Дом Ветра

***

Февраль 1902.

Снег бесшумно ложился на землю и подоконники. Каролина молча смотрела на медленно падающие снежинки. Она провела кончиками пальцев по губам и взглянула на часы. Уже пора. Ее муж сейчас был с любовницей, и она, тщательно все продумав, была готова к разоблачению. Все будет выглядеть как случайность: утром она зашла вместе с Руфусом, чтобы показать мужу первые шаги сына, и специально оставила записную книжку. Супруги долго умилялись над сыном, а потом вместе вышли из спальни.

Не было и тени сомнения, роль будет сыграна идеально, в отличие от прошлого раза, два года назад, когда Каролина выставила себя в дурном свете — полной идиоткой, особой, не умеющей держать себя в руках — накинулась на него при всех. Скандал мог испортить репутацию Эдварда, и ему пришлось холодно ответить ей, поставить на место, унизить в глазах гостей, а после выгнать любовницу из дома, иначе слухи дошли бы до самого Антрима, а там и до Дублина.

Каролина до сих пор не могла забыть, каким он пришел к ней. Муж похож был на мальчишку, у которого забрали любимую игрушку. С глазами, полными гнева, он, впервые за пять лет брака, поднял на нее руку. После этого случая он не заходил в ее спальню, посещая бордели Антрима. Там знали его все, Эдвард был готов отвалить круглую сумму за новенькую проститутку или просадить деньги за карточным столом. Каролина не могла осуждать его — они не любили друг друга, но честь и долг для супруга гораздо больше значили, чем собственное удовольствие. Она смотрела на это все сквозь пальцы, но сейчас ей была просто необходима ночь с мужем.

Настало время выгнать Ипполиту из дому. Каролина тихо открыла дверь и замерла. Гувернантка стояла на четвереньках, а муж был сзади, чего никогда себе не позволял с женой. Она театрально ахнула, отрепетировано что-то пробормотала, и все же это было не совсем то, что она ожидала.

— Каролина... — Эдвард оттолкнул Ипполиту.

— Я... я оставила здесь книгу... Мне просто она... Мне была нужна... — сбивчиво стала говорить Каролина. Она быстро взяла ее с дубового стола, прижимая к груди, и бросилась к двери. В этом спектакле ей была отведена роль жертвы. Эдвард кинулся к ней, преграждая путь рукой.

— Прости меня, я...

— Все хорошо, — ответила она и ушла. Внутри все ликовало. Всю ночь его будет мучить чувство вины перед ней.

Утром Каролина завтракала в Цветочной столовой., сильно напудрив лицо, чтобы показать, что всю ночь не спала. Пришел Эдвард.

— Какое чудесное утро, — проговорила она, он нежно поцеловал ее в щеку, прежде чем сесть напротив.

— Прости меня за весь этот ужас. Я не должен был разводить блуд. Я не думал, что это тебя оскорбит.

— Все хорошо, — она мило улыбнулась.

— Каролина, я выгоню ее...

— Все прекрасно, — она сжала его пальцы, поднялась, мягко смотря в его глаза, расправила юбку и ушла.

Вечером она наблюдала за тем, как Ипполита уезжает. Каролина знала, каких усилий это стоило Эдварду, человеку с железной волей, но иногда его одолевали пороки, которые были сильнее его и которые победят его когда-нибудь.

***

Растирая в руках травинки, Виктор вдыхал их особый запах. Он на всю жизнь запомнит незабываемый аромат ирландской земли. Ветер приятно ласкал лицо, легонько волнуя высокую траву. Старший сын Лейтонов любил убегать из дому в поля, скрываясь от всех, чтобы иметь возможность побыть одному, предаваясь мечтам.

Лес, поле, озеро были ему роднее дома. Мать его не любила, отец возлагал все свои надежды, но уже сейчас Виктор понимал, что он не такой, как все. У него был хваткий ум, превосходная память, и он умел руководить, а еще он был легкомысленным романтиком, гоняющимся, как за призраком, за своей мечтой.

Сегодня он не взял Марию, считая, что ему нужно побыть наедине со своими мыслями. В шесть с половиной он считал себя взрослым, готовым нести ответственность за себя и за других. Уже тогда начались первые распри между ним и братом. Отец навязывал ему общество Руфуса, а мать ругала, если Руфус на своем птичьем языке жаловался на брата. Виктор знал, что, пока Каролина и Руфус наедине, она внушает ему, какой он гадкий, какие они с Марией плохие, что от них можно ждать только одни неприятности. Если Руфус что-то совершит, то обязательно за это достанется ему, Виктору, и неважно виноват он или нет. В одну из таких ссор, Виктор зло сказал:

— Я ненавижу вас всех! — и выбежал из большой гостиной.

Когда отец его нашел, стал объяснять, что надо признавать свои ошибки, на что Виктор ответил:

— Я уеду отсюда когда-нибудь, уеду навсегда и не вернусь!

— Ты мой наследник и останешься здесь! — вскипел Эдвард.

— Нет!

Виктор вновь вдохнул запах прелой земли и растертой травы, ветер откуда-то приносил пряные нотки, и мальчик втягивал их в себя. Он встал с земли, отряхивая травинки с брюк и рубахи, и пошел на запах, что привел к старой лачуге, где жила местная ведьма. Мальчишка не верил в истории, связанные с магией. В прогрессивный век, когда мир обрастает телефонными и электрическими проводами, это было невозможно. Виктор до сих пор не забыл восторг, когда отец возил его в Антрим, — в городе показывали кино; и неважно, что оно было немое и не цветное, главное, что это — настоящее чудо, одно из достижений человечества.

Из лачуги вышла старуха в простом саржевом платье, она была не так уж и безобразна, как рассказывали все, — обычная пожилая женщина. Она не сразу заметила его, а когда заметила, широко улыбнулась и помахала рукой. Он подошел к ней, ни капли не боясь, — она всего лишь знахарка, а не какая-нибудь ведьма из темного Средневековья.

— Как тебя зовут? — спросил Виктор.

— Розалин, — ответила она, — а тебя — Виктор. Я знала, что ты придешь.

— Почему? — поинтересовался он.

— Над тобой сияют звезды, — просто сказала она и в то же время загадочно.

— А чем пахнет? — он втянул в себя еще раз пряный аромат.

— Делаю настой от кашля, — она развешивала на солнце листья березы, клена и багульника.

— Зачем?

— Это лучше, чем лечить докторскими пилюлями, — Розалин присела на маленькую скамью и принялась перебирать корни одуванчика.

— А ты научишь меня? — старуха улыбнулась, Виктор щурился от ярко солнца и тоже улыбался.

— Только для этого тебе придется выучить название всех трав и узнавать их чуть ли не закрытыми глазами.

— О, я выучу их все, я хочу лечить людей.

Розалин, в отличие от его собственной матери, знала, что в сердце мальчика зияла открытая рана. Ему было четыре, когда умер дед. Уже тогда все замечали, как они похожи и внешне, и духовно; они были очень близки. Дезмонд Лейтон поранился на охоте и умер от заражения крови, не успев промыть рану; он был совсем молодым, и для Виктора это стало ударом.

— Похвально. Ну что ж, найди дома все книжки с травами и начни учить, а потом будешь искать их в поле.

В то лето Виктора легко было застать за изучением трав по книжкам. Его никто не понимал, кроме Марии, которая знала, что, может быть, так осуществится его мечта.

***

Как же он ненавидел Каролину! И он поклялся, что больше не прикоснется к ней. Для этого он снова станет постоянным посетителем борделей, а лучше — заведет содержанку и поселит в Антриме. Так больше не может продолжаться!

Его жена — ведьма, хотя он это давно знал. Любая женщина, ставшая женой одного из Лейтонов, станет однажды такой. Его мать выразила по этому поводу недовольство, но все же чему-то она была рада, ведь это была девочка. Но все же Фелисите по-своему ненавидела невестку. Когда-то ее выбрал Дезмонд, и она согласилась, только позже поняла, что Каролина всегда будет ставить свои цели превыше целей семьи.