Дом пепла

– Мэтт, как я рад!

Дядя Эндрю походил на Мэри внешне, но не внутренне. Он вряд ли верил в бога, но точно ходил на воскресную службу, если это выгодно и позволит наладить контакты. Не было ничего удивительного, что он стал хорошим другом Роберта Эша. Познакомил его со своей сестрой, а позже те поженились.

Насколько знал Мэтт, отец и дядя Эндрю до сих пор периодически встречались, обсуждая бизнесы, любимые футбольные команды и сорта виски. Может, дядя Эндрю даже просил отца провести тот или иной ритуал для привлечения удачи.

– Мэтт, ты должен рассказать, как у тебя дела.

Дядя Эндрю предложил бурбон, удобное кресло и благодарного слушателя. Хотя Мэтт не собирался вводить его в курс дела о проклятье, но неожиданно для себя понял, что рассказывает ему об идее покупки книжного магазина. Почти надеясь, что тот покачает головой и убедит страхи Мэтта, что это поганая мысль.

– Это отличная идея!
– дядя Эндрю стоял, прислонившись к столу и так всплеснул рукой, что чуть не вылил остатки бурбона из стакана.
– Ты уже сказал Робу?

Мэтт не знал, что приводило его в больший ужас. То, что кто-то называет отца «Робом» или мысль о том, как скажет отцу?

– Нет! Еще нет. Пока другие заботы. У него тоже.

– Хорошо, буду держать рот на замке. Он должен узнать от тебя, а не от меня.

– Я еще ничего не решил!

– Почему нет? Отличная идея. Ты можешь управляться с делами, если сам того захочешь. Привлеки брата. Роб волновался за него в последнее время.

– Да?

Вряд ли речь о проклятии. Отец сам узнал только на днях! Дядя Эндрю смутился и отвел взгляд, как будто сболтнул лишнего.

– Ну... раньше Роб волновался за тебя, но говорил, ты взяла за ум. А вот Даниэль отстранился после аварии. Роб работает с ним, но даже не понимает, насколько он в порядке.

Он отстранился от живых, подумал Мэтт. Приблизился к мертвым, так что теперь Мэтт их даже показывать может. К счастью, к живым Даниэль ближе - если только проклятие его не утянет.

– Я хотел кое о чем попросить.

Дядя Эндрю вмиг стал серьезным. Он нахмурился и свел брови, так что теперь фамильное сходство с Мэри угадывалось невооруженным взглядом.

Он знал, что Мэтт не стал бы спрашивать просто так. Значит, дело важное.

– У тебя ведь есть выход на полицию, - сказал Мэтт.

– Иногда мы взаимовыгодно сотрудничаем.

– Мне нужна информация. Как можно подробнее. Все данные, что хранятся в их файлах.

– О чем?

– Как умер Майкл Эш.

18. Правда редко приносит покой

Даниэлю с детства снились кошмары.

В них он переживал то, что происходило днем, обычно сильно преувеличенное, зачастую искаженное в ужасную сторону. Как будто страхи и тревоги, которые Даниэль не мог толком выразить, отражались в картинках в его голове.

С утра он вставал разбитый, но пил кофе, приходил в себя и забывал о кошмарах на ближайшие месяцы или годы.

После аварии они снились часто, в основном с Анаис и ее смертью - и с мраком, который поглощал самого Даниэля и не исчезал утром, а таился в сердце. Потом сны утихли, но недавно - с проклятием - вернулись. После того как лоа насылал видения на Мэтта, Даниэлю тоже это приснилось. Только в его голове всё исказилось в картинку мертвого Мэтта, который почему-то истек кровью, а ползали по нему не змеи, как он рассказывал, а огромные отожравшиеся черви.

Этой ночью Даниэля преследовали - что-то новенькое. Напоминало зомби-апокалипсис в отеле из «Сияния». Даниэль захлопывал дверь перед безликим врагом, тот успевал положить руки на косяк, и дверь странным образом их обрубала. Они падали медленно, будто лепестки магнолий, а монстр вопил впустить его.

Потом голос менялся на Айвори, но когда Даниэль открывал дверь, там стоял Мэтт с обрубками вместо рук. Он взмахивал ими, хлестала кровь, а он спрашивал:

– Почему ты со мной такое делаешь?

Проснувшись, Даниэль ощутил, как сердце бьется где-то в горле, а дыхание сбивается на быстрое, поверхностное. Он уставился в спину Айвори, который свернулся рядом на широкой кровати и размеренно дышал.

Это успокаивало.

Присутствие других людей всегда успокаивало кошмары Даниэля. Он сел на постели, потерев лицо, и глянул на время. Час стоял ранний, так что день за окном казался мутным и тоже будто не выспавшимся. Всю ночь Даниэль часто просыпался, проверял Айвори, но тот быстро успокоился и крепко уснул. Стоило лечь и тоже нормально поспать, но Даниэль не смог себя заставить и решил спуститься.

Это напомнило ему о детстве, когда он собирался в школу, а выходя из комнаты обязательно ударял кулаком по двери Мэтта, потому что он точно еще не сполз с постели.

Сейчас было почти так же, только Даниэль давно окончил школу и ему хотелось надеяться, вырос из того мальчика, который складывал учебники в рюкзак, забывая вытащить листы с обрядами между страниц.

Даже родители нашлись на кухне, тихонько беседуя, как в детстве. Это был их ежедневный ритуал столько, сколько помнил себя Даниэль: отец уходил на работу примерно в то же время, когда дети в школу, мать тоже предпочитала вставать. Завтраки всегда проводили вместе.

В детстве это зачастую раздражало Даниэля, теперь же наполнило умиротворенностью: было что-то приятное в неизменности.

– Дан!
– отец пил кофе и явно удивился.
– Ты чего так рано?

– Не спалось.

– Доброе утро, Даниэль, - улыбнулась мать.

Мэри всегда называла его полным именем. Она и Мэтта пыталась, но тот испытывал стойкую неприязнь к такой форме, всех родственников приучил звать его только Мэттом.

Даниэль не стал отказываться от кофе, но на завтрак покачал головой:

– Я только проснулся! Попозже.

– Как твой друг?
– поинтересовалась мать.
– У меня есть чай, который ему поможет. Наверное, и против того, что он принимал...

– Спасибо. Айвори будет в порядке.

Надо поинтересоваться у Мэтта, что он наговорил родителям, а то мать смотрит так, будто опасается, не утащит ли Айвори столовое серебро, чтобы купить наркоты.

– А как ты сам?
– продолжала Мэри.
– Тебе нужно восстанавливать силы. Я могу перевязать твои руки, и...