Дом Монтеану. Том 1

— Вы не можете меня утомить, мисс Флорина. Скорее, восхитить и дать пищу для размышлений, но никак не утомить, — Томaс широко улыбается и становится таким симпатичным. Его тёмные глаза сейчас сверкают от веселья. Я позабавила его, и то, что он так спокойно отнёсся к моим словам, мне нравится. Раньше я очень любила изводить своими дьявольскими мыслями священников, и даже делала это специально. Но затем они начали повторяться своей реакцией, и стало скучно. А сейчас я говорила с человеком и насладилась этим временем.

— Давайте я помогу вам отнести поднос на кухню. Я и так создала вам много хлопот, — произношу и тянусь руками к подносу.

— Не беспокойтесь, мисс Флорина. Я сам. И это были не хлопоты, мне было приятно. — Томaс тоже тянет руки к подносу, и в какой-то момент наша кожа касается друг друга, и боль вновь разрезает мой желудок. С тихим вскриком, что для меня совсем несвойственно, дёргаю поднос в сторону, и он летит на пол, а я охаю и прикладываю ладонь к своему животу. Всё происходит словно в замедленной съёмке, Томaс пытается поймать посуду, но не успевает, и она с громким звоном бьётся о пол, как и металлический поднос. Осколки разлетаются в разные стороны, попадая и на мои штаны, и на брюки Томaса.

— Ох, боже мой, мне так жаль. Так жаль, — виновато бормочу я. — Эти приступы меня доконают. Они внезапно появляются в желудке. Простите, Томaс, мне, правда, жаль. Я восполню финансово ваши потери из-за меня.

Чёрт. Что это теперь за боли?

Но я решаю, что это не так важно. Я не хотела быть настолько неуклюжей. Я же вампир, чёрт возьми.

Опускаюсь вниз, чтобы собрать осколки посуды. Томaс следует за мной и перехватывает мою руку, обхватывая запястье. Его пальцы такие горячие.

— Не нужно. Не беспокойтесь. Ничего страшного не случилось. Вы поранитесь. Я тоже часто бью посуду, — успокаивает меня Томaс. — Я сам соберу.

Приподнимаю голову и слабо улыбаюсь.

— Я, правда, не хотела. Думала быть полезной. Вы и так натерпелись от меня моих раковых приступов, бреда и много чего другого.

— Мисс Флорина, не беспокойтесь, вашей вины здесь нет. И я точно не терпел, я наслаждался. Тем более во многих религиях считают, что битая посуда к счастью, — мягко отвечает он, отпуская мою руку.

— И всё же, давайте, я помогу вам собрать стекло.

— Просто поднесите мне поднос, я сделаю это сам.

Кивнув, я тянусь за подносом и держу его, пока Томaс складывает на него куски стекла и керамики. Но в какой-то момент Томaс замирает, и я озадаченно смотрю на то, как он жмурится, словно от боли, повторяя мою мимику, случившуюся буквально несколько минут назад.

— Томaс? — Хмурясь, смотрю на него, и в этот момент он хватается за большой и острый осколок тарелки. Остриё протыкает его кожу, отчего он шипит, резко убирая руку. Тёмная и густая кровь из глубокого пореза на его большом пальце и ладони начинает быстро скатываться вниз, окропляя пол и разбитые осколки.

— Боже мой, Томaс. — Отпускаю поднос и хочу помочь ему, но моя кровь замирает. Мой пульс повышается всё выше и выше. Горло начинает сушить до боли. Челюсть ноет и словно становится больше. Слюна голода прокатывается по моему горлу и подступает к губам.

А кровь капает. Кап. Кап. Кап. Так медленно. Каждая капля, подсвечиваемая огнём из камина, сверкает и с громким стуком, для моего слуха, капает на белоснежные осколки.

Чёрт… чёрт… я голодна. Это все признаки вампирского голода. И я вот-вот могу обратиться. Я убью этого мужчину прямо здесь.

Время восстанавливает свой ход, оно больше не задерживается. Оно идёт своим чередом, а мне душно внутри, больно из-за желания облизать эту кровь.

— Мисс Флорина, вы в порядке? — Томaс быстро подносит палец ко рту, и я поднимаю голову. — Вы побледнели.

— Я… меня тошнит. Мутит… кровь. Смешно, не правда ли? Смешно, что я… что меня мутит, когда я вижу кровь, хотя меня рвёт ей же, — отвечаю и быстро встаю, постоянно сглатывая слюну чёртового голода.

— Довольно сложно вам приходится.

— Вы в порядке? Сильный порез? — интересуюсь, но делаю два шага назад. Надо уходить. Причём срочно.

— Я в порядке. Не беспокойтесь, я…

— Мне нужно идти. Спасибо за всё, Томaс. Пока.

Махнув ему рукой, я пулей вылетаю из кабинета и бегу по коридору.

— Мисс Флорина, стойте!

Чёрт. Я так давно не питалась человеческой кровью, что даже забыла точную дату, когда мои клыки прорезали тонкую кожу, а мои вены горели от удовольствия. Но я прекрасно помню её на вкус. Я помню, какая она вкусная и сладкая, и сколько в ней силы. Я помню, что она как доза для наркоманов. И я до сих пор ощущаю аромат крови Томaса. Она невероятно манящая и полна обещания свести меня с ума.

Запрыгиваю в машину и вижу, что Томaс выбегает из церкви. Резко нажимаю на педаль газа и срываюсь с места.

Всё же для Стана здесь появилась работа, а мне какое-то время придётся избегать Томaса, пока жажда не пройдёт. Как и есть возможность снова попробовать выпить кровь, раз моё тело и моя сущность проснулись.

Глава 11

Жажда. Ты думаешь, друг мой, что жажда — это лишь недуг тех, кто выбирает более безопасный способ питаться? Нет. Жажда может поразить тебя в любой момент, в любом месте, и тогда ты забудешь, что находишься среди друзей или же в кругу семьи. Всё, о чём ты будешь думать это только о своём выживании. А твоё выживание — это, вероятно, смерть твоей матери или отца, брата или возлюбленного. Ты набросишься на одного из них, и пока жажда не отступит, не сможешь отпустить свою жертву. Ты убьёшь её, потому что жажда — это состояние нашей крови вне зависимости от того, когда и чем ты питаешься. Жажда также рождает жадность. Тебе мало, хочется ещё и ещё. Твой разум не может насытиться, кровь становится слишком сладкой и невыносимо наркотической. Это переживают все из нас. Даже древние вампиры вроде меня могут в любой момент ощутить приступ жажды, но в отличие от более молодых, у нас есть шанс убежать. Не всегда. Бывают осечки. Но мне пока удалось сделать это, а вот удастся ли в следующий раз, я не знаю.

После мерзкого инцидента с Томaсом я вернулась домой и решила снова попробовать кровь из холодильника. Я даже разогрела её, но меня стошнило. Значит, это была просто минутная слабость, потому что мои эмоции исчезли, как и чувства. Снова всё исчезло, я опять стала больной. Хотя я и не выздоравливала.

Через пару часов вернулись Стан и Сав без хороших новостей. Они не смогли найти то место, потому что местность изменилась. Обрыв стал просто мягким склоном, на котором сейчас можно покататься на лыжах. Лесов уже нет, да и Стан ничего не почувствовал, пока они бродили там. Я же, в свою очередь, рассказала им про Томaса и то, что я поела. Это их удивило, но Сав заверил меня, что Томaс очень добрый и участливый пастор. Он помогает всем и достойно несёт своё звание пастора. А также я спросила про Соломона, и оказалось, что его Сав тоже знает. Он работает психологом в городе, и они часто встречаются с Соломоном, чтобы поговорить. Они все нормальные, а я вот нет, раз считаю, будто мы что-то упустили. Доверие — слишком сложная вещь, которой больше нет в моём словаре.

— Привет, — я наклоняюсь над ухом Стана, пока тот лежит на диване с патчами под глазами.

— Я услышал тебя ещё час назад. И пахнешь хорошо. Ты искупалась, — улыбнувшись, Стан открывает глаза, и теперь я смотрю на него сверху вниз.

— Ага. Я поспала и хочу есть. Кровь не хочу. Знаешь, хочу что-то… оладьи или гамбургер. Хочешь прокатиться до города?

— Конечно. Но нам придётся захватить с собой Сава.

— Зачем? — хмурюсь я.

— Сава здесь знают, и если мы будем рядом с ним, то к нам тоже не будет никаких подозрений. Тем более ты обещала съездить вместе с нами к тому месту, — Стан садится на диване и снимает патчи.