Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)

Незнакомец, задыхаясь, подошел ко мне и произнес:

– Надеюсь, вы простите мне мою смелость, доктор Уотсон. Но, скажу вам, давно живя здесь, у болот, мы давно отвыкли от церемоний. Народ тут добродушный и гостеприимный, официального знакомства с представлениями и поклонами не требуется. Вы, возможно, слышали моё имя от нашего общего друга мистера Мортимера. Меня зовут Стэплтон, я живу в Меррипит-хаузе.

– Ваш ящик и сачок подсказывают мне, что вы, вероятнее всего, натуралист, – произнес я, припоминая рассказ мистера Мортимера, в котором фигурировал натуралист Стэплтон. – Но как вы узнали меня?

– Я заходил к Мортимеру и он показал мне вас из окна своего кабинета. Вы как раз проходили мимо его дома. И раз наш путь лежит в одну сторону, то я решил нагнать вас и представиться. Ну, как сэр Генри чувствует себя после путешествия в Англию?

– Неплохо, благодарю вас.

– Мы все так боялись, что после трагической смерти сэра Чарльза новый баронет откажется жить здесь. Да, нужно обладать немалым мужеством, чтобы обосноваться здесь, в столь унылом месте. Вы даже не представляете, мистер Уотсон, что для здешних краев означает приезд сэра Генри. Надеюсь, он лишен предрассудков и не питает страха ко всей этой истории?

– Да нет, не похоже.

– Вы, разумеется, знаете про легенду? Ну, про ту собаку, которая преследует род Баскервилей?

– Да, что-то слышал.

– Невероятно, но местные крестьяне относятся к ней вполне серьезно. Некоторые из них готовы поклясться, что самолично видели на болотах похожее на собаку чудище с огненной пастью, – проговорил мистер Стэплтон и улыбнулся. Но мне показалось, что и он сам считает легенду не лишенной оснований. Глаза его, по крайней мере, оставались серьезными. – Сэр Чарльз придавал слишком много значения этой истории, – продолжил мистер Стэплтон. – Не сомневаюсь, что его богатое воображение и явилось причиной трагической смерти.

– Как это?

– Он издергался, практически был на грани нервного истощения. Для сердечного удара было достаточно малейшего волнения. Я допускаю, что в тот вечер в тисовой аллее он действительно видел собаку или какое-нибудь другое животное. А сердце у него было такое слабое… Мы все любили сэра Чарльза, были привязаны к нему.

– Откуда вы знаете, что у него было слабое сердце?

– Об этом мне говорил мистер Мортимер.

– Значит, вы предполагаете, что сэр Чарльз на самом деле увидел какую-то собаку и от этого с ним случился удар?

– А разве может быть более правдоподобное объяснение?

– Пока нет. Я еще ничего не решил.

– А мистер Шерлок Холмс?

Я едва не вздрогнул, услышав имя своего друга. Я посмотрел на Стэплтона, но тот спокойно, с невозмутимым видом рассматривал меня. Значит, он знал и меня, и Шерлока?

– Притворяться не имеет смысла, доктор Уотсон, – продолжил он. – Ваши записки о приключениях Шерлока Холмса дошли и до наших диких мест. Но, давая известность своему другу, вы и сами стали известны. Поэтому, когда мистер Мортимер назвал мне ваше имя, я сразу подумал, что если вы находитесь здесь, то и мистер Шерлок Холмс должен быть где-то рядом. Следовательно, это дело его заинтересовало. Вот я вас и спросил, какого он мнения обо всем случившемся.

– Боюсь, что сейчас я не могу ответить на ваш вопрос.

– А могу я вас спросить: не собирается ли великий Шерлок Холмс почтить нас своим визитом?

– Пока нет, он сильно занят в Лондоне. Ведет несколько дел.

– Очень жаль. Он определенно пролил бы свет на некоторые события, суть которых никто из нас не понимает. Так если вам что-нибудь понадобится, вы можете смело распоряжаться мной, мистер Уотсон. Я буду рад оказаться вам полезным. И если вам прямо сейчас нужен мой конкретный совет или помощь – пожалуйста. Расскажите, как вы собираетесь вести расследование, с какой стороны хотите подступить к этому делу, и я с удовольствием помогу вам.

– Уверяю вас, мистер Стэплтон, я нахожусь здесь в качестве друга сэра Генри. Благодарю вас, но мне не нужна помощь.

– Вот и прекрасно! – воскликнул мистер Стэплтон. – Вы поступаете совершенно правильно, осторожность и сдержанность – прежде всего. Я вполне заслужил такое отношение своей назойливостью. Простите меня. Хотя я и очень любопытен, я больше никогда не коснусь этой темы.

Мы подошли к тому месту, где от дороги отходила, и вилась по болоту поросшая травой узкая тропинка. Справа от нее стоял усеянный валунами и прорезанный траншеями крутой холм, в стародавние времена на нем велась разработка гранита. Обращенная к нам сторона холма представляла собой темный утес, в расщелинах которого росла ежевика и папоротник. Где-то вдалеке тянулась вверх тоненькая полоска дыма.

– Если немного пройти по этой тропинке, то попадете в Меррипит-хауз, – сообщил мистер Стэплтон. – Может быть, пожертвуете для меня часок, зайдете? Я познакомлю вас со своей сестрой.

Я подумал, что моя первейшая обязанность – находиться рядом с сэром Генри. Но, вспомнив об ожидающих его многочисленных бумагах и счетах, которыми завален стол в его рабочем кабинете, я решил не торопиться в Баскервиль-холл, тем более, что в бухгалтерских делах я ничем сэру Генри помочь не могу. Также от возвращения меня удержала и просьба Шерлока Холмса, настоятельно рекомендовавшего мне познакомиться с соседями. Я с радостью принял приглашение мистера Стэплтона, и мы свернули на зыбкую тропинку.

– Прекрасное это место, болото, – сказал Стэплтон, оглядывая волнистую равнину, покрытую невысокими холмами и крутыми угловатыми скалами. Сливаясь и возвышаясь над темно-зеленой шевелящейся гладью, они создавали фантастический, волнующий пейзаж. – Вас никогда не утомит вид болота. А сколько тайн хранит оно, такое бескрайнее, пустынное, загадочное.

– Вы хорошо знаете эти места?

– Я живу здесь всего два года. Местные до сих пор называют меня “приезжим”. Мы приехали сюда за два года до того, как здесь поселился сэр Чарльз. Мне нравится болото, я исследовал его вдоль и поперек. Немного найдется здесь людей, которые знали бы его так же хорошо, как и я.

– И много вам понадобилось времени, чтобы изучить его?

– Очень. Посмотрите вон туда, на север. Видите ту равнину? Не замечаете в ней ничего необычного?

– Только одно – по ней вполне можно скакать на лошади.

– На первый взгляд – да. Многим это заблуждение стоило жизни. Взгляните на светло-зеленые пятна. Что скажете?

– Их там превеликое множество. Похоже, что это – плодородная земля.

Стэплтон рассмеялся.

– Совсем нет. Это – Гримпенская топь. Один неверный шаг, и вы погибли. Почва там настолько зыбкая, что не выдерживает даже животных, не то, что человека. Вчера, например, я видел, как под воду ушел пони – их тут много на болоте. Причем, засасывало его медленно, над водой долго виднелась голова бедного животного. Слышали б вы, какие душераздирающие крики оно издавало. Ужасающее место. Здесь и в засуху-то опасно ходить, а после осенних дождей – и подавно. Гиблое место. Боже мой! Посмотрите, мистер Уотсон! Еще один несчастный пони!

Издали казалось, что в зеленой трясине, поросшей осокой, бьется и мечется из стороны в сторону небольшой темно-коричневый комочек. Прошло несколько секунд, и над поверхностью осталась только голова животного. До меня донеслись жалобные, надрывные крики пони, и я похолодел от ужаса. Однако мой спутник смотрел на происходящее с безучастностью истукана.

– Вот и все. Пони засосало, – холодно произнес он. – Его поглотила топь. За два дня – два пони. А будет и еще больше, ведь они привыкли ходить туда в сухую погоду. А потом они потеряют осторожность, станут думать, что после дождей топь так же безопасна, как и в засуху. Но они скоро поймут разницу, когда увидят, как тонут другие. Да, большая Гримпенская топь – место проклятое.