Дом, который построил Майк

Передача закончилась, Сева вышел с бухгалтером, нежно и осторожно поддерживая его под руку, нежно смотря в глаза и рассыпая любезности. Если б не Всеволодова прелестная жена я подумал бы, что два педрилки договариваются о свидании на Пикадильке.

Я встал навстречу Севе с блеском в глазах, в которых до сих пор сияло отражение страшной физиономии Роберта Планта.

– Витя, познакомься, это Михаил Уржаков. Это, со кол, новая волна молодежной иммиграции в Великобританию. Молодежь нынче не блюдёт никаких законов, чтобы добиться своего, что крайне радует.

– Виктор, Виктор Суворов, - мягко сказал бухгалтер и пожал мою влажную от стэирвэй ту хэвэн руку.

И столько в его руке было энергии, что я понял, эти пальцы, вряд ли считали засаленные купюры в окошках металлургических сберкасс и выдавали их в натруженные, усталые повседневной измученностью, руки.

– Удачи Вам, Миша. Она нам сейчас нужна как никогда.

Мне стало так приятно, что он назвал меня на Вы с большой буквы, что на мгновение забыл о Цепах. Сразу, кстати, чувствуется, когда тебя называют с большой буквы. Положа ногу на ногу, руку на сердце, Виктор был единственный человек в моей жизни, если не считать моих родителей, называвшими меня на Вы. Родители начали называть сразу, когда я пришел после первого дня в первом классе школы номер 1 в городе герое Уфе.

По крайней мере, Витя дал это понять, даже может, не имея это глубоко ввиду.

Потом открыл свой небольшой, коричневой кожи, саквояж, придерживая его на колене, вынул оттуда небольшую книгу. Сева, читая его мысли, протянул ему свой стёршийся в боях за свободу слова, уставший, рабочий Паркер.

"Михаилу. Будь добр! Виктор Суворов" вывела белая рука второй стороне обложки. Меня сразу пробило, что это идентично автографу Артура Хэйли для Найджла на обложке "Аэропорта".

На обложке книги бухгалтера рельефно прбивалось название его произведения - "Ледокол".

"Полярник он, что ли?
– подумал я, и, пожав еще раз белую руку, для получения полного фэн шуя от рокера Планта и полярника Суворова, двинулся вслед за Севой в студию.

ВАНУА-ЛЭВУ

Этот "Ледокол" в издании Британского "Пингвина" лежит в его коллекции совместно с "Аэропортом" того же "Пингвина". Мало того, что книги завёрнуты в тяжёлый целлофан и запаяны от проникновения воды, что не открыть, так еще лежат в металлической коробке из-под кубинских сигар "Гавана".

Так вот жизнь сводит и разводит задрипанных горе-писателей-художников-по-жизни с предателями Советской Социалистической Родины, Земля, Солнечная Система, Млечный Путь, приговорёнными ГРУ заочно и пожизненно к расстрелу из двадцати восьми автоматов системы АКМС навзничь.

МГ.

СВЕРДЛОВСК

Все что есть, это - рок-н-ролл. Мне кажется, что напалм, что рок-энд-ролл очень созвучны по утрам. И то и другое испепеляет. А как приятно было чувствовать себя напалмом в России.

"Коммунисты, я буду жрать ваше мясо"!

Круто, правда? Это из бывшего репертуара бывшего Красного Хача, группы Свердловского Рок Клуба начала Перестройки.

Мама моя, Антонина Александровна Уржакова, пожилая, прелестная женщина, говорит, что никогда не отречется от идеи, с которой она росла всю жизнь. У ней хоть идея есть. Не то что у нас - гденьги, гденьги и водкадавай!

Меня же Егорка со Стешкой сейчас иногда спрашивают, - "Папан! А чо такое ващще комунизьм?"

Я грю, - "Да я уже постарел, не помню, дети мои чо это такое. Вы бы лучше капитализьму учились". "А чо такое постареть, папан?" (Они у меня всегда чокают, независимо от того, где наше проживание осуществляется - в Амстердаме, Лондоне, Нью-Йорке, Лиссабоне, Стокгольме, Гонконге и тд.

– уральская, бляха-муха, кровь, ю ноу, вот ай мин!)

А когда ты поймёшь, что постарел?

Просто! Говно теорема, детишки!

"Если ты начал открывать пивные бутылки открывалкой, значит, ты мощно постарел".

Такие дела.

ЧАРЫН

Старший брат Сашки Сюткина, Олег Сюткин сломал ногу, не смог выкарабкаться из каньона реки Чарын в Казахстане и умер, судя по всему, от голода и боли. До ближайшего геологического поста ему оставалось ползти всего каких-то восемьсот метров. Опознать его было не очень сложно, он высох, как Египетская мумия под горячим казахским солнцем. Он знал, что он умирает, поэтому лежал на спине со сложенными на груди руками и спокойно смотрел в это горячее небо.

А глаза ему выклевали птицы.

Такие дела.

ЛОНДОН

Сразу после весёлого и удачного своей весёлостью интервью на БиБиСи Сева в компании жены потащил меня в ресторан "Пападакис", к каким-то грекам отужинать с дегустацией вин. Сам он не пил, сославшись на больной желудок. Через минут десять после начала дегустации вкусного вина с привкусом еловой хвои к столу подкатила симпатичная высокая блондинка, с большой уверенной грудью и носом, явно указывающим на близкое родство с землёй обетованной. Сева представил мне красавицу как Вера Батчелор, ассистентка Роя Майлза в галерее "Рой Майлз". Галерейка эта очень даже известная в узких коллекционированных кругах, так как специализировалась она на продаже русского и советского искусства социалистического реализма. Новгородцев этим самым попытался лишний раз отблагодарить меня за приятно проведенный час в студии после тяжелого интервью с Витей Суворовым, полярником.

А время то тогда, еще раз напомню, было крепко взбаломучено перестройкой, а потому и популярно в приобретении всякого рода произведений искусства любой поры - взлёта, жизни и увядания социалистического строя. Так, например три пластинки Маккартни "Обратно в СССР", которые я приволок в Лондон, в эксчейндж лавке в Нотингхилле отошли у меня с руками по 40 фунтов каждая. Плюс четыре матрёшки, купленные в сувенирном магазине на Сретинке и приготовленные в качестве сувениров случайным знакомым, но по жадности утаенным под кроватью в сквоте на Олд Кент Роуд, по 35 фунтов каждая ушли на рынке в Камден Тауне.

Майлз же занимался советскими художниками еще далеко до Горби, поэтому на момент перестройки это оказалась одна из самых популярных галерей Лондона.

Потом в своё время, в 1998 году, Майлз даже приезжал в Ебург и подкупил у моего друга Мишки Ильина пару картин. Картины эти загнал на выставке, посвященной современному русскому андерграунду за приличную копеечку, скажем, пенсовичку. Мишке же досталось всего один пенс с фунта стерлингов, которые он благополучно пропил. А потом повесился у себя в студии. Узнав о реальной цене. Спасибо, Рой!