Дом пепла

Когда машина остановилась по нужному адресу, Даниэль деловито сказал:

– Подождите, мы скоро вернемся.

За вытоптанной лужайкой стоял дом, откуда раздавались приглушенные музыкальные басы, окна мерцали включенным светом. Людей видно не было, только на ступеньках крыльца сидела девушка, в которой Мэтт распознал Ли. Она тоже заметила братьев, неловко поднялась и пошла к ним навстречу. Мэтт сначала подумал, она пьяна, но от нее вообще не пахло алкоголем, Ли попросту была очень смущена.

В коротком черном платье и колготках сеткой, шею украшала россыпь цепочек с крестами. Светлые волосы разметались по плечам, темная помада чуть размазалась, как и густо подведенные глаза.

Даниэль обнял Ли, ни о чем не спрашивая, и развернулся к Мэтту и машине, когда кто-то окликнул их с крыльца. Оказывается, там во тьме стоял какой-то малец с банкой пива.

– Эй, вы кто такие? Он твой парень, Ли?

– Хуже. Они мои братья.

Похоже, юнец решил не связываться или еще не выпил достаточно. Поэтому исчез в тенях, а они спокойно вернулись к машине.

– Что случилось, мелкая?
– Мэтт не удержался и потрепал ее по голове.

Как ни странно, она даже не возразила, только фыркнула:

– Неудачная вечеринка. Парень кинул, этот еще привязался... спасибо, что приехали.

– Всё в порядке?
– уточнил Даниэль.

– В полном. Жаль только, вечеринка обломалась.

Мэтт подумал о захваченной бутылке бурбона, о разочарованной сестре и брате, который в тишине особняка наверняка будет думать о своей вине. Им всем не помешает встряхнуться. Даже Айвори, как видел Мэтт через стекла машины, рассматривал руки, где под ногтями еще оставалась чужая кровь.

– Устроим свою вечеринку, - заявил Мэтт.
– Ничего такого, немного развеемся.

К его удивлению, никто не возражал, и уже скоро таксист привез их за город к полуразрушенной церкви с покосившимся крестом.

Пока Даниэль расплачивался с водителем, Айвори, поразительно быстро нашедший общий язык с Ли, рассказывал ей что-то о церквях и архитектуре, указывая на истертую латинскую надпись над входом. Мэтт нащупал нужный кирпич, отодвинул его и достал несколько припрятанных свечей.

О церкви ходило много слухов, но Мэтт и без Айвори знал, что на самом деле никаких зловещих историй здесь нет. Всё прозаично: когда-то церковь стояла на территории плантации, потом ее забросили. Дома разрушились, а это здание стало местом тусовки многих новоорлеанских подростков.

Внутри сохранились только стенки и лавочки. Причем последние имели мало отношения к старинным, но их притащили, чтобы можно было где-то сидеть. На щербатом каменном алтаре ставили свечи, он весь оплыл воском, там Мэтт устроил и собственные. Достал припасенный виски.

– Ты уже начал пить?
– притворно ужаснулась Ли.

– Он дегустирует, - хмыкнул Даниэль, кидая на первую лавку рюкзак со своими вещами из квартиры.
– Между прочим, это бурбон, который стоит, как почка.

Мэтт с сомнением посмотрел на бутылку. Он не очень разбирался в алкоголе, но ему не показалось, что тут прямо что-то особенное.

– Как почка?
– со скепсисом уточнил он.

– Ну, может, и не твоя, если будешь столько пить.

– Эй, я же взял для всех! Бурбону было одиноко у тебя на полке. Зачем вообще покупал?

– Я не покупал. Клиент подарил отцу, а тот решил, что это часть приобщения к семейному бизнесу, и отдал мне.

– Чувствую себя быдлом, - пробормотал Мэтт.
– Потому что не понимаю, что в нем такого хорошего.

– Дай попробовать.

Даниэль тоже не особо оценил, пить много не стал. Скорее всего, опасался, что это ослабит контроль, а с проклятием и лоа рисковать не хотел. Айвори отказался наотрез:

– Я еще от вчерашнего не отошел.

Ли нравилось чувствовать себя взрослой, поэтому протестовать она не стала. Включила музыку на телефоне и положила его между зажженных свечей. Правда, много не пила, так что основная часть бурбона досталась Мэтту.

Он стоял, облокотившись на алтарь, и кивал в такт музыке. Айвори сидел на лавке, смотря на всех с широкой улыбкой, пока Ли танцевала вместе с Даниэлем. Они оба отлично двигались и явно получали удовольствие от процесса.

Когда Ли вытащила танцевать Айвори, он не стал упираться слишком долго, но выглядел довольно неловким. Ли всегда было сложно отказать с ее ненавязчивым обаянием.

Мэтт иногда думал, почему всем его братьям и сестрам досталось хоть немного эшевского очарования - кроме него самого. Даже Стелла, дочь тети Вивьен, росла далеко на севере, бывала в Новом Орлеане только летом, но улыбалась точно так же, как Ли, а ее голос неуловимо напоминал бабушкин.

Когда приезжала, она регулярно разбивала парочку мужских сердец. В последний раз вроде бы три. Шла на рекорд!

– Тебе досталась вся фамильная упертость, - однажды рассмеялся на такие заявления брат.
– Если кто-то из нас и будет добиваться желаемого, так это ты.

Даниэль забрался на алтарь, держась за ржавый крест. Он уселся подальше от свечей и закурил. Протянул руку за бутылкой, а Мэтт решил перехватить сигарету, но промахнулся, чуть не навернувшись, и вцепился в брата. Даниэль усмехнулся и поднял его буквально за шкирку.

– Да ты пьян!

– Бурбон не так уж плох, - проворчал Мэтт.

Он привалился к алтарю и Даниэлю, наблюдая за танцами Айвори и Ли. Мир вокруг плыл, так что Мэтт подумал, пить и правда хватит. Даниэль сделал всего лишь маленький глоток, но бутылку не возвращал. Поднес к губам Мэтта сигарету, не отдавая ее. Мэтт хорошенько затянулся.

– Только не падай, - добродушно сказал Даниэль.
– Не уверен, что мы дотащим тебя до такси.

– Я не настолько пьян!

Рука сидевшего на алтаре Даниэля ненавязчиво легла на плечо Мэтта, придерживая. Но Даниэль не злился. Когда отец видел Мэтта пару раз пьяным, он неизменно раздражался, а однажды даже прочитал лекцию, что нужно знать свою меру. Правда, он ограничивался словами, а вот пил Мэтт впервые именно с братом.

Даниэль сказал, что Мэтту стоит понимать, что такое алкоголь, и когда уже хватит. Поэтому напоил его дома. С того дня у Мэтта редко возникало желание напиваться, а меру свою он правду научился рассчитывать. Ну, почти всегда.

– Почему ты не злишься?
– спросил Мэтт.
– Я напился.

Даниэль глянул с удивлением, но, кажется, каким-то образом понял, что вопрос Мэтта шире, и касается не только здесь и сейчас или лишнего алкоголя.

– Потому что ты мой брат, и я люблю тебя. Этот факт ничто не изменит.