Дома костей

– Н-нет, – выговорила Адерин. – Это… это неправильно.

Кэтрин сделала попытку сдвинуться с места, но Эллис поднял арбалет повыше, и она снова замерла.

– Мы уходим, – объявил Эллис. – Извините. – Он не знал точно, перед кем и за что извиняется, но счел это необходимым. Потянувшись отведенной за спину рукой, он нащупал дверной засов. Он хорошо понимал: стоит ему повернуться спиной к остальным, как его вновь ударят по голове. Засов лязгнул и поддался, ночная прохлада овеяла шею. Он сделал шаг назад, потом еще один, и наконец угли очага остались в глубине дома, а он остановился под открытым небом. Адерин последовала за ним, мешок бился о ее бедро. Двигалась она словно в полусне, ее губы шевелились, выговаривая слова, которые он не мог разобрать.

– Надо уходить сейчас же, – сказал Эллис. Дикий ужас охватил его, и прежде, чем он сумел выразить его вслух, Кэтрин завизжала.

Визг был жуткий. Так кричит пронзенное насквозь животное, уже не надеясь выжить. Музыка умолкла, топот ног тоже. Эллис почти чувствовал, как множество глаз напрягаются, всматриваясь в темноту и пытаясь определить, откуда исходит крик.

Эллис сорвался с места и бросился бежать. Он слышал, как Адерин за спиной сначала отстала, но быстро нагнала его. Его шаги были длиннее, а она умела бегать в темноте. Они двигались бок о бок.

Вдвоем они обогнули один из самых ветхих, полуразрушенных домов. Если жители поселка догонят их, они будут готовы на все ради защиты близких. Пусть даже эти близкие давно мертвы. Если снятое проклятие будет угрожать им…

Что-то просвистело в воздухе и угодило в кусты. Эллис уловил звук, но лишь когда он затих, понял, что это было. Стрела. У кого-то из местных есть лук – скорее всего, для охоты на кроликов или оленей. Сдержавшись, чтобы не выругаться, Эллис пригнулся и попытался на бегу метаться из стороны в сторону, чтобы охотник не попал в него.

– Коза костей, – вдруг выдохнула Адерин и свернула вправо. Эллис понятия не имел, как ей удалось в такую минуту вспомнить про козу. Сворачивать за Адерин ему не хотелось, но углубившись в темный лес, он мог столкнуться с опасностью похуже той, что подстерегала их в поселке. Стараясь дышать ровно, он последовал за Адерин, полагаясь скорее на слух, чем на зрение. Густая листва скрывала из виду звезды, под деревьями царила удушливая темнота. Он услышал, как Адерин что-то пробормотала, потом вжикнул нож, рассекая веревку. Послышался шорох листьев – коза поднялась.

Издалека доносились крики.

Эллис почувствовал, как Адерин схватила его за руку.

– Ты знаешь, куда нам? – выговорил он. В темноте, да еще напуганный, он утратил всякое чувство направления.

– Да. – Ее голос звучал отрывисто, но уверенно. – Сюда. – Она потянула его за собой, он подчинился – вернее, подчинился бы, если бы коза костей не выбрала именно этот момент, чтобы встать у него на пути. Он наткнулся на нее, пошатнулся и чуть не упал. И услышал, как рядом выругалась Адерин.

Бегство потребовало напряжения всех сил. Эллис и Адерин не решались мчаться куда глаза глядят, чтобы не свернуть шею, оступившись на древесном корне или остром камне. Вместо этого они двигались короткими перебежками, пригибаясь к земле и стараясь как можно чаще прятаться за деревьями. По-видимому, чутье подсказывало Адерин, когда можно бежать, а когда надо замереть. Залаяла гончая, Адерин чертыхнулась сквозь зубы.

Эллис не знал, как долго они бежали. Подлесок вдруг стал редеть, вместо мягкого мха под ногами стали все чаще попадаться утоптанная земля и камни. Даже запахи изменились: к сочным ароматам зелени примешался тяжелый металлический. Только наступив ногой в лужу, а потом коснувшись рукой твердого камня и почувствовав, какой он холодный, Эллис понял, где они.

Возле устья шахты.

Адерин остановилась, Эллис упал на колени, тяжело дыша. Все болело, но он знал, что о передышке нечего и мечтать. Особенно сегодня, когда за ними наверняка следуют по пятам. Он услышал, как Адерин роется в своем мешке, затем послышался знакомый стук огнива. От ослепительно вспыхнувшего света на глаза навернулись слезы – в руке Адерин весело загорелся фонарь. Вид у нее был усталый, глаза глубоко запали, губы были плотно сжаты.

Эллис вспомнил слова, которые она одними губами выговорила, не сводя глаз с Кэтрин. Тогда он их не услышал, а теперь, глядя на нее, увидел их отражение у нее на губах.

«Извини. Я должна».

Глава 19

Гора называлась Каррегду – «черный камень». Предания гласили, что так ее назвали за огонь, который когда-то вздымался из горы до самого неба, заволакивая звезды черными тучами. Даже после того, как король иных покинул острова, лишь немногие отваживались доходить по лесу до самых гор. У деревьев в этих лесах были толстые корни, кора не поддавалась топорам, крупной дичи не попадалось, и даже травы и ягоды безопаснее было собирать где-нибудь в другом месте.

Только медный рудник побуждал людей пробираться через эти дебри. Соблазном служило обещание скрывающихся в горах богатств, и Рин задалась вопросом, достаточно ли было этого обещания для тех, кто строил дома, прокладывал дороги, боролся с разрастающимся подлеском и чуждой атмосферой, ощущение которой по-прежнему витало здесь.

Рин брела по лужам, в которых скопился ржавый ил, и даже в темноте видела, что земля здесь окрашена медью. Когда-то сотни мужчин и женщин приходили сюда, чтобы зарабатывать, поднимая медь на поверхность, и благодаря ей у них на столе была еда.

Земля была каменистой, тропа вела в гору, лес редел. Там и сям попадались брошенные повозки, с которых обобрали металлические детали и все, что могло представлять ценность. Осколки лучших времен, они гнили там, где их бросили.

Рин старалась не вдумываться в то, что все это значит.

Чувства все еще бурлили в ней, кончики пальцев онемели, лоб горел. Закрывая глаза, она всякий раз видела мать Кэтрин – пустые глазницы всматривались в Рин, будто мертвая старуха видела ее насквозь. И самое худшее – мольба на лице Кэтрин. Она умоляла, и Рин могла ее понять. Если бы кто-нибудь попытался снова отнять мать у самой Рин, она не ограничилась бы тем, что повалила этого человека на землю и попыталась переубедить.

Когда она решила положить конец проклятию, ее целью было спасти жизни, а не отнять их во второй раз.

Она закрыла глаза и снова открыла их.

– Тебе незачем идти со мной, – сказала она. Голос дрогнул.

Рин покрепче схватилась за топор.

Ведь она могильщица. Она похоронит свой страх.

– По-моему, – спокойно откликнулся Эллис, – для нас это решение уже позади. – Он улыбнулся уголками рта. – Если я не обнаружил никаких следов родителей в поселке, это еще не значит, что я не найду что-нибудь на руднике. Или за ним. – Его взгляд стал острым, Рин ощутила всю тяжесть его пристального внимания. От этого короткие волоски у нее на затылке встали дыбом. – И кроме того, я должен выполнить свою работу. На картографах лежит обязанность перед всем миром изображать его так точно и старательно, как только они могут. С помощью карт выигрывают войны. Прокладывают торговые пути. Благодаря картам можно спасать или губить жизни – все зависит от линий, нанесенных пером на пергамент. Никчемным я был бы картографом, если бы сейчас решил повернуть обратно.