Дом Земли и Крови

Внутри лежало полдюжины круассанов, аккуратно сложенных в стопку. А на самом верхнем, искусно написанном шоколадным дождем, было одно слово: мусор.

Это было не то ненавистное слово, которое пронзило его насквозь. Нет, все дело было в том, как дрожали руки Брайс, как покраснело ее лицо, а губы превратились в тонкую линию.

— Просто выбрось его, — прошептала она.

Ни намека на верный вызов и гнев. Просто измученная, униженная боль.

Его голова затихла. Ужасно, ужасно.

— Просто выбрось его, Хант, — снова прошептала она. В ее глазах блестели слезы.

Поэтому Хант взял коробку и встал.

Он имел хорошее представление о том, кто это сделал. От кого было это сообщение. Кто выкрикнул то же самое слово — мусор — в адрес Брайс на прошлой неделе, когда они выходили из берлоги.

— Не надо, — взмолилась Брайс. Но Хант уже был в воздухе.

***

Амелия Рейвенскрофт смеялась вместе со своими друзьями, потягивая пиво, когда Хант ворвался в бар «Мунвуд». Люди кричали и падали назад, вспыхивая магией.

Но Хант видел только ее. Увидел, как она ухмыльнулась ему, когда у нее появились когти. Он аккуратно поставил коробку с круассанами на деревянную стойку бара.

Телефонный звонок в Аикс дал ему необходимую информацию о местонахождении оборотня. И Амелия, казалось, ждала его, или, по крайней мере, Брайс, когда она прислонилась спиной к бару и усмехнулась,

— Ну, разве это не так…

Хант прижал ее к стене за горло.

Рычание и попытки нападения ее стаи на стену рябящих молний, которые он извергал, были фоновым шумом. Страх сверкнул в широко раскрытых, потрясенных глазах Амелии, когда Хант зарычал ей в лицо.

Но он мягко сказал:

— Ты не заговоришь с ней, ты не подойдешь к ней и близко, ты даже, блядь, не подумаешь о ней снова. — Он послал достаточно своей молнии через свое прикосновение, чтобы знать, что боль пронзила ее тело. Амелия поперхнулась. — Ты меня поняла?

Люди сидели в своих телефонах, набирая номер 33-го легиона или вспомогательной службы.

Амелия царапала его запястья, ее ботинки били его по голеням. Он только крепче сжал руку. Молния обвилась вокруг ее горла.

— Ты меня поняла? — Его голос был ледяным. Совершенно спокойным. Голос Умбры Мортис.

К нему приблизился мужчина. Итан Холстром.

Но глаза Итана были устремлены на Амелию, когда он выдохнул:

— Что ты сделала, Амелия?

Хант только сказал, снова зарычав в лицо Амелии,

— Не прикидывайся дурачком, Холстром.

Тут Итан заметил коробку с выпечкой на стойке бара. Амелия дернулась, но Хант удержал ее неподвижно, когда ее второй открыл крышку и заглянул внутрь.

— Что это такое? — тихо спросил Итан.

— Спроси своего Альфу, — выдавил из себя Хант.

Итан замер совершенно неподвижно. Но то, о чем он думал, не было заботой Ханта, особенно когда он снова встретил горящий взгляд Амелии.

— Оставь ее, черт возьми, в покое, — сказал Хант. — Навсегда. Поняла?

Амелия выглядела так, будто плюнула на него, но он послал еще один случайный всплеск силы в нее, сдирая кожу изнутри. Она вздрогнула, зашипела и подавилась. Но все же кивнула.

Хант немедленно отпустил ее, но его сила удерживала ее прижатой к стене. Он оглядел ее, потом ее рюкзак. Затем Итан, чье лицо сменилось от ужаса до чего-то похожего на скорбь, когда он, должно быть, понял, какой сегодня день, и собрал все воедино-подумал о том, кто всегда хотел шоколадные круассаны в этот день, по крайней мере.

— Вы все такие жалкие, — сказал Хант.

А потом он ушел. Это было чертовски трудно, пока он летел домой.

Брайс ждала его на крыше. В руке у нее был телефон.

— Нет, — сказала она кому-то на линии. — Нет, он вернулся.

— Хорошо, — услышал он голос Исайи, И это прозвучало так, словно мужчина собирался добавить что-то еще, когда она повесила трубку.

Брайс обхватила себя руками.

— Ты чертов идиот.

Хант не стал этого отрицать.

— Неужели Амелия мертва? — На ее лице был страх — настоящий ужас.

— Нет. — Слово с грохотом вырвалось из него, и молния зашипела вслед за ним.

— Ты… — она потерла лицо руками. — А я и не знала…

— Только не говори мне, что я альфа-придурок, или собственник, или агрессивный, или как ты там это называешь.

Она опустила руки, ее лицо застыло от ужаса.

— У тебя будет столько неприятностей из-за этого, Хант. И ты ни за что этого не сделаешь…

Это был страх за него. Ужас за него.

Хант пересек разделявшее их расстояние. Взял ее за руку.

— Ты-мое зеркало. Ты сама так сказала.

Он весь дрожал. По некоторым причинам, его трясло, пока он ждал ее ответа.

Брайс посмотрела на ее руки, которые он сжимал в своих, и она ответила:

— Да.

***

На следующее утро Брайс отправила сообщение ее брату.

Какой номер у лекаря?

Рун отправил его немедленно, без лишних вопросов.

Через минуту Брайс позвонила ей в офис, трясущимися руками. Светлый голос лекаря мог бы заставить ее передумать. Поэтому Брайс не дала себе времени передумать, натянув шорты для бега и футболку, а затем отправила сообщение Джесибе:

Сегодня утром у меня назначена встреча с лекарем. Буду в галерее к обеду.