Дом неистовых клятв
Шрифт:
Он фыркает.
— Моя дочь принцесса. Она заслуживает короля, или, по крайней мере, принца.
— Но она не может получить моего короля. А что касается принца, я его ещё не родила. Но если мой первенец будет сыном, я вам сообщу. Если мы, конечно, решим объединить наши армии. А если нет, тогда…
— Ваш сын?
Мне это только кажется, или его уши стали больше? Вероятно, это оптическая иллюзия, вызванная тем, что они стали ярче.
— Алёне почти сто лет!
Сохраняя спокойный тон голоса, я говорю:
— Как хорошо, что у неё прекрасные гены.
«Если только она не умрёт», — кричит мне мой разум. Я решаю не слушать его.
Владимир бормочет что-то своему сыну на глэйсинском.
Я не понимаю, что он говорит, но мой отец, должно быть, понял, потому что произносит низким хриплым голосом:
— Не — оскорбляй — мою — дочь.
Губы Владимира перестают шевелиться.
Сжав в руке свою раковину, я говорю:
— Если вы не желаете, чтобы мы были вашими союзниками, значит, мы станем вашими врагами.
Он смотрит на мою руку, а затем на гигантских птиц, кружащих у нас над головами, и выпрямляется, наконец-то прижав руки к своему телу.
А теперь, когда я заставила его принять защитную позу, я подвожу его к быстрому и мирному разрешению этой ситуации, чтобы побыстрее покинуть Глэйс и оказаться подальше от его кинжалов и Алёны.
— Если магический барьер исчезнет, это пойдёт на пользу не только нашему, но и вашему королевству. И дело не только в торговле, а в том, что вы получите доступ к Котлу.
Зрачки Владимира вспыхивают.
— Если, конечно, шаббианцы подпустят вас к нему.
Лёгкая складка появляется между бровями Константина.
— На случай, если вы ещё не слышали, я шаббианка, и не простая. Я правнучка королевы Прийи.
Оба мужчины не кажутся удивлёнными, значит, весть о моём происхождении достигла Глэйса.
— То, что я собираюсь вам предложить, должно разозлить мою пару, и всё же я желаю заключить с вами сделку. Рунический камень в обмен на аудиенцию с Котлом.
Владимир наклоняется вперёд. Жажда заполучить источник магической силы заставляет его серые глаза изменить цвет, и теперь они сверкают точно расплавленное серебро.
«Фэллон, нет! Я запрещаю тебе заключать сделку с глэйсинцами».
Меня наполняет чувство облегчения, когда я слышу голос своей пары.
«Разве ты им не доверяешь?»
«Я считаю, что их всё устраивает, и они не хотят, чтобы мы пали, но не более того».
«Легко ли будет достать рунический камень?»
«Нет, нелегко. Его маленький музей охраняет целый эскадрон солдат».
«Значит, сделка избавит нас от лишних хлопот. К тому же он, скорее всего, попросит Котёл даровать ему ещё больше магии, денег или… травы».
«Травы?»
«Ну, здесь её не так уж много».
Лор молчит некоторое время. Может быть, он обдумывает, насколько разумно заключать подобную сделку?
«Ты будешь ему должна, mo khra. Когда он потребует исполнения условий сделки, он может попросить что угодно. Никогда не будь должна мужчинам, кроме меня и своего отца».
«Ладно. Пусть будет ограбление», — вздыхаю я, и в тот же самый момент Владимир из Глэйса говорит:
— Я принимаю твоё предложение, Фэллон Бэннок.
Foca! И как мне теперь отказаться от ключа к затерянному королевству?
ГЛАВА 68
Я чувствую, как рядом со мной проносится порыв ветра и окутывает мои плечи, словно меховой платок. Но это, конечно, не ветер, а три лёгкие тени, слившиеся в одну.
«Попроси его показать тебе камень, Behach Ean. И пусть Росси и Бронвен зайдут туда вместе с тобой, так как ни один из воронов не сможет долго находиться в том помещении. Если камень настоящий, тогда я заключу с ним сделку».
Я даже не предполагала, что камень может быть подделкой.
После того, как я озвучиваю требования Лора, Владимир отправляет ещё одни сани в сторону охотничьего домика за остальными членами моей семьи, а затем приказывает стражникам направиться обратно в долину к стеклянному павильону, который ведёт под землю.
Моё сердце начинает учащённо биться при мысли о том, что мне придётся спуститься под землю.
Лор, должно быть, почувствовал, как оно колотится о его тени, потому что начинает поглаживать мою напряжённую спину и бормочет:
«По всему дворцу вырезаны мансардные окна, а сам он сделан полностью из белого кварца. Это совсем не похоже на то место, в котором тебя удерживали».
Но я всё равно изо всех сил впиваюсь в нижнюю губу.
«Я здесь, Behach Ean. И твой отец тоже».
«Но ты ведь не сможешь проникнуть в обсидиановую галерею», — даже по мысленной связи мой голос звучит пронзительно нервно.
«Я смогу туда войти. Я просто не смогу остаться там надолго».
Его слова не помогают мне подавить беспокойство.
«Любовь моя, я могу перерезать шею любому быстрее, чем ты успеешь моргнуть, и я смогу это сделать даже будучи окружённый этим проклятым камнем».
Я сглатываю, но чувствую себя теперь гораздо спокойнее. Кто бы мог подумать, что однажды я найду утешение в том, что кого-то могут обезглавить.