Долгое дело

–  И промелькнуло, исчезая...

...Истина всегда побеждает. Только иногда ей на это требуется день, иногда год, а иногда столетие...

Ему казалось, что у них уже был точно такой разговор, да и не один и не два... Зачем она пришла?

–  Моя беда, Сергей Георгиевич, что вы не верите в мои способности.

–  А если бы верил?

–  Выбросили бы эти протоколы в корзину.

Рябинин улыбнулся, тоже как бы для себя и про себя. Она дрогнула головой, отчего ее длинноватый нос легонько клюнул воздух. С чего он решил, что она похожа на ворону? Ворона - мудрая и красивая птица. На гарпию она похожа, на гарпию...

–  Сегодня, Сергей Георгиевич, мне приснился сон. Якобы я ошпарила руку. Проснулась, стала варить кофе и ошпарила руку именно в том месте, которое видела во сне.

–  В каком месте? - безразлично спросил он, но ей, видимо, этот вопрос и требовался.

Калязина с готовностью сдвинула черные рюшечки до локтя, обнажив белую холеную кисть.

–  Ничего же нет, - удивился Рябинин.

–  Естественно, ожог я сняла психической энергией.

–  Ах психической...

–  Но я могу его и вернуть.

–  Пожалуйста, - бросил он, тут же пожалев: не хватало еще в кабинете следователя эстрадных представлений.

Калязина положила руку на середину стола, на бумаги своего уголовного дела. Нацелившись взглядом и носом на кисть, она застыла, каким-то образом сковав и Рябинина. Он тоже смотрел на ее руку и рассеянно улыбался. Вошел бы сейчас Юрий Артемьевич или Петельников...

Скорее всего от глупого ожидания ему показалось, что в одном месте, ближе к локтю, кожа порозовела. Маленькое пятнышко, которое, видимо, было и раньше. С трехкопеечную монету. Нет, с пятачок. Вернее, с ручные часы. Да оно вроде бы растет...

Он отпустил ироничную улыбку, мешавшую сосредоточиться, и начал смотреть зорко, во все очки.

Пятно расползалось, как на промокашке. Оно уже с яйцо. Уже с крупную картофелину... Бледно-розовое, едва проступающее. Нет, заметное, алое. Краснеет... Уже до арбузной мякоти. Нет, до вареной свеклы. Да оно пышет жаром...

Рябинин вскинул голову - лицо Калязиной морщилось от боли.

–  Жжет, - тихо сказала она.

–  А вы того... ликвидируйте.

Она закрыла ожог платьем и убрала руку. Рябинин схватил папку, залистав бумаги и зарываясь в них растерянным взглядом. Что-то надо сделать или сказать... Например, расхохотаться как от веселого фокуса. И не смотреть ей в лицо, затянутое наглым торжеством, которое было и тогда, с этой спичкой.

–  Сегодня хорошая погода, - негромко заметила Калязина.

–  Да, тепло.

–  Паутина летает.

–  Это от пауков...

Она шумно встала. Теперь ему придется поднять голову и встретиться с ее глазами.

Но Калязина не торжествовала, устремив свой темный взгляд поверх его макушки, за окно. Ее нос мелко и неприятно вздрагивал, как у кролика. Она принюхивалась. К чему? Рябинин ждал - побежденные ждут.

–  Пахнет дымом, - неуверенно сказала она.

–  Не чувствую, - вяло возразил Рябинин.

–  Где-то горит...

Он промолчал, испытывая только одно желание: скорее бы она ушла.

–  Вижу ясное пламя...

–  Где видите?

–  Далеко, за городом.

–  За городом?

–  Да, в поселке Отрадное.

Она уже не дергала носом, а широко открытыми глазами смотрела за город, за дома, за горизонт, где был этот поселок, - до него ехать минут сорок электричкой.

–  Ну и как горит?

–  Высокий огонь. Мне жарко...

Рябинин теперь уже не знал, видел ли он, показалось ли ему, но по ее напуганным щекам жарким мигом блеснул далекий и красный отсвет. Она вздохнула, отстранясь от него, от окна и от этого пожара.

–  Сергей Георгиевич, я вам позвоню...

И ушла не как победительница - тихо, бесплотно прошуршав к двери.

Рябинин потер ладонями щеки. Брился, а шуршит. Что-то он хотел сделать... Нет, не очки протереть. Нет, не чай пить. Не к Беспалову, не в канцелярию. Не Калязиной звонить - она ведь была. Но звонить... Он протянул руку к трубке и, раздумывая, набрал ноль один.

–  Товарищ дежурный! Следователь Рябинин. Сегодня пожары в городе были?

–  Один, да и тот без огня... У мужика диван истлел.

–  А в поселке Отрадном ничего не горело?

–  В Отрадное только что выехали две машины. Сарай с хламом горит. А вы как узнали?

–  При помощи ясновидения, - серьезно ответил Рябинин.

И з д н е в н и к а с л е д о в а т е л я. Следователь похож на рыбака, решившего избавить озеро от хищной рыбы. Он забросил свою сеть и осторожно тянет на берег. Хищная рыба бьется на песке. Но сколько, сколько всего приволокла эта сеть попутно! Тут и еще одна хищная рыбка, и водоросли, и раковинки, и дырявый ботинок, и телепатия...

Д о б р о в о л ь н а я и с п о в е д ь. Пыталась ли я выйти замуж еще раз? Пыталась, но всех претендентов подвергала тестированию. Тест элементарный - прогулка по городу. Вот как проверила я одного инженера...

Такси не нашел. В кино билетов не достал. На хороший ресторан у него не было денег. Зато в кафе брал все, что предлагал официант, который его на пятерку и обсчитал. Вывод: специальность не прибыльная, а характер не пробивной. Помахала ему на прощание японским зонтиком... Да и зачем мне муж, если я решила сделаться богом? Боги одиноки.

Стала ли я женщиной легкого поведения? А бывают мужчины легкого поведения? Женщиной легкого поведения называют ту, которая ведет себя так же свободно, как и мужчина. А у нас, слава богу, равноправие.

С л е д о в а т е л ю Р я б и н и н у. У меня в жизни был один необъяснимый случай. Однажды туристским лагерем стояли мы в горах. Ночью снится, что в мою палатку входит покойная мать, трясет меня и кричит, как в детстве: "Витька, вставай!" Я открыл глаза. В палатке никого нет, но сон был такой реальный, что я оделся и вышел пройтись. Только отошел от палатки метров на сто, как раздался жуткий грохот и камень, величиной с избу, прокатился с горы по моей палатке. Все в щепки и клочья. Другие же палатки лишь обдуло ветерком. Никакими земными законами этот случай не объяснишь.

Уважаемый гражданин Алексеенко! Все-таки описанный вами случай можно объяснить именно земными законами. Скорее всего, перед падением камня было какое-то движение пород, и ваше ухо опытного туриста его уловило. Возникшая тревога в сонном мозгу причудливо соединилась с памятью о матери - вот и сон.

Петельников мельком оглядел девушку, стоявшую напротив. Привлекли большие глаза, а вернее, их недвижная пустота, обращенная к людям. О чем она думает? О каком-нибудь Славике, переставшем звонить; об институте, в который не поступила; об осеннем пальто, сданном в ателье; о матери, перенесшей инфаркт?