Дом крови

"Аккорд" поднялся на вершину холма, и местность выровнялась.

Карен присвистнула.

– Вы только посмотрите на это!

Они посмотрели.

Протест, вертевшийся на языке у Алисии, остался невысказанным.

Перед ними замаячил дом Хозяина. Множество фонарей освещало его снаружи. Когда они приблизились к дому, большому каменному особняку, друзья Дрим повторили свое желание сбежать из этого места, но их мольбы были едва услышаны. Дрим смотрела на дорические колонны, возвышавшиеся по краям длинного крыльца и обрамлявшие большой балкон, выходивший на передний двор.

Это было внушительно.

Мрачный страж, сгорбившийся на склоне горы.

И все же...

Дрим пережилa момент яркого предвидения.

Дрожь узнавания.

Она никогда раньше не видела этот дом, никогда не замечала его стрельчатой крыши и остроконечных окон, но этот первый взгляд вызвал у нее странное - и неоспоримое - чувство.

Она почувствовала, что принадлежит этому месту.

Как будто ей нужно было быть здесь.

Она поехала дальше.

* * *

Человек, сидевший за столом, обладал отчужденным видом любого хладнокровного и эффективного бюрократа, с которым Чед когда-либо сталкивался. Он был высоким и худым, изможденного вида, с костлявыми руками и темными хищными глазами волка. На нем был черный костюм, накрахмаленная белая рубашка и узкий черный галстук - такой костюм мог бы носить работник похоронного бюро. Скучающее выражение его лица одновременно выражало нетерпение, презрение и надменное превосходство.

– Итак, - сказал он, обращаясь к Синди елейным, вкрадчивым голосом, который заставил Чeда вспомнить о Питере Лорре^[14].
– Передо мной прошение об освобождении, - oн кивнул на Синди.
– А вы, как я понимаю, являетесь стороной, выступающей за освобождение.

Синди кивнула.

– Да, сэр.

Мужчина, который, как понял Чeд, был кем-то вроде надзирателя, невесело усмехнулся.

– И что вы сделали, чтобы заслужить эту привилегию?

– Я хорошо служилa Хозяину в течение трех лет.

Синди подошла ближе к столу начальника тюрьмы. Вооруженные охранники, стоявшие по бокам от стола, наблюдали за ней с подозрением. В конце концов, это была женщина, которая только что физически подавила и убила мужчину в своей камере. Она заставляла их чувствовать себя неуютно, тревожиться и нервничать, но Синди, казалось, не замечала опасности.

Кивком головы она указала на Чeда.

– У меня есть одобрение от Повелителя Гонзо, и этот человек может занять мое место в его стае.

Начальник тюрьмы взял со своего стола лист испачканной бумаги, взглянул на него и хищно сверкнул глазами на Синди.

– Вы имеете в виду это одобрение? Подписано, как я вижу, вашим владельцем и несколькими свидетелями.

Глаза Синди сузились.

– Да. Все должно быть в порядке.

Чeд не мог поверить своим ушам. Они говорили очень рациональным, размеренным тоном - цивилизованным тоном - о средневековье и варварстве. Кабинет начальника тюрьмы только усиливал это впечатление. Это была большая, тускло освещенная комната с абсурдно высоким потолком. Стол был единственным предметом мебели в комнате. Стены были выкрашены в темно-зеленый цвет. Чед подумал о больничных стенах. Стенах тюрьмы. Стенах лечебницы. Кадры из фильмов. Он решил, что мир фантазий - единственная подходящая система отсчета. Это место было слишком сюрреалистичным. Он заметил свернутый шланг, присоединенный к крану в углу комнаты, и покрытый ржавчиной сток в полу под ним. Его взгляд переместился с водостока на набор скоб и цепей, прикрепленных к настенным креплениям. Затем он увидел свернутый кнут, висевший на крючке за столом.

Его охватила дрожь.

Тонкие губы начальника тюрьмы сложились в подобие улыбки, и он держал лист бумаги так, чтобы Синди могла его хорошо видеть, взявшись за верхние уголки большими и указательными пальцами рук. Многочисленные подписи были разборчивы с того места, где стоял Чeд.

Надзиратель разорвал листок бумаги посередине, затем сложил отдельные кусочки вместе и снова разорвал их.

И снова.

Синди затряслась от безмолвной ярости.

Мужчина поджал губы и пристально посмотрел на нее поверх сцепленных пальцев.

– Упс, я, кажется, потерял его.

Рот Чeда открылся в изумлении, выражавшем праведное недоверие. Он не мог поверить в дерзость этого человека. Он хотел что-то сказать, возразить, но не мог придумать ничего, что не прозвучало бы глупо или наивно. Он явно находился в месте, где обычные правила приличия были неприменимы. Черт возьми, казалось, что правила вообще неприменимы. Очевидно, если вы занимаете в этом месте влиятельное положение, вы можете просто придумывать их по ходу дела. Уровень терпимости в Чeде к грубым злоупотреблениям властью всегда был низким, но здесь, похоже, не было никаких средств для защиты.

Они были во власти этого человека.

Отличительной чертой которого, казалось, было отсутствие таковых.

Синди начала приближаться к столу. Глаза высокого мужчины слегка расширились, но он не представлял никакой реальной опасности. Вмешался охранник, обхватив ее за плечи массивными руками. Она попыталась вырваться из его хватки, но тут же поняла, что это бесполезно, и сдалась.

– Это неправильно, - прошептала она.
– Неправильно, неправильно, неправильно.

Чeд пришел в отчаяние от побежденного тона в ее голосе. Было обескураживающе видеть, как кто-то настолько сильный и энергичный так легко терпит поражение. Его не слишком волновало то, что это предвещало ему, а именно полное подчинение. Он не был трусом, но достаточно хорошо знал себя, чтобы понимать, что здесь ему, скорее всего, ни с кем не сравниться.

Высокий мужчина издал тихий звук и покачал головой.

– Тупая пизда, - oн ухмыльнулся.
– Тебе следовало бы знать, что лучше не угрожать тем, кто выше тебя по положению.

Он оттолкнулся от стола и встал. Чeд не смог сдержать изумленного вздоха. Мужчина оказался даже выше, чем он предполагал. Высокий, как в НБА. Он снял пиджак и повесил его на спинку стула, затем расстегнул манжеты и закатал рукава.

Ухмылка стала еще шире, превратившись в издевку.

– Я сам назначу тебе наказание, - oн облизнул губы, снова заставив Чеда подумать о волке. Волкe, который вот-вот набросится на стайку беззащитных цыплят.
– Двадцать ударов кнутом, - oн усмехнулся.
– Нет, тридцать!

Он снял кнут с крючка, размотал его и резким движением запястья бросил на пол. Он кивнул охраннику, державшему Синди.

– Подготовь ее.

Охранник подтолкнул ее к углу, который, как теперь понял Чeд, служил чем-то вроде камеры пыток с голыми стенами. Он снова посмотрел на водосток и свернутый шланг. По его телу пробежала дрожь. Этот необычно оборудованный угол, вероятно, служил двойной цели. Пытки были лишь первым этапом наказания. Возможно, если повезет, то и единственным. Вторым этапом, безусловно, была казнь. Шланг был большого диаметра. Его можно было использовать против заключенного в качестве дополнительного элемента пытки, но Чeд считал, что его основная цель - вывести кровь и ткани в канализацию.