Дом Земли и Крови

Брайс пожала плечом:

— Я могу позвонить твоей Королеве. Посмотрим, что она сделает.

— У тебя… у тебя нет права, чтобы вызвать ее.

— Нет, — ответила Брайс, — но я уверена, что если я спущусь на первый этаж и начну звать Королеву гадюк, она вытащит себя из этой бойцовской ямы, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор.

Горящий Солас, она была серьезна, не так ли?

На лбу сатира выступили капельки пота.

— Обсидиан слишком опасен. Я не могу с чистой совестью продать его.

— Ты так и сказал, когда продал его Филипу Бриггсу для его бомб?

Хант замер, и мужчина болезненно побледнел. Он взглянул на Ханта, отметив татуировку на лбу и доспехи, которые тот носил.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я… я был оправдан следователями. Я никогда ничего не продавал Бриггсу.

— Я уверена, что он заплатил тебе наличными, чтобы скрыть денежный след, — сказала Брайс. Она зевнула. — Послушай, я устала и голодна, и мне не хочется играть в эту игру. Назови свою цену, чтобы я могла отправиться в путь.

Эти козлиные глаза впились в нее.

— Пятьдесят тысяч золотых марок.

Брайс улыбнулась, когда Хант сдержал проклятие.

— Ты знаешь, что мой босс заплатила пятьдесят тысяч, чтобы увидеть, как стая гончих разорвет сатира на части? Сказала, что это была бы лучшая минута в ее несчастной жизни.

— Сорок пять.

— Не трать мое время на глупые предложения.

— Ниже тридцати я не продам. Не для такого количества обсидиана.

— Десять. — Десять тысяч золотых марок — это все равно возмутительно. Но вызывающие соли были чрезвычайно ценны. На скольких демонов он охотился из-за них? Сколько расчлененных тел он видел после неудачных призывов? Или если это была целенаправленная атака?

Брайс подняла трубку телефона.

— Через пять минут я должна позвонить Джесибе и сказать, что обсидиановая соль находится у меня. Через шесть минут, если я не позвоню, кто-нибудь постучит в эту дверь. И этот кто-то придет не за мной.

Хант честно не мог сказать, блефует ли Квинлан. Она, скорее всего, не сказала бы ему — могла ли получить этот приказ от своего босса, пока он сидел на крыше. Если Джесиба Рога имела дело с тем дерьмом, которое подразумевал обсидиан, либо для ее собственных нужд, либо от имени младшего короля… возможно, Брайс не совершала убийство, а скорее подстрекала его.

— Четыре минуты, — сказала Брайс.

Пот стекал по виску сатира и заливал его густую бороду. Тишина.

Несмотря на все свои подозрения, у Ханта было смутное предчувствие, что это задание будет либо чертовски веселым, либо кошмарным. Если это приведет его к конечной цели, ему все равно, так или иначе.

Брайс взгромоздилась на гниющий подлокотник кресла и принялась набирать текст в телефоне-не более чем скучающая молодая девушка, избегающая общения.

Сатир резко повернулся к Ханту.

— Ты-Умбра Мортис. — Он громко сглотнул. — Ты один из триариев. Ты защищаешь нас — ты служишь губернатору.

Прежде чем Хант успел ответить, Брайс подняла телефон и показала ему фотографию двух толстых жукоподобных щенков.

— Посмотри, кого только что усыновил мой кузен, — сказала она ему. — Вон тот-Осирис, а тот, что справа, Сет. — Она опустила трубку, прежде чем он успел ответить, подняв вверх большие пальцы.

Но она взглянула на Ханта из-под густых ресниц. Подыграй мне, пожалуйста, — казалось, говорила она.

Поэтому Хант сказал:

— Милые собачки.

Сатир издал тихий жалобный стон. Брайс подняла голову, копна из рыжих волос посеребренных в свете экрана зашевелилась в такт.

— Я думала, ты уже бежишь за солью. Может быть, и стоит, учитывая, что у тебя есть… — взгляд на телефон, взмах пальцами… — О! Девяносто секунд.

Она открыла что-то похожее на поток сообщений и начала печатать.

— Д-двадцать тысяч, — прошептал Сатир.

Она подняла палец.

— Я пишу ответ своему кузену. Дай мне две секунды. — Сатир так дрожал, что Ханту стало почти плохо. Почти.

— Десять, десять, черт бы тебя побрал! Десять!

Брайс улыбнулась.

— Не надо так кричать, — промурлыкала она, нажимая кнопку, на которой зазвонил ее телефон.

— Да? — Колдунья сняла трубку после первого же гудка.

— Отзовите своих собак.

Хриплый женский смех.

— Сделано.

Брайс опустила трубку.

— Ну и что?

Сатир бросился назад, стуча копытами по истертому полу, и через мгновение принес завернутый сверток. От него несло плесенью и грязью. Брайс подняла бровь.

— Положи его в сумку.

— У меня нет… — Брайс посмотрела на него. Сатир нашел одну. Заляпанную, многоразовую продуктовую сумку, все лучше, чем держать соль на виду у всех.

Брайс взвесила соль в ее руках.

— Это на две унции больше.

— Это семь и семь! Как раз то, что вы просили!

Семь-священное число. Или нечестивое, в зависимости от того, кому поклонялись. Семь Астери, семь холмов в их Вечном городе, семь кварталов и семь ворот в Городе Полумесяце; семь планет и семь кругов в ада, с семью князьями, которые правили ими, каждый хуже предыдущего.

Брайс наклонила голову.

— Если я взвешу его и это окажется не так…