Дом Земли и Крови

Но Хант потер подбородок.

— Там, внизу, много контрабанды, не так ли?

— Ты, конечно, уже понял, что большая часть этого дерьма-контрабанда. Некоторые из этих книг и свитков являются последними известными копиями из существующих. — Она поджала губы и тихо добавила: — Многие люди страдали и умирали, чтобы сохранить то, что находится в библиотеке внизу.

Больше она ничего не сказала. Она не могла прочитать большинство книг, так как они были написаны на давно умерших языках или зашифрованы, и код могли расшифровать только высококвалифицированные лингвисты или историки, но в прошлом году она наконец узнала, что большинство из них умерло. И так же знала, что Астери и Сенат приказали их уничтожить. Уничтожить все остальные копии. Там были и обычные книги, которые Джесиба приобретала в основном для своих нужд — возможно, даже для младшего короля. Но те, кого охраняла Лехаба… за них люди готовы были убивать. И убивали.

Хант кивнул.

— Я не скажу ни слова.

Мгновение она оценивающе смотрела на него, потом повернулась к железной двери.

— Считай, что это твой подарок на день рождения, Леле, — пробормотала она сквозь металл.

Железная дверь со вздохом отворилась, открывая взору покрытую зеленым ковром лестницу, ведущую прямо в библиотеку. Хант почти врезался в нее, когда Лехаба всплыла перед ним, ярко сияя огнем, и промурлыкала:

— Привет.

Ангел изучал огненную фею, парящую в футе от его лица. Она была не больше ладони Брайс, ее огненные волосы закручивались над головой.

— Ну, разве ты не прекрасна, — сказала Хант низким и мягким голосом, который заставил все инстинкты Брайс выпрямиться.

Лехаба вспыхнула, обхватив себя пухлыми руками и опустив голову.

Брайс стряхнула с себя воздействие голоса Ханта.

— Перестань притворяться застенчивой.

Лехаба бросила на нее испепеляющий взгляд, но Хант поднял палец, приглашая ее сесть.

— Ну что, пойдем?

Лехаба засияла рубиново-красным светом, но подплыла к его покрытому шрамами пальцу и села, улыбаясь ему из-под ресниц.

— Он очень милый, Би-би, — заметила Лехаба, когда Брайс спускалась по лестнице в свете только что включившейся лампы. — Не понимаю, почему ты так на него жалуешься.

Брайс нахмурилась через ее плечо. Но Лехаба строила лунные глазки ангелу, который криво улыбнулся Брайс, следуя за ней в сердце библиотеки.

Брайс быстро посмотрела вперед.

Может быть, Лехаба была права насчет внешности Аталара.

Брайс ощущала каждый шаг вниз, каждый шорох крыльев Ханта всего в нескольких шагах позади нее. Каждый кусочек воздуха, который он заполнял своим дыханием, своей силой, своей волей.

Кроме Джесибы, Сиринкс и Лехабы, только Даника была здесь с ней раньше.

Сиринкс достаточно проснулась, чтобы увидеть, что у них гость — и ее маленький львиный хвост застучал по бархатному дивану.

— Сири говорит, что теперь ты можешь почесать ее, — сказала Лехаба Ханту.

— Хант занят, — сказала Брайс, направляясь к столу, где она оставила книгу открытой.

— Сири говорит, что нет?

— Это она так считает, — пробормотала Брайс, оглядывая стол в поисках… да, она положила список на стол Лехабы. Она направилась к нему, глубоко погрузив пятки в ковер.

— Здесь, должно быть, тысячи книг, — сказал Хант, оглядывая высокие полки.

— О да, — сказала Лехаба. — Но половина из этого-также частная коллекция Джесибы. Некоторые из этих книг датируются самым ранним периодом…

— Кхм… — сказала Брайс.

Лехаба высунула язык и заговорщицким шепотом сказала Ханту:

— БиБи капризничает, потому что она не смогла составить свой список.

— Я злюсь, потому что проголодалась, а ты все утро была занозой в заднице.

Лехаба слетела с пальца Ханта и бросилась к своему столику, где плюхнулась на кукольный диванчик и сказала Ангелу, который, казалось, пытался сдержаться от смеха:

— Биби притворяется злой, но она очень мягкая. Она купила Сири, потому что Джесиба собиралась подарить ее клиенту-военачальнику в горах Фаркаан…

— Лехаба…

— Это правда.

Хант осмотрел различные резервуары по всей комнате и ассортимент рептилий в них, затем пустые воды массивного аквариума.

— А я думал, что он какой-нибудь дизайнерский питомец.

— О, да, — сказала Лехаба. — Сиринкс была украдена у ее матери, когда она была еще детенышем, потом десять лет перепродавалась по всему миру, а затем Джесиба купила ее, чтобы она стала ее домашним животным, а затем Брайс выкупила ее — я имею в виду ее свободу. У нее даже были заверенные доказательства ее свободы. Никто никогда не сможет купить ее снова. — Она указала на химеру. — Когда она так лежит, этого не видно, но у нее на правой передней лапе клеймо свободы. Официальная буква «С».

Хант отвернулся от темной воды и оглядел Брайс.

Она скрестила руки на груди.

— Что?

Его глаза блеснули. Что бы это ни значило.

Однако она старалась не смотреть на его запястье, на котором стоял штамп SPQM. Она задавалась вопросом, сопротивлялся ли он тому же побуждению, размышлял ли он о том, получит ли он когда-нибудь эту букву «С».

Но потом Лехаба спросила Ханта:

— Сколько ты стоишь, Ати?

— Леле, это невежливо, — вмешалась Брайс. — И не называй его Ати.

Она выпустила облачко дыма.

— Мы с ним из одного дома и оба рабы. Моя прабабушка воевала в его 18-м Легионе во время их восстания. Мне позволено спросить.

Лицо Ханта полностью закрылось при упоминании о восстании, но он подошел к кушетке, позволил Сиринкс понюхать его пальцы, а затем почесал зверя за бархатистыми ушами. Сиринкс издала низкое рычание от удовольствия, ее львиный хвост обмяк.

Брайс старалась не обращать внимания на то, как сжимается ее грудь при виде этого зрелища.

Крылья Ханта зашуршали.

— Меня продали Мике за восемьдесят пять миллионов золотых марок.

Брайс зацепилась каблуком за ковер, когда она подошла к маленькому посту Лехабы и схватила планшет. Лехаба снова подплыла к ангелу.

— Я стоила девяносто тысяч золотых марок, — призналась Лехаба. — Сири стоила двести тридцать три тысячи золотых марок.