. Кто-то должен был убрать в комнате ночью, вот только пыль всё ещё висела в воздухе, царапая моё горло. Каменные стены были голыми, а старые шторы на окнах защищали нас от солнца – ставни же от вторжения. Окошка были узкими, почти что отсутствовали, и в комнате висели масляные лампы, но они словно подчёркивали темноту.

Холт смотрел на меня, словно дожидаясь, пока я разрешу продолжить, и я кивнула.

– Очень хорошо, очень хорошо… - пробормотал он. – Итак, дальше. Я знаю, какова трагедия привела нас в этот замок сегодня, но надо смотреть вперёд. Ведь это первое заседание совета королевы Фреи Первой, долгих ей лет царствования!

– Долгих лет царствования! – пробормотали мои советники. Я всё ещё молчала – слишком странно было желать себе самой чего-то подобного.

– Торн, - обратился Холт. – Вам есть что сказать о нападении?

– Недостаточно, - промолвила Торн. Голос у неё был скрипучий, словно кто-то силком тащил слова по наждачной бумаге. – но у меня есть подозрения, что яд спрятали в торте, который служил в качестве последнего блюда – всё началось именно после него. Не выжил никто из тех, кто хотя бы попробовал его. Одна из девушек откусила всего однажды и почувствовала себя плохо, но она не уведомила остальных. К сожалению, каждый понимает, что мёртвых нам не опросить, но вероятно, каждый из них съел хотя бы кусочек.

– А яд? – спросил Холт.

– Все симптомы явственно указывают на то, что это был мышьяк. Тошнота, боль в животе, сердцебиение – и достаточная задержка для того, чтобы дегустаторам не стало плохо сразу после подачи. У нас нет возможности доказать, если, разумеется, кто-то не придёт на исповедь, но доказательства довольно ясны.

Как по мне, это действительно имело смысл. Я, конечно, не специализировалась на ядах, но описание соответствовало тому, что я знала. Требовалось куда больше исследований, чтобы гарантировать, что симптомы не соответствовали какому-то более редкому заграничному яду, но сказанное вполне годилось на рабочую версию.