Долгое лето

Гелин шевельнул ухом и опустился на все четыре лапы. Шерсть на его загривке встала дыбом. Нецис сел и обернулся к Речнику.

– У ворот «изумрудники», - хмуро прошептал он. – Они же на башнях. Нас не пропустят, Фрисс. Либо обходить Эньо по пустыне, либо переплывать реку до рассвета, иначе мы в Икатлан не попадём.

– Вот как… - протянул Речник, стремительно мрачнея. – Хорошо, ждём рассвета. Где нам укрыться на ночь?

Это был дом на окраине, когда-то большой – несколько семей строили его не один век, возводя новые пристройки стена к стене, пока дом не сомкнулся в кольцо вокруг двора с прудом для фамсов и цветущими кустами. Люди ушли отсюда недавно, и не без причины – Фрисс видел иссохшую землю во дворе, трещины, расколовшие надвое круглый дом, и следы копоти на стенах. Дальняя окраина застенья, куда редко заглядывала стража… Фрисс даже удивился, найдя такое удобное убежище пустым и заброшенным.

– Жители опасаются нежити, - сказал Нецис, смахивая пыль с очага. – И они правы. Я запечатаю эту комнату. Здесь много Квайи. Если она поднимет хотя бы крысиные скелеты в подвале, ночь будет очень неприятной…

– Это грустное место, но жути я не чувствую. Здесь никто не погиб. Откуда Квайя? – удивился Речник.

Некромант прошёл по комнате, проводя рукой по желтоватым холодным стенам, потом тронул пол и, встав на цыпочки, дотянулся до потолка. С виду ничего не изменилось.

– Притекла, - хмуро сказал он. – Так же, как в Ирту и в логове Уйраксота. Квайя стекается к реке. Что ей надо от реки – я не знаю. Посиди здесь, Фрисс, я куплю еды.

– Иди, я пока воды погрею, - кивнул Речник. – Всюду пыль! Устроим купание, раз к реке не пускают. Только жареных пауков не приноси, как в прошлый раз…

…Когда от рыбы в меду остались одни кости, Фрисс с довольной улыбкой отполз в угол и лёг на спину, положив руки под голову. В узкое окно лился лунный свет, снаружи было тихо – только гиены перекликались вдалеке. Во внутреннем дворике, на высохшем дне бывшего пруда, недовольно ворочался Гелин – гиены мешали ему спать.

– Хорошая ночь, - усмехнулся Нецис, накрывая колпаком светильник. – Самое время для опытов. Спи, Фрисс, нам рано вставать – реку надо пересечь до рассвета, иначе поплывём под огненным шквалом…

– Нецис! А ты куда… - привстал было Речник, но тут же пол закружился под ним, рука его обмякла, и он упал обратно. Нецис поправил неловко вывернутую руку Фрисса, прикрыл его циновкой и выскользнул за дверь. Тусклая зелёная черта высветилась на пороге, то расплываясь бледной рябью, то поднимаясь волнами.

…Фрисс не понял, что разбудило его. Сердце внезапно сдавила холодная рука, и Речник дёрнулся на ложе, глотая воздух. Узкая полоска лунного света еле-еле разгоняла сумрак, порыв ветра откинул дверную завесу, и ветхая циновка не выдержала – оторвалась и повисла на одном углу. В комнате никого не было, даже крысы не возились в подвале. За полуоторванной завесой маячила серая тень – как будто человек, укутанный в плащ целиком и втянувший голову в плечи. Что-то прошуршало по сухой глине, потом ещё раз, словно кто-то царапал стену когтями.

– Кто здесь? – громко спросил Речник, нащупывая под циновкой перевязь с мечами. Ему было не по себе.

Ледяное дуновение коснулось висков Фрисса, скользнуло по векам, и ему пришлось смахнуть слезу – глаза обожгло холодом. Тень на пороге переступила с ноги на ногу. Речник подошёл к завесе. Ему хотелось рассмотреть пришельца, но тот был каким-то расплывчатым, даже цвет его плаща невозможно было различить – то ли пепельный, то ли чёрный, то ли серебристый…

– Это я, Нецис. Меня ранили. Помоги войти, - прошелестело из-под плаща. Пришелец пошатнулся, хватаясь бледной рукой за стену. Фрисс услышал громкий скрежет и подался назад.

– Почему ты прячешь лицо? – настороженно спросил он. То, что стояло на пороге, менее всего было похоже на Нециса… или нет? Очертания гостя снова поплыли, сквозь белесый туман проступил худощавый силуэт в чёрных одеждах, но лицо по-прежнему было закрыто странным широким рукавом, свисающим, как драное крыло.

– Огненный шар. До костей прожгло. Не смотри. Впусти меня… - пробормотал пришелец, неловко цепляясь за стену. Фрисс откинул завесу вовсе – тот шагнул в сторону, в тень стены.

– Нецис! – окликнул его Речник, не заступая за порог – подходить к этому существу совсем не хотелось. – Ты в самом деле Нецис? Тогда назови моё имя.

Холодный ветер снова пошевелил волосы Речника. Прикосновение невидимых ледяных волокон было неприятным и пугающим.

«Кесса,» - Фрисс прикрыл глаза, собирая все мысли в одну. «Моё имя – Кесса. Нецис, ну вспоминай же…»

Пришелец оттолкнулся от стены и навис над дверным проёмом. Что-то сверкнуло из-под свисающих обрывков рукава.

– Кесса, - прошелестел он. – Твоё имя – Кесса. Видишь? Теперь дай мне войти, стоять больно…

Фрисс выхватил мечи из ножен.

– Убирайся вон, мертвяк!

Тень отшатнулась. Драный рукав упал с лица, превращаясь в белесое крыло, огромная пасть распахнулась в вопле, перешедшем в бешеный хохот. Тварь скользнула в темноту и сгинула, захлебнувшись собственным смехом. Фрисс хмуро смотрел ей вслед.

Прикосновение ледяной руки разбудило его снова – в самый тёмный Акен, незадолго до рассвета. Из пустыни тянуло гарью, невдалеке кто-то хрустел не то костями добычи, не то панцирем пойманного огнистого червя. Рядом с Речником сидел Нецис, его глаза горели зеленью, а руки дрожали.

– Что тут было, Фрисс? Кто приходил ночью? – тихо спросил он, прикасаясь ледяными пальцами ко лбу Речника. Тот вспомнил и вздрогнул.

– Мертвяк с драными крыльями отирался у двери, говорил, что он – это ты, - прошептал Фрисс и поморщился. – Я отогнал его. Ты с ним не встретился?

– Я видел его, - угрюмо кивнул маг. – Ца’ан, отвратительная тварь. Твоё счастье, что он не вошёл в дом. Собирайся, Фрисс, нам нужно на тот берег.

– Сейчас, - Речник вытащил из вороха старых циновок свою броню. – Этот ца’ан знает твоё имя. Вы с ним знакомы?

Нецис покачал головой.

– К сожалению, да. Его имя – Атарганаск… Впрочем, это несущественно. Помни одно – к этому созданию нельзя приближаться. Даже самородное серебро не поможет. А теперь – уходим отсюда.

Гелин тихо рыкнул в знак согласия, просовывая голову в пролом в стене. Речник забрался в седло, втащил за собой пожитки и огляделся с тревогой. Что-то белесое мелькнуло над зубчатой стеной крепости и скрылось за башнями.

Глава 14. Ачаккай

– Нас из крепости не видно?

– Кажется, нет, - Нецис выглянул из-за ограды, кивнул и спустился обратно.

– Хорошо, - вздохнул Речник, заглядывая в узел с припасами. Вытряхнув оттуда флягу с тулаци, он полил пахучей смесью мясо и отгрыз кусок. Оно успело заметно усохнуть за последние дни – раскалённый воздух Кецани вытягивал влагу из всего, что попадалось.

Гелин задумчиво лизнул водяной шар, висящий перед его пастью, а потом сомкнул на нём челюсти и высосал его одним глотком. Демону было жарко, а Фриссу тяжело давалась магия, и чем дальше, тем сильнее у Речника ныли кости. Кто-то из богов пустыни снова озлобился на него, и он жалел местных жителей, пытающихся на иссохшей земле что-то вырастить.