Доллары царя Гороха

– Что?

Было отчего прийти в изумление. До смерти Марфы Сергей ни разу не выполнил ни одной ее просьбы, а теперь вдруг решил послушаться мать. И потом, Якунины жили в роскошной пятикомнатной квартире в центре Москвы, в тихом переулке. Может, вам это покажется странным, но в столице, в пределах Садового кольца, есть совершенно замечательные места, зеленые, малошумные и очень престижные. А Настя с Люсей обитали в квартиренке, которая гордо именовалась двухкомнатной, но общий метраж ее не превышал сорока метров: совмещенный санузел, сидячая ванна, а вместо кухни просто ниша у входа, где стояли плита и мойка. Находились апартаменты в спальном районе, до метро следовало добираться на автобусе около двадцати минут…

Клава впервые за всю жизнь устроила мужу грандиозный скандал и в пылу припомнила Сергею все.

– Ты меня никогда не любил, – кричала она, – женился, чтобы досадить Леонардо! Знаю, знаю, ты всегда о Настеньке мечтал, только в загс ее не повел из-за Марфы. Не хотел матушке приятное сделать. А теперь решил свою хахальницу в комфортные условия поселить, а меня на помойку? Ну уж нет! Я в суд подам! Так и знай! Заберу свое, по закону положенное!

Сергей ухмыльнулся:

– Кто бы мог подумать, что ты так здорово во всем разберешься! Ладно, будь по-твоему, давай разводиться.

Клава мигом прикусила язык. В ее планы не входило лишаться мужа, даже такого виртуального, как Сергей. И потом, в душе ее жила надежда на то, что супруг перебесится, прекратит таскаться по бабам, осядет дома, в их семье наконец-то появится ребенок. Конечно, Клаве уже не двадцать лет, но сейчас многие рожают и на излете тридцати…

Увидев испуг Клавы, Сергей спросил:

– Ну что по поводу суда? Давай определимся сразу, кто в доме хозяин! Ему и решать, как жить дальше! Так я у нас главный?

Клава молча кивнула.

– Вот и хорошо, – похвалил ее Сергей, – с милым рай и в шалаше.

Последняя фраза звучала явно издевательски, но Клава сделала вид, что приняла ее за чистую монету. Вечером, лежа в своей комнате, она пыталась успокоить себя.

«Ничего, – думала женщина, – что ни делается, все к лучшему. Здесь мы спим в разных спальнях, а на новом месте придется Сергею со мной ложиться, там-то лишней площади нет!»

Но уже через секунду по щекам Клавы потекли горькие слезы. Ей было безумно жаль покидать роскошную квартиру, набитую красивыми вещами. За годы брака Клава кое-чему научилась и стала ценить окружающие ее раритеты. А теперь предстояло жить в трущобе.

Но события вновь приняли неожиданный оборот. Люся и Настя наотрез отказались меняться. После долгих разговоров они согласились на такой вариант: Сергей просто улучшает их жилищные условия, не слишком изменяя свои.

Однако Якунин словно с цепи сорвался. Роскошные апартаменты он мигом разменял. Насте и Люсе достались трехкомнатные хоромы в Крылатском, а Клава с мужем перебрались в самую простую квартирку. Ни одной вещи, напоминающей ему о родителях, Сергей не взял. Коллекция картин, фарфор восемнадцатого века, мебель времен Павла, тяжелые, расшитые вручную портьеры – все исчезло неизвестно куда. На вопрос Клавы: «Где же нажитое?» – муж преспокойно заявил:

– Продал.

– А деньги? – не успокоилась она.

Сергей мрачно посмотрел на жену.

– А на что мы новую мебель покупали, светильники?

Клава только вздохнула. Ясное дело, муженек дурит ей голову! Неужели «стенка» производства московской мебельной фабрики стоит столько же, сколько стол и стулья, украшенные медальонами из сине-белой эмали? Конечно, большая часть вырученных средств отправилась к Насте. Но Клава промолчала, а зря, потому что в новой квартире никакого расцвета любви не случилось. Сергей появлялся там лишь для того, чтобы переночевать, а потом вообще исчез. Когда Клава, решив объясниться с ним, заявилась к супругу на работу и потребовала ответа на простой вопрос: «Милый, где ты шляешься?» – муж спокойно заявил:

– Подавай на развод, поделим квартиру, и дело с концом.

Клава перепугалась. Опять переезжать! И где она в конце концов окажется? Станет коротать дни в коммуналке? Маяться с соседями по кухне и стоять в очереди к унитазу?

Заметив ее растерянность, Сергей ухмыльнулся и продолжал:

– Впрочем, если хочешь, можем оставить все как есть, будем считаться на бумаге супругами, ты заживешь на прежнем месте, а я – где мне нравится.

И Клава согласилась. А куда ей, скажите, было деваться? Потекла жизнь совсем не такая, на какую она рассчитывала. Сергей изредка звонил, ограничивался сухим вопросом:

– У тебя все в порядке?

И частенько, не дождавшись ответа, говорил:

– Ну и ладно, пока.

В гости он не приходил практически никогда. Один раз, услыхав в трубке до боли знакомый голос, Клавдия обозлилась и на дежурный вопрос брякнула: «Болею я, при смерти нахожусь».

Но Сергей, очевидно никогда не слушавший ответов жены, равнодушно обронил: «Ну и хорошо. До свидания».

Для Клавы осталось загадкой, зачем он вообще звонил, если не удосуживался проявить к фактически бывшей супруге хоть какой-то интерес.

– А где же жил Сергей? – спросила я.

Клава нахмурилась.

– Скорей всего у этой Насти! Та еще сучка. Увела у меня мужа, получила кучу добра, а хоронить Сергея мне пришлось! Из больницы-то законной супруге позвонили. Я, правда, этой гадюке сообщила, только зря старалась. Подобные твари лишнюю копейку не потратят! Она на кладбище не явилась и с поминками помочь не предложила.

– Да ну? – удивилась я.

– Вот тебе и «ну», – вновь с истерическими нотками заявила Клава.

– Чем же Настя мотивировала свое поведение? – не успокаивалась я.

– Да ничем, я с ней не разговаривала.

– Но ведь вы только что сказали…

– Мать ее трубку взяла, – скривила рот Клава, – Людмила Сергеевна! Она, когда захочет от человека отвязаться, мигом сумасшедшей прикидывается. Хотя если честно, то ей особенно выделываться не надо. Люся всегда с сильной придурью была. Не подозвала она мне Настю. Я ей талдычу: «Сергей умер», а она в ответ: «Какой?» Так и не договорились. Ясное дело, тратиться не захотела, вот и изображала из себя дуру.

– Наверняка, – прервала я раздраженные речи, – не могли бы вы дать мне телефон Насти?

Якунина пожала плечами, потом протянула руку, взяла с подоконника растрепанную книжицу и неожиданно мирно сказала:

– Пишите.

Глава 17

Насте я позвонила, едва выйдя во двор. Девушка, с самого детства дружившая с Сергеем, должна многое знать. Может, Клава не ошибается и последнее время ее муж и впрямь жил у Трошевой? Тогда она точно в курсе того, кто эта Клара. Теперь понимаете, с какой силой нетерпение толкало меня в бок?