Дом с привидениями

– Где такси?
– спросила женщина.

– Я не знаю. Я сам жду одно из них.

Прошла еще одна минута. Белджам подумывал о том, чтобы взять машину напрокат. Но он не хотел возвращаться в этот морозильник аэропорта. На самом деле, он вообще не хотел находиться в Южной Каролине. Мысль о том, что его могут арестовать за государственную измену, стала казаться не такой уж и страшной. По крайней мере, в этом случае он знал, чего ожидать. Знал, кто его враг.

В знании была уверенность. Но неизвестность...

– У вас есть мобильный телефон?
– спросила его женщина.

– А?

– Чтобы вызвать такси.

– Нет. Не ношу с собой. А у вас?

– У меня тоже. Мы, наверное, последние два человека в мире, у которых нет мобильников.

Наконец, одинокое желтое такси въехало на парковку. Белджам поднял руку и в то же время заметил, что его спутница тоже это сделала. Он был первым. И при той скорости, с которой такси прибывали в этот аэропорт, это могло стать последним на сегодня. Но, несмотря на то, что Белджам был обеспокоен своим положением и уже очень давно не был с женщиной, в нем все еще оставались рыцарские чувства.

– Вы можете взять его, - набравшись смелости, сказал он.

– Вы уверены? Вы были здесь первым.

Такси остановилось. Белджам снова взглянул на небо, которое становилось еще более хмурым.

– Все в порядке. Я уверен, что появится и другое.

Дама улыбнулась, и это омолодило ее лицо лет на десять.

– Я не знала, что остались джентльмены. Мы могли бы поехать вместе.

– Мне нужно на запад. В Солидарити.

Ее бровь приподнялись.

– Правда? Мне тоже.

Белджам удивился такому совпадению, и, учитывая, что население Солидарити составляло менее тысячи человек, он решил, что это не просто совпадение. Разве что...

– Дом Батлера?
– спросил он.

Женщина кивнула, широко раскрыв глаза.

Он вспомнил о своих манерах и протянул руку.

– Фрэнк Белджам.

– Сара Рандхерст, - представилась она. Ее прикосновение было мягким и теплым, а рукопожатие крепким.

Белджам открыл перед ней дверь, затем помог таксисту уложить их сумки в багажник. Когда все уселись, он назвал водителю адрес.

– Я туда не езжу, - прозвучал хрипловатый ответ.

– Простите?

– Дом Батлера. Мы туда не ездим. Плохое место.

Белджам подумал о том, чтобы попросить таксиста как можно ближе подвезти их к месту назначения, чтобы они могли оттуда сами добраться до дома Батлера, но потом понял, что при возвращении у них возникнет та же проблема, и ни одно такси не приедет, чтобы их забрать. Аренда машины все еще была вариантом, но это было так хлопотно.

К тому же у него была параноидальное бредовое чувство, что если он выйдет из такси, то небо разверзнется, и молния поджарит его.

– Я удвою цену за проезд, - сказала Белджам.

– Ни за что.

– Утрою. Если вы в назначенное время приедете завтра, чтобы забрать нас.

Таксист повернулся на водительском сиденье лицом к нему.

– Вы серьезно?

Белджам кивнул.

Таксист вздохнул, пожал плечами, и сказал:

– Не думаю, что вас придется забирать, - пробормотал он себе под нос, но пассажиры на заднем сиденье не обратили внимание ни его бубнеж, уставившись в окна.

Они выехали с парковки аэропорта и направились на запад, в лес. Белджам не сводил глаз с окна, стараясь выглядеть непринужденно, а не нервно. Он чувствовал, что нога Сары касается его ноги, и надеялся, что она так и останется в том же положении. Этот небольшой контакт с человеком поддерживал его.

– Итак, - сказала она, - вы делаете это, чтобы выиграть миллион долларов?

– Хм? Я? Нет. Меня... ну, принуждают к этому.

– Кто?

– Я не имею права говорить. Извините.

Сара подтолкнула его коленом, и когда он посмотрел, она улыбнулась. Это ослепило его. Она выглядела такой красивой, такой реальной, такой близкой. Как безопасный порт в страшный шторм.

– Полная секретность, да?
– спросила она.

Он почувствовал какой-то запах в ее дыхании. Виски. Белджам редко пил, но ему очень захотелось сейчас выпить чего-нибудь, чтобы снять напряжение.

– Я участвовал в правительственном проекте, о котором мне запрещено говорить.

– Чем вы занимаетесь, Фрэнк?

– Я молекулярный биолог.

Она, казалось, оценивала его, и Белджам почувствовал себя неловко.

Причесался ли я? Остались ли на меня подбородке крошки от завтрака? Нет ли у меня пятен на рубашке?

– Это исследование страха, - сказала она.
– Я так понимаю, что-то плохое случилось с тем правительственным проектом.

– Да. Это... ну, на самом деле, это даже преуменьшение.

Ужасы Самхейна снова нахлынули на него, как будто они все еще происходили. Смерти. Кровь. Уверенность в том, что он умрет. Фрэнк почувствовал, как напряглась гортань, и положил руку на горло, чтобы помассировать его. Стенки салона автомобиля, казалось, смыкались, затрудняя дыхание. Он выглянул наружу, увидел, как что-то пролетело мимо, и вздрогнул, как тогда, в аэропорту.

– Вы выглядите испуганным, Фрэнк. Я не хотела...

– Вы не против, если мы остановимся где-нибудь выпить? Я имею в виду, я не хочу быть бесцеремонным, но я бы не отказался выпить.
– Он поморщился.
– Прошлое... оно... нахлынуло.

Сара открыла свою сумочку и достала крошечную пластиковую бутылочку ликера. Она передала ее Фрэнку, который так сильно дрожал, что не мог открутить маленькую крышку. Сара положила свои руки на его, помогла ему снять крышку, и он выпил бутылочку одним глотком. Почти сразу ему стало легче. Но он не знал, чему это приписать - выпивке или прикосновениям Сары.

– Это... это было... спасибо.

Она похлопала его по плечу.

– Нет проблем. У меня тоже бывают приступы паники.

Сара отвернулась, глядя в окно. Почти сразу же он почувствовал, что она смотрит на него в отражение. Белджам почувствовал, как ликер обжигает его живот, и подумал, как бы ему снова привлечь ее внимание. Он решил, что, может быть, правда поможет.

– Я был заперт под землей с...
– Белджам тщательно подбирал слова, - чудовищем. Я едва выбрался живым. Многие люди погибли. Было жутко.

Не поворачиваясь к нему лицом, Сара сказала:

– Я оказалась на острове с десятками каннибалов и несколькими серийными убийцами.

– Ты была... серьезно? – незаметно для себя он перешел с ней на "ты".

Сара кивнула в окно.

– Много людей умерло. И это было более чем жутко. Думаю, поэтому мы оба здесь.

Белджам ощутил внезапный, непреодолимый, совершенно неуместный всплеск привязанности к этой женщине. Он хотел обнять ее. Ради нее и ради себя. Если она была родственной душой, как Фрэнк подозревал, это принесло бы им обоим большую пользу.