Долгое лето

– Ти-Нау не знают пряностей, кроме камти и униви, - заметил Некромант, бросив в огонь свои листья. Он принял наконец человеческий облик – тут некому было за ним следить. Ночь давно опустилась на Икатлан, а с наступлением темноты местные жители закрывали двери и окна. По мнению Ти-Нау, разумному человеку незачем бродить в ночной мгле, - для людей боги создали день…

– Давно я не ел земляных клубней, - сказал Фрисс и сделал глоток из фляги с водой – ничего, кроме чистой воды, у него не осталось. – У нас они редкость. Куплю завтра несколько, посажу у пещеры. Как ты думаешь, Нецис, приживутся?

– Едва ли, - отозвался из темноты маг. – Ещё никто не вырастил их за пределами… Аххса!

Он резко выдохнул и выпрямился. Фрисс запоздало вскочил на ноги. Красноватые отблески костра отразились в блестящих пластинах брони – из полумрака двора тихо вышли воины.

Их было десятка два, все в бронзовой чешуе, в шлемах с острыми гребнями. Незаметно они окружили странников со всех сторон и подошли к ним вплотную. Из их строя выступил воин, броня которого – прочная шкура с бронзовыми пластинами – была выкрашена в ярко-жёлтый. Он снял шлем.

Нецис, до того стоявший неподвижно, вскинув к груди руку с изогнутыми пальцами, повернулся к воину без шлема и чуть пригнулся. Глаза Некроманта горели зелёным огнём. Фрисс потянулся к мечу – те из воинов, кто стоял ближе, направили на него копья.

– Стой! – страж в жёлтой броне показал пустые ладони. – Мы – Вегмийя. От нас не убежать и не укрыться. Сейчас я пришёл с мирными намерениями, Некроманты. Вы будете меня слушать?

– Мы слушаем тебя, о воин Вегмийи, - ответил Нецис, но руку не опустил.

– Зачем вы нападаете на мирных путников? – сердито спросил Речник. Взгляды из-под шлемов ему не нравились – на него смотрели, как на встреченного в узком переулке падальщика-Войкса.

– Моё имя – Гваман Мениа, - воин смерил Речника тяжёлым взглядом, но тот не дрогнул. – Я сотник Вегмийи, страж Ачаккая и западных кварталов. Я не нападаю, а ищу помощи. Я, потомок великого бога Згена, ищу помощи у омер… у Н-некромантов!

Фрисс услышал, как предводитель скрипнул зубами. Нецис покосился на Речника и криво ухмыльнулся. Воины остались невозмутимыми.

– Что же случилось у тебя, Гваман Мениа, потомок Згена? – спросил Некромант, спрятав усмешку. – С чем не смогла справиться Вегмийя?

У стены тихо заворчал Гелин – его разбудили, и он был недоволен. Его глаза горели в темноте, как угли, но с земли он не поднимался. Пришельцы покосились на него и снова направили оружие на Фрисса и Некроманта.

«Гелин! Нецис в беде,» - мысленно позвал демона Речник, которому происходящее нравилось всё меньше. «Готовься к прыжку!»

«Ещё чего не хватало,» - хеск с утомлённым видом прикрыл глаза. «Знорки, не мешайте спать.»

Он положил голову на лапы и захрапел. Фрисс нахмурился и перевёл взгляд на предводителя отряда. Тот стоял напротив Нециса. Сначала Речнику показалось, что свет остывающих углей отражается от брони воина, но потом он понял – доспехи светятся сами.

– Ачаккай, - Ти-Нау словно выплюнул это слово. – Кто-то злонамеренный проник туда. Третью ночь в Ачаккае встают мертвецы.

– Всего лишь? – Нецис пожал плечами. – Разве в Вегмийе мало Магов Солнца, или из Икатлана ушли все Лучевые Маги? Попроси их очистить Ачаккай – и не придётся умирать от омерзения…

Гваман стиснул зубы, его правая рука взметнулась в воздух… и снова опустилась.

– Я сам – Маг Солнца, - процедил он. – Весь Ачаккай пропитан вашей богомерзкой магией, один луч – и пещеры рухнут. Если кто-то узнает, что священное место населили мертвяки…

Он вновь поднял руку, сжимая пальцы в кулак. Фриссу казалось, что сейчас захрустят кости.

– Я нашёл тебя, Некромант, - продолжил Ти-Нау. – Ты изгонишь тёмную силу и вернёшь тела в пещеры.

– Правда? – Нецис склонил голову набок и странно усмехнулся. – А я не уверен в этом, Гваман, потомок Згена…

Все Ти-Нау сделали шаг вперёд, на их зубчатых мечах загорелись золотистые искры. Гваман резко мотнул головой.

– В обмен я сохраню вам жизнь, - тихо сказал он. – Вы проникли в Икатлан! Если вас увидит любой отряд Вегмийи, вы проживёте очень недолго. Но я сохраню вашу тайну… и даже дам вам десять золотых ча, жадные трупоеды!

– Аххса, - Нецис снова ухмыльнулся. – Десять золотых ча – и десять лучших земляных клубней на семена.

– Что?! – лицо Ти-Нау перекосилось. – Это тебе зачем, колдун?!

– Это уже моё дело, потомок Згена, - склонил голову Некромант. – Кроме того, нам нужно убежище, и нужна еда.

– Вы это получите, - кивнул Гваман. – Я отведу вас в верхний дом Ачаккая – но не смейте выходить из него днём!

– Гелину тоже нужно укрытие, - Фрисс указал на Иджлана. Тот тут же насторожил уши.

– Веди демона с собой, - неохотно посмотрел на него Гваман. – Иди вперёд, чародей. Руки держи на виду!

– Аххса, - протянул Некромант. – Воинам Вегмийи тоже знаком страх…

…Фрисс поёжился и поплотнее закутался в плащ. От обмазанных красноватой глиной стен веяло холодом, по сумрачным коридорам гулял ледяной ветер, и с трудом можно было поверить, что в пяти шагах отсюда – за несколькими локтями песчаника и глины – земля плавится от зноя. Даже Иджлан замёрз и свернулся в клубок, спрятав нос под лапу и прижав уши. Речник с сожалением поглядел на длинный, но грубый и редкий мех на его боку и решительно скинул циновки, которыми укрывался всю ночь.

Окона здесь были – несколько узких прорезей под потолком, чуть повыше макушки Речника. Солнечный свет яркими полосками ложился на гладкий пол. В конце длинной комнаты, у тяжёлой двери, окованной бронзой, на стене тускло мерцали мелкие цериты.

Дверь заскрипела и медленно приоткрылась. Фрисс достал мечи и шагнул вперёд – ничего хорошего из холодных подвалов Ачаккая, икатланского хранилища трупов, выйти не могло. Воспоминания, кажется, замёрзли вместе с Речником и возвращались медленно, и всё-таки в памяти уже всплыли низкие своды запутанных туннелей, разрисованных непонятными знаками, пещеры с круглыми входами, забранными решётками из бронзы и золота, залы, выстланные циновками, и аккуратно разложенные по ним тела с закрытыми лицами, укутанные в листья или ткань. Лёгкий запах тухлятины пропитывал подземелья, сквозняк снова вынес его в верхний коридор, и Речника замутило.