Долгое лето

– Вот тут был взрыв два года назад, - неохотно пояснил он для путников, снова столпившихся у одного борта. – Страшная беда для всей Реки. А сейчас тут залив, и однажды вода затопит эти развалины.

– Тяжело смотреть на них, - прошептала Сима Нелфи. – Как будто смерть притаилась там…

– Она там, - угрюмо кивнул Фрисс, вспомнив, как прилетел сюда той давней осенью. – Лежит и ждёт, когда купол рухнет. Но её не выпустят.

Обломков, на взгляд Речника, стало гораздо меньше – сарматы за два года разобрали станцию, вывезли всё опасное в Змеиные Норы, но и сейчас Речник видел под переливающимся куполом фигурки в чёрной броне и хвост бронированного корабля ликвидаторов. В купол, как в стеклянную стену, бились потемневшие волны Реки, красные отсветы скользили по белой стене обрыва.

– Это место называют Кровавым Заливом. Летать здесь небезопасно, - сказал Речник, выравнивая корабль – толпа у левого борта всё-таки перекосила его. – Сейчас я спрямлю дорогу, снова к Реке мы вернёмся над Белым Городом, а ночевать будем у Острова Сотиен. На рассвете полетим дальше. На Дельту нужно смотреть при свете дня – хотя бы в первый раз.

Утром сухая трава шуршала оглушительно – как будто рядом колотили палкой о палку. Ветер дул с северо-востока, пахло молодой листвой и тополёвым мёдом. Югес рассматривал зелёные побеги, поднявшиеся уже ему по пояс, и в удивлении шевелил ушами.

– Хорошо жить целителю на юге. Все травы весь год под рукой, - сказал он на вопросительный взгляд Речника и размял травинку в пальцах. – Это Некни, через неделю он поднимется в полный рост.

– Земля здесь просыпается раньше, - сказал Фрисс, убирая ногу с ростка Стрякавы, на глазах вылезающего из почвы. – А дует из Змеиных Нор. Вот ведь напасть…

– Почему из Змеиных Нор? – удивилась Кесса, покосившись на северо-восток. – Потому что они в той стороне? Но разве излучение достаёт так далеко?

– Смотря какой ветер. При сильном пыль разлетается по всей степи. Халан говорил, будто травам это на пользу, но летать в такую погоду нельзя, - нахмурился Речник. – Сейчас не очень сильно дует, попробуем подняться.

Он вынул из сумки дозиметр. Цифры на экране, помедлив, сменились, тонкая стрелка под экраном качнулась, уверенно указывая на северо-восток. Фрисс попытался вспомнить, что весной происходит с хранилищем в Змеиных Норах… проветривают его, что ли?..

Великая Река расходилась, распадалась на рукава, медленно струилась по сетям широких и узких каналов, омывала каменные пристани Сотиена, Долгих Островов, Меры. Там, к югу от изумрудных полей, где раскинулись листья Зелы и Мекесни, и зеленел плотной стеной водяной злак Кольцовка, Река снова разливалась широко и свободно, встречаясь с бескрайним морем. Рассвет окрасил воду зеленью, ветер вспенил её, волны вздымались высоко, подгоняя идущие цепочкой по каналам корабли, лодки и плоты. Фрисс видел внизу плавучие лагеря куванцев. Вечные странники Реки стояли у хижин, отложив шесты, и глядели на юг. Никто из Речников не знал, куда уплывают куванцы, покидая Дельту. Фрисс сомневался, что они сами знают это…

Прозрачное невесомое волокно проплыло над тхэйгой, зацепилось за крыло и улетело по ветру. Фрисс с удивлением узнал его – насса, летучий пух, уже реяла над Дельтой, прилетая из гвельских степей. Пух катался по улицам островных посёлков, и жители, привязавшись к прочным стеблям, снимали волокна с листьев Кольцовки. Кесса и Сима попытались поймать комок пуха, пролетевший над кораблём, но лёгкое волокно выскользнуло из рук.

– Город впереди, - промолвил Фрисс, чувствуя, как сердце замирает – будто в первый раз он видел девять насыпей-лучей, расходящихся по воде, золотые отблески на волнах, горящие свирепым огнём наклонные стены и оранжевые, тусклые в дневном свете сполохи девяти негаснущих маяков. Речник помнил эти башни и колонны, крылатые изваяния на крышах домов, цветущие лозы, сотни кораблей у причалов, гигантских летучих мышей, реющих над городом, нежно-зелёные «ветви» мха на набережных. Он набрал высоту, чтобы окинуть взглядом всю Венген Эсу, и услышал за спиной тихие вздохи и восхищённый шёпот. Даже Алсаг поднялся на лапы и теперь взирал на золотые стены широко раскрытыми глазами.

– Золотой город, ступени к морю, Пристань Кетта, - прошептала Кесса, встав рядом с котом. – Здесь поклоняются великому богу морей…

– Я посажу тхэйгу у самой Башни Водяного Мха. Там есть причалы, - сказал Речник, наблюдая, как крылья корабля вытягиваются и прижимаются к бортам. – Мы летим над Каналом Кетта…

Самый широкий из каналов Венген Эсы струился меж золотых стен, под высоко вознёсшимися арками мостов, подобных Речным Драконам, и нёс на себе корабли – это были суда морских сингелов и речных торговцев, островных магов и местных рыбаков. В окружении чешуй из цветного стекла и церитов, выложенных в странные узоры, на стенах сверкали огромные щиты с зубчатыми краями, окрашенные во все оттенки синего и зелёного. Жители, гуляющие по набережной, уже заметили тхэйгу и показывали на неё пальцами – костяные корабли тут, наверное, не появлялись лет пятьсот – но Фрисс всё равно решился прервать полёт и кивнуть на синие щиты.

– Речник Тиллит рассказывал вам уже, что это?

– Чешуи Кетта, - еле слышно ответила Кесса. – Дар бога морей.

– Их можно потрогать? На удачу… - Речник Кенну смотрел на чешуи во все глаза.

– Это прринадлежало Уэй Киаукоатлю?! – изумлённый Алсаг забыл даже, что «не обладает речью». Путники ничего не заметили, глазея на город, Фрисс еле заметно кивнул и тронул пальцем ухо Алсага. Кот сконфуженно мотнул головой и улёгся на палубу.

Двое мегинов – гигантских летучих мышей – бесшумными тенями парили рядом с тхэйгой, чуть позади и сверху. Кесса повернулась к ним, показывая пустые ладони в знак мирных намерений. Двое всадников в золотисто-зелёной броне покивали и свернули в разные стороны, скрывшись в ущельях улиц.

Невысокий, но длинный дом под тёмно-синей черепицей выгнулся дугой, и в незамкнутом кольце притаились причалы, навесы, опоры для взлёта. Мегины дремали там, смежив глаза и сложив крылья, одинокая хиндикса с неспущенным шаром дожидалась хозяина, Белый Дракон, скинув лёгкую упряжь, жадно пил из бочонка разбавленную кислуху. Он поднял голову на шум и движение воздуха, когда тхэйга зашла на посадку, и приветственно рыкнул, увидев Речника.

– Это тхэйга. Поставьте её под навес и смажьте сочленения костей, масло в бочонке на корме, - распорядилась Кесса, увидев, что служители озадачены. – А это наши вещи, мы заберём их с собой. Ничего не бойтесь, корабль не нападает на людей.

– Это нэйнская посудина, - заметил, высунувшись из окна, золотистый Аватт. – Тем летом драконы Эгдиса пригнали одну такую. Только на этой нет катапульт и самострелов, а на той они были. Знорка, ты Некромант?

– Немного, - кивнула Речница. – На хесков корабль тоже не нападает! А мы – Белые Речники, прилетели учиться.

– Одобряю, - буркнул Аватт и крикнул, отвернувшись от окна:

– Салафииль! Здесь твои новички! Иди встречать!

Фрисс усмехнулся.

– Тиллит поручает вас Речнику Салафиилю? Значит, летать вы научитесь. Это его дракон…

– Хм? Речник Фриссгейн? – смуглый воин вышел на крыльцо. Как и Фрисс, он был вооружён двумя мечами. Шлем он оставил в доме, на голове его осталась лишь странная широкая повязка с бахромой – такую в Венген Эсе носили все, по давнему обычаю, занесённому в Дельту Реки переселенцами из народа Ти-Нау. Дракон, оставив в покое бочонок, повернулся к Речнику и ощерился в улыбке.

– Так ты теперь обучаешь Лучевой Магии? – хмыкнул Фрисс, пожимая руку Салафииля. Речник-синдалиец ухмыльнулся в ответ.

– Я ограничился Магией Огня. Тут есть учителя получше меня. Не беспокойся, плохому твоих новобранцев не научат. Канфен и Марвен перерыли весь город, чтобы найти достойнейших. Шесен Водяной Мох брал в ученики Белых Речников ещё при Короле Финнегане, и он согласился начать всё с начала. Мне самому иногда не верится… но времена Короля-Речника в самом деле возвращаются, Фриссгейн… Белые Речники! Я Салафииль Орнис, Старший Речник. В этом городе вы под моей защитой. Это – дом для учеников, дом при Башне Водяного Мха. Вскоре вы увидите и саму Башню, но сегодня вам нужно отдохнуть с дороги. Назовите ваши имена и имена ваших богов, чтобы я запомнил вас.