Дом Виндзоров: Правда и вымысел о жизни королевской семьи

Четыре дня продолжались споры о том, кто из мужчин королевской семьи должен идти за гробом Дианы. Пожелания сторон передавали личный секретарь Королевы Роберт Феллоуз, находившийся в Лондоне, и его представитель Робин Джанврин, оказавшийся в самой гуще событий – в замке Балморал. Принц Филипп, который следил за переговорами, время от времени громогласно в них вмешивался.

Один из тех людей, кто занимался планированием похорон, рассказал мне следующее: «Спенсеры то и дело говорили, что должны будут делать дети. Филипп неожиданно не выдержал: "Перестаньте диктовать нам, как поступить с мальчиками. Они только что потеряли мать!" В его голосе было столько эмоций! Он говорил как дедушка». А еще он говорил как человек, фактически лишившийся матери, когда ему было десять.

Аластер Кэмпбелл, пресс-секретарь Тони Блэра, в дневниковой записи от 4 сентября 1997 года отметил, что принца Уильяма «поглотила ненависть к средствам массовой информации», охотившимся за его матерью, и он отказывался следовать за гробом. Они с Гарри твердо придерживались этого решения. Принц Чарльз должен был отправиться в Вестминстерское аббатство вместе с братом Дианы, но Чарльз Спенсер так сильно его ненавидел, что не хотел даже ехать с ним в одной машине. В итоге Филипп, который всегда умел находить решения в сложных ситуациях, мягко убедил мальчиков: «Если я пойду за гробом, пойдете ли вы со мной?» Он напомнил им, как фотографии похорон важны для всего мира. Хотя Гарри и по сей день вспоминает, насколько это было тяжело лично для него, с точки зрения дворца Филипп поступил правильно. Три поколения мужчин королевской семьи, торжественно следующих за гробом Дианы, – это невозможно забыть, в том числе и как важное заявление о династической преемственности, которое было необходимо монархии.

В Вестминстерском аббатстве царила тяжелая тишина, нарушаемая только всхлипываниями и тихими рыданиями. Джордж Грейг, редактор, чья сестра когда-то снимала квартиру вместе с Дианой, а потом вошла в ее свиту, сказал мне: «Все вокруг было погружено в печаль, присутствующие чувствовали себя в самом сердце скорбящего мира».

Вряд ли что-то могло потрясти и разозлить Ее величество и принца Филиппа – в их жизни в служении обществу – больше, чем обвинительная речь брата Дианы, Чарльза Спенсера. Его слова, прозвучавшие с кафедры, произвели эффект разорвавшейся ручной гранаты, брошенной в присутствующих на церемонии членов дома Виндзоров. Чарльзу Спенсеру тогда было тридцать три года, и его литературной славе еще предстояло окрепнуть благодаря множеству мастерски написанных историй. Ту речь он посвятил Диане Преследуемой, проявив ту же склонность к риску, которая была у его сестры. Он пообещал ее духу: «Мы не позволим [юным принцам] страдать от тех притеснений, которые часто ввергали тебя в отчаяние и слезы». Он заявил: «Мы, твоя кровная семья, сделаем все возможное, чтобы продолжить воспитание этих выдающихся молодых людей в русле любви и творческой свободы. Так их души не будут скованы слепым следованием долгу и традициям, а смогут петь в полный голос, как ты хотела».

Кровная семья! Этими словами Чарльз Спенсер нанес окаменевшим членам королевской семьи метафорический удар в лицо. В былые времена за такое его швырнули бы в Тауэр и казнили. Особенно оскорбительной была та часть речи, в которой звучал намек на величие Дианы, которая «доказала: ей не нужен был королевский титул, чтобы продолжать нести в мир личную магию». Во время трансляции было хорошо слышно, как волна аплодисментов прокатилась по ожидавшей снаружи толпе и далее через Большие западные ворота к нефу, пока – впервые в истории этой великой церкви – не оказалось, что хлопают уже все собравшиеся. Все, кроме королевской семьи. Дебби Фрэнк, астролог Дианы, сидевшая рядом со всхлипывавшим телеведущим Майклом Бэрримором, вспоминала, что звук аплодисментов показался ей похожим на раскат грома. Архиепископа Кэри речь Чарльза Спенсера шокировала: он назвал ее «мстительной и злобной». Принц Филипп был так разгневан, что лорду Брэбурну, зятю Луи Маунтбеттена [8] , пришлось его успокаивать. «Как нагло», – отметила, по словам очевидцев, королева-мать. Даже Королеве непросто было оставаться выше всего этого. Спустя почти семь лет, на открытии мемориального фонтана имени принцессы Дианы в Гайд-парке, она бросит Чарльзу Спенсеру: «Надеюсь, теперь вы довольны».

8

Луи Маунтбеттен – дядя принца Филиппа. Одна из дочерей Луи – Патрисия – замужем за упоминаемым Джоном Нэтчбуллом, бароном Брэбурном. – Прим. ред.

Больше никогда.

V

После разрыва с Дианой Чарльз нанял для мальчиков няню, Тигги Легг-Бурк, которая заменила им добрую старшую сестру. После похорон, в понедельник, она повела их смотреть Бофорт-Хант, лисью охоту. Там их встретил – со всем подобающим сочувствием – капитан Ян Фаркуар. «Рад видеть вас, сэры, – сказал он опечаленным принцам. – Хочу сказать, что все мы искренне сожалеем о случившемся с вашей матерью. Примите наши глубочайшие соболезнования. Все мы гордимся тем, как вы держались на церемонии в субботу. Теперь мы должны просто жить дальше».

«Спасибо. Вы правы, – мрачно ответил принц Уильям, в котором ярко проявился стоицизм, унаследованный от бабушки. – Мы все должны теперь просто жить дальше».

Гарри оказался менее стойким, и жизнь без матери стала для него испытанием. Спустя несколько недель после ее смерти Чарльз, чтобы как-то подбодрить сына, забрал его из школы и увез в пятидневный тур по Южной Африке – в Эсватини и Лесото, а затем в Ботсвану, на сафари, которым руководил Марк Дайер, умный и хитрый бывший конюший и бывший же офицер валлийской гвардии. Позднее он станет наставником мальчиков. В Йоханнесбурге Дайер подарил Гарри незабываемый день, устроив ему закулисную встречу с группой Spice Girls. Королевскую группу в Африке сопровождал писатель Энтони Холден. В воспоминаниях он писал, как с нетерпением ждал появления принца Гарри на концерте. Придет ли он в джинсах и футболке, которые непременно надел бы, будь его мать рядом? Или наденет костюм и галстук, символ влияния Виндзоров? Гарри выбрал костюм и галстук, и это, по словам Холдена, означало, что «память о Диане уже начала стираться».

Принц Чарльз изо всех сил старался быть для мальчиков заботливым отцом, пусть и в своей манере: слегка встревоженно и старомодно. Перед сном читал им рассказы Редьярда Киплинга. Возил сыновей в Стратфорд-апон-Эйвон на спектакли королевской Шекспировской труппы и вместе с ними ходил за кулисы знакомиться с труппой. Писатель и актер Стивен Фрай, который сопровождал их на «Буре», рассказал, как был очарован бесконечными шутками юных принцев, поддразнивавших отца. Он счел это «знаком истинного выздоровления». За завтраком в Хайгроуве Фрай осматривал предложенные блюда и снял крышку с тарелки льняного семени, которое обожал Чарльз. Тут же вмешался принц Уильям: «Ох нет, даже не подходите к птичьей кормушке, Стивен, это все для папы».

Как бы ни клялся брат Дианы, что воспитанием мальчиков займется «кровная семья», Гарри и Уильяма растили не как Спенсеров, а как Виндзоров. Никаких больше каникул на европейских курортах, где вокруг вились фотографы. Никаких визитов на частные острова Карибского моря. Теперь от школы принцы отдыхали преимущественно в Балморале и Сандрингеме, где учили военную историю и совершенствовали навыки стрельбы. Их друзьями стали дети друзей Филиппа. Сестра Дианы, Джейн, предпочитавшая не раскачивать лодку, в которой они все оказались, мыслила трезво, поэтому постепенно стала частью жизни мальчиков, принимая их во время визитов к кузенам в деревню в Норфолке. Ее муж, Роберт Феллоуз, сохранил верность Королеве и после отставки с поста личного секретаря, так что Джейн осталась близка Виндзорам.

Во время поездки в Африку Гарри окружала материнской заботой Тигги Легг-Бурк. Она же следила за его режимом. Веселая блондинка из младшей дворянской семьи, словно вышедшая из группы поддержки хоккейной команды, она была до мозга костей верна Чарльзу и разделяла его позицию: мальчиков нужно отвлечь, и лучше всего этому послужат «свежий воздух, винтовка и конь». Ей досталось от прессы – и Чарльза – за то, что она позволила принцам спуститься по канату с пятидесятиметровой дамбы в Уэльсе без страховки и шлемов. Говорят, не понравилась двору и растиражированная газетами фотография: Тигги вела автомобиль, зажав в зубах сигарету, а Гарри стрелял по кроликам из открытого окна. В 2006 году Гарри пригласил Тигги на выпускной парад, в котором участвовал как офицер, а в 2019-м в частном порядке предложил ей стать крестной матерью Арчи. Едва ли не худшей ложью, которую скормил Мартин Башир Диане, было предположение о романе Тигги и Чарльза, в результате которого ей якобы пришлось сделать аборт. В 2021 году бывшая няня принцев, вышедшая замуж за Чарльза Петтифера, по слухам, получила от BBC предложение о щедрой компенсации ущерба, принесенного ее репутации.

После смерти Дианы при дворе пересмотрели и отношение к нравственной стороне вмешательств СМИ. Были введены драконовские меры в виде соглашения с Комиссией по жалобам на прессу. Теперь фотографы и репортеры, освещавшие жизнь двора, практически потеряли возможность нарушать личные границы Уильяма и Гарри. Некоторые редакторы, напуганные яростью, обрушившейся со стороны публики на папарацци, были даже благодарны за существование Кодекса профессиональной этики, который позволял им не принимать решений, способных вызвать новую волну народного гнева. По словам лорда Блэка, в то время директора Комиссии, мальчики из школы принцев постоянно предлагали газетам истории об их жизни. Кодекс защищал издателей, позволяя безопасно отказывать им в публикации. На каникулах Уильям и Гарри также были вне зоны доступа, если только сам дворец не режиссировал их встречу с прессой.

Сейчас легко забыть об этом, но прогулки Дианы с сыновьями в Диснейленде, их походы в кинотеатры и «Макдональдс» получили известность только потому, что за ними по пятам неотступно следовали фотографы, фиксируя каждый шаг и вызывая у принцессы слезы. На контрасте с этими развлечениями казалось, что все забавы Виндзоров скучны и однообразны. На самом деле принцы получили гораздо больше свободы, оказавшись в коконе королевской семьи. Они могли кататься на велосипедах по бездорожью на 50 000 акрах поместья Балморал, преодолевая болота и луга, стрелять по взлетающим в небо Норфолка фазанам на Рождество и Новый год, охотиться на лис во время выходных в Хайгроуве. Когда все семейство собиралось в Балморале, по вечерам они играли с гостями в шарады.