Дом, который построил Майк
Шрифт:
А сыну не хотелось работать, он и говорит:
– Я учился наукам, а все вонюче-мужицкие слова забыл. Что такое кувалда?
Только он пошел по двору, наступил на кувалду; она его ударила в лоб. Тогда он сразу вспомнил, что такое кувалда, хватился за лоб и говорит:
– И что за дурак тут кувалду бросил!?
Отец говорит:
– От дурака и слышу!
И забились в диком спарринге.
СТОКГОЛЬМ
Как-то раз я, великий художник, писал картину под кодовым названием "Разговор Секретаря парткома сталелитейного завода товарища Карпова с Секретарем Комсомольской ячейки Евсеевым во время
я не спрашиваю сколько у тебя денег
не спрашиваю сколько у тебя мужей
я вижу ты боишься открытых окон
и верхних этажей
и если завтра начнется пожар
и все здание будет в огне
мы погибнем без этих крыльев
которые нравились мне
где твои крылья
которые нравились мне
Вдруг откуда ни возьмись, появилась моя жена Манечка, уперла свои красивые ручки в свои красивые бочки и говорит:
– Ты, наверное, сейчас поешь и думаешь, что вот эта песня - про меня, я вот такой крутой художник и мне надломали мои великие крылья, и мы все сгорим в огне из-за того, что я не умею больше летать.
Манечка, любимая моя жена, прелестная добрая женщинка, с любимым выражением - гденьги?!, моделька моя твёрдосочная, алкашка по жизни как всегда попала в самую точку.
И написал я, вместо разговора секретаря Карпова, огромную обнаженную негритянку, развалившую свои богатства на цветастой простыне и обнимающую ярко оранжевого кота. Сама по себе дамочка была ярко синей, ультрамариновой глубины с красными, развевающимися во все стороны, волосами.
Мой сын Егорка постоянно спрашивает - почему на большинстве моих картин изображены голые дяди и тети, иногда в очень странных позах. Я притягиваю его к себе, кладу руку на его детское плечико и молча смотрю в даль, и молча смотрю в даль.
Как-то раз мы вернулись с Марией с кислотной Стокгольмской вечеринки и застали Егорку смотрящим "Плэйбой" по "взрослому" каналу "Вероника" Шведского телевидения.
Он нисколько не смутился, сказав, что смотрит папину любимую программу с голыми дяденьками и тетеньками.
МОСКВА
Клип из альбома "Крылья" c двумя странными женщинами трагической наружности и лысым Бутусовым сочинил Игорь Перин, мой сокурсник, веселый и жирный, который уже забыл, что это его настоящее имя, потому что все его зовут просто Терри. Так его звали еще даже до того времени, когда мы защищали диплом Александру Коротичу, и когда Юрий Юлианович Шевчук чуть не угрохал меня насмерть пинком по аичкам в подвале Школы Юного Архитектора в Свердловске.
Он, Терри, как-то сказал, что у людей бывает множество всяческих увлечений: одни собирают марки и этикетки от спичечных коробок, другие коллекционируют женщин и автомобили, третьи пьют портвейн. А вот сценарист и режиссер Терри увлекался и увлекал своих друзей и подруг просмотром порнографических фильмов, и у него была самая большая и завлекательная в Москве коллекция хард-порно видеофильмов (энималс).
Он однажды, во время просмотра одного из шедевров порножизни, когда все присутствующие пацаны уже сходили в сортир или на балкон и справили суровую, но чрезвычайно занимательную мужицкую нужду, высказал две замечательные мысли, которые потом, независимо от него повторил в Торонто Даник Сивцов, он же Прайт.
Первая мысль. Только порнофильмы обладают такой удивительной способностью - сначала
смотришь фильм, и так становится интересно, потом еще интереснее, еще, еще, еще...– а потом внезапно совсем не интересно.
Вторая мысль. Белые девушки, поимевшие в своей жизни нигроидов, никогда не откажутся поиметь их еще раз. Всё дело в том, что в отличие от наших простых, скажем, русских хоёв, которые очень, не знаю как у вас, горазды на подъем и очень в этот момент крепкие, чёрные хои набираются кровью, но отнюдь не становятся крепкими. Они становятся как маленькие молодые, упругие удавы - мягкими, податливыми, но сильными и проникающими в каждый закуток нефтяной скважины. Это невозможно спокойно выносить. Хочется повторять и повторять снова, или держать этого удава всегда в своей скважине.
И нам, пацаны, за этим не угнаться, хоть ты что над собой делай. Я, правда, однажды такого добился в Лондоне, но это стоило больших стараний. Четыре бутылки 0.75 сухого Мартини из горла винтом на голодный желудок, потом горячая сауна и лёгкий тайский массаж. Мне тогда Люси Ламберт сказала, сидючи сверху на моих сухих бёдрах: - "У тьебья хой, как у черных, такой вместительный!" "Вот не хойя себе" - подумалось мне тогда. И стал эта ночь, последний ночь в наших с ней отношениях.
Двуспальная кровать, подаренная моей Люсей, полетела кувырком из невысоких окон моей засквотированной квартиры на Олд Кент Роуд, а в суровом разговоре было указано, что, не тот ли чёрный пользовался её услугами, который ограбил меня на двадцать фунтов на Элефант энд Кастл две ночи назад. Одним словом, поставили друг другу по синяку, она мне в области аичек, а я ей ка-а-ак раз между глаз, как Адуашвили мой хороший учил. Разбежались. Молодые были, дураки. Я дурак. Жил бы сейчас в Мельбурне, на берегу океана и пил сухой Мартини каждый Божий вечер.
А так, сел Иван Дурак на Коня Идиота...
Ну а Даник Прайт, так тот вообще сообщил мне ЭТО под большим секретом, дескать, мол, сейчас тебе одну вещь скажу, но ты только об этом никому из баб не говори, а то хуже будет. А я ему говорю, типа да знаю я всё это уже многие годы. И рецепт этот про четыре сухих Мартини тоже рассказал, естессно, по дружбански. Ну, он после этого развелся сразу со своей, со кол, мымрой Маринкой, полетел сразу в Москву, и там такую себе деваху отхватил, Катюхой зовут, ну просто закачаешься. Привез её в Торонто, Земля, Солнечная система.
Вот она то его в могилу и свела через пол года. Попробуй-ка каждый день по четыре пузыря ноль семь вермутищи выпивать.
Его когда вскрыли, так печени почти и не обнаружили, всё цирроз проел.
Такие дела.
Ну а Катюха после этого, естессно, по черным рукам и другим частям тела пошла. Где она сейчас? Одному Сай Бабе только и известно.
И еще мне про этих черных молодых удавов Колька Коперник в Амстердаме рассказывал. Для педрилок то вообще это как апельсин для чукчи, и кишку не рвёт и всё пространство заполняет.
Такие дела.
Терьяновский клип "Крылья" занял почетный приз в каком-то почетном конкурсе видеоклипов. На что Сергей Карнет, великий художник постановщик всех времен и народов России, сидя в своем кабинете продакшн-дизайнера в венгерском городе Будапеште на съемках совместного Германо-Американо-Венгро-Турецкого кино "Эвита", с Мадонной в главной роли, справедливо заметил, что достаточно снять какую-нибудь звезду, то по правилам свободного рынка, все, что находится под ее лучами, также становится звездным.