Дом, где живет чудовище

— Ничего, привыкнете. Но если совсем уж неуютно, то там у окна есть отличный уголок, из него не видно зеркал, — сказал Орвиг и проводил меня туда, где я собиралась быть изначально.

— Вам очень идет платье, и эти серые капли хороши. Это подарок Аларда? Любопытно, он сам собирал этот… ансамбль? — изображающий господина в возрасте эльф подмигнул и оставил меня в смятении и с вспыхнувшими щеками.

И как я сразу не подумала? Ведь и нижние юбки и… чулки. Под коленками тоже сделалось горячо. Там не было лент, только хитрое кружево по краю, плотно облегающее ногу, но не оставляющее следов на коже, как ленты, если затянуть слишком туго.

— Это даже не розы в снегу, целый розарий.

Лансерт… Нарушил мое уединение нагло и бесцеремонно. Кот, заприметивший добычу, будет следить и подкрадываться. И не прекратит, даже если вам покажется, что он потерял интерес. Чудовища тоже так делают. И я это знала. А он знал, что я знаю, и продолжал играть.

— Здесь достаточно других интересных дам, Раман.

— Зачем мне другие, если я выбрал вас, Элира. — Он устроился на подоконнике непозволительно близко от меня. Его сложенные одна на другую вытянутые ноги почти касались моих. В руках шеф жандармерии вертел едва распустившийся розовый бутон. — К тому же, вы должны мне танец. Ведь закончить вам нужно было со мной, а не с Эдселем.

— Тогда пол-танца, — поправила я.

Лансерт рассмеялся.

— Пол-танца — это все равно что пригласить даму в спальню и ограничится поцелуями. — Чуть подвявшие и оттого трогательно нежные лепестки цветка коснулись моего плеча там, где не доставали перчатки.

— Мы с вами, Раман, даже до поцелуев не дошли, — ответила я, не пошевелившись и никак не отреагировав на жест с цветком.

Ланс снова рассмеялся, чуть громче, чем до этого. В нашу сторону повернулось несколько голов и…

Этот взгляд я узнаю из множества других. Обещал ведь.

И тогда я тоже посмотрела. Длинный господин стоял рядом с Алардом и что-то спрашивал, а Эдсель смотрел на нас. На меня и Лансерта. И мне чудился нервно дергающийся хвост. Раман проследил за моим взглядом и ухмыльнулся. Ему явно доставляло удовольствие раздражение хозяина дома, будто они поспорили.

— Эдсель ловко отвлек внимание от себя, когда не стал меняться парой перед завершением полонеза. Теперь все обсуждают вас и гадают, что вы за птица. Но это не надолго. Треть благородного общества Статчена увидела его во всей красе, и в ближайшие дни ящик для писем разбухнет от брачных предложений, несмотря на ваш с ним танец, его репутацию и грозящее обвинение в убийствах. А многих не отвратит даже то, что он дракон. — И через паузу: — О! Жаль, что сюрприз не удался. Вы в курсе его природы. Он и маску свою при вас снимал?

— Нет, не доводилось.

— Так пользуйтесь моментом, а то вы так старательно отводите глаза, — кот цапнул слишком уж неподвижную добычу.

— Очередная маска, ничуть не выразительнее прочих. Если еще желаете ваши пол-танца, идемте.

То, чем можно было дышать, заканчивалось. Всего несколько вдохов.

Это был вальс. Близко, почти интимно, и я предпочла бы танцевать это с другим партнером, но мы уже вышли. Алард теперь стоял в компании наместника Статчена и его дочери, что танцевала с Орвигом. Стоило оказаться к Эдселю спиной, как нервный обжигающий взгляд тут же касался меня, скользил по шее и ложбинке между лопатками там, где алмазная капля пряталась под кружево, которого не должно было быть. Кажется, я улыбалась. Он ведь обязательно упрекнет, что платье должно выглядеть не так, а я тогда напомню, что он обещал не смотреть…

Раман зря думал, что я стану соблюдать приличия, сказала — только пол-танца, и ровно на середине круга выдернула свою руку и ушла.

Мельтешащее в отблесках зеркал чудовище провожало меня беззвучными аплодисментами. И множество чужих липких взглядов. Их было столько, что тот, который похож на мягкую карамель, почти потерялся.

Прости Лар, мне сложно без моей скорлупы, мне нужно спрятаться, надеюсь, ты поймешь.

Алард

Маска, небольшая, старая, на четверть лица, которой можно было прикрыть правый глаз и небольшой участок над бровью и вниз на щеке, лежала во внутреннем кармане. На всякий случай, если шрамы вдруг станут заметнее.

Он чувствовал себя голым, как только что вылупившийся птенец, и старался занять руки, чтобы не тянуться ими к лицу. Не то спрятать, не то убедиться, что зеркала не лгут. Зеркала… В груди глухо толкнулось беспокойство, и Алард заметался взглядом по залу. Столько фигур, плеч и голов…

Он видел, следил сверху, поминутно отводя взгляд, чтобы не почувствовала, как она шла из крыла для прислуги через холл. Как по тонкому льду, как по краю крошащегося под ногами обрыва. Платье выглядело немного иначе. Прятало лопатки. Но колье мерцало на коже. Приняла. Он немного боялся, что не наденет. Слишком дорогой подарок. Этот он сам выбирал.

Где ты… Ну конечно! Лансерт, как кот у горшка со сметаной, уже нашел и увивается.

Раздражение зарокотало в груди и по венам побежали злые молнии… А она улыбается и смотрит. Не на него, Аларда, как и обещала. Досада жглась не слабее раздражения. С чего Элире вдруг вздумалось сделаться такой послушной?

Эдсель закончил с приветствиями и подал руку Лексии, удивленной метаморфозами с ним не меньше гостей. Между тетушкиных бровей собиралась гневная морщинка. Кажется, Орвига ждет неприятный разговор.

Раздражение сменилось настороженным ожиданием. Не Орвиг причина. Элира встала с Лансом замыкающей парой, а значит…

…Поворот, полшага назад, полуповорот плечом к партнеру, чуть касаясь пальцами, и пары выстраиваются в колонну. Шаг в сторону. Коридор.

Смена партнера.

Я не смотрю, Ллирие, не смотрю, я слышу, как ты идешь мне навстречу, будто шагнула с обрыва и падаешь. Бесконечно медленно.

Я рядом. Я поймаю.

Я прежде не видел тебя такой, но помню эти глаза и знаю эти руки, что доверчиво коснулись моих. Нервное и теплое зеленовато-карее, и улыбка прячется, а дерзкий голос будто хочет сказать: “Вы заправский враль, лорд Эдсель, вы обещали не смотреть”, а я соглашаюсь, что да, обещал, и закрываю глаза. Чтобы чувствовать, глаза не нужны. Два удара. Тишина. И снова…

Музыка почти стихла, шелестели платья дам, кавалеры раскланивались и благодарили за танец. Он, Алард Эдсель, на правах хозяина, самодура и тирана немного испортил завершение танца, не став возвращать временную пару ее кавалеру. Ланс и так слишком много времени трется рядом. Обойдется. Это его дом и его… Она для него.

Элира все еще не подняла глаз. Любоваться на подрагивающие ресницы можно было вечно, но Алард понимал, что и так привлек к ней слишком много внимания.

— Теперь можно, — сказал Эдсель, касаясь губами руки, вместо того, чтобы только обозначить вежливый поцелуй.

От прикосновения к ее коже грудь обожгло, будто туда плеснули кипятка. Совладав с дыханием, Эдсель выпрямился и признался: — Я вам соврал. На вас невозможно не смотреть, но вы — не смейте.

С удовольствием поймав мгновенно вспыхнувшее возмущение, развернулся и оставил ее. Быть рядом и не касаться было невыносимо. Лучше так, на расстоянии. Не смотреть. Как пройдоха Раман, прицепившись как репей следует за ней, как прижимается к ней, как сыплет улыбками и взглядами. Алард знал Ланса слишком давно, чтобы понимать разницу между дежурным флиртом и вниманием к той, что действительно нравится. Нужно было не болтать с наместником, а пойти и самому пригласить. Пусть бы Лексия поджимала губы. Пусть бы гости болтали и шептались.