Домашний фронт

— Снотворное и обезболивающее здесь, на тумбочке. И вода. И сэндвич, если проголодаешься.

Он убрал волосы, упавшие ей на глаза.

Джолин ненавидела себя за то, как ее тело реагировало на это прикосновение. Так было всегда, с самого начала. Даже теперь, несмотря на усталость, ее тянуло к Майклу.

Это опасно, Джо.

— Знаешь, нам нужно поговорить, — наконец произнес он.

— Тут не о чем говорить, Майкл. Ты все сказал до моего отъезда. А теперь дай мне поспать. Я устала.

Он долго смотрел на нее, так долго, что Джолин казалось, что он собирается что-то сказать. Но Майкл молча вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

23

Несмотря на усталость, Джолин не могла заснуть. Такое ощущение, что она выпила целый литр эспрессо: все тело напряжено, нервы натянуты. Здесь было так тихо, слишком тихо. Ни свиста падающих мин, ни взрывов, ни сигналов тревоги, ни звука взлетающих вертолетов, ни голосов людей. Такая тишина пугала ее, но ведь это неестественно. Она дома. Она больше не должна думать об Ираке.

Джолин лежала в кровати на новых простынях в заново обставленной комнате и чувствовала себя здесь чужой. Вдруг нахлынула волна боли и страха. Любой звук в доме нарушал хрупкое равновесие. Заставлял встрепенуться, прислушаться, сердце начинало учащенно биться.

Джолин решилась взглянуть на часы: половина четвертого. Когда она в конце концов заснула, ее поджидал кошмар.

Тэми! Нужно занять оборону… Смитти… Джейми, помоги Смитти…

Она проснулась вся в поту, с бешено колотящимся сердцем. Затуманенным взглядом посмотрела на часы: половина шестого. Потом откинула одеяло и хотела встать.

И вспомнила: она лишилась ноги. Джолин посмотрела на все еще отекшую, забинтованную культю. Потом закрыла глаза, упала на гору подушек и вздохнула. Там, на другом конце земли, ее подруга тоже лежит в кровати, тоже…

Снаружи, довольно близко, раздался вой койота. Наверху скрипнули половицы, потом послышался звук спущенной в унитазе воды. Не спала не только она.

Лежа в постели, Джолин попробовала найти опору в том, что у нее осталось. Она дома. У нее дети. Впервые за несколько месяцев она может сосредоточиться на дочерях, снова стать для них той матерью, которая им нужна. Тэми надрала бы ей задницу за малодушие.

Она справится, сможет! Сегодня она вернет свою жизнь, вернет саму себя.

Джолин представила, как готовит завтрак, собирает девочек в школу, целует на прощание.

Это была ее последняя осознанная мысль. Проснувшись, она увидела окно, а за ним серый, блеклый, дождливый день.

Первый день ее новой жизни. Она села на кровати, с надеждой глядя на прислоненные к стене костыли. Ей очень хотелось воспользоваться ими, но Конни был неумолим: в доме пока рано. Слишком много скрытых опасностей. Джолин пересела в кресло и поехала в ванную. Ей снова пришлось нелегко. Балансируя на одной ноге, она почистила зубы и умылась, потом допрыгала до унитаза. Когда Джолин наконец оделась и привела себя в порядок, силы были уже на исходе. Потом снова перебралась в кресло, поехала в гостиную и нашла пульт от телевизора.

Включив телевизор, Джолин нашла канал Си-эн-эн, чтобы узнать новости из Ирака.

По лестнице спустился Майкл, он нес Лулу, которая что-то оживленно рассказывала.

— О, ты уже встал! — Майкл был одет для работы.

— Поставь меня! — закричала Лулу, высвобождаясь из его объятий. Спрыгнув на пол, она бросилась к Джолин, случайно задев покалеченную ногу. Боль была такой сильно, что Джолин не смогла сдержаться и выругалась.

Лулу замерла, глаза ее широко раскрылись.

— Ты сказала плохое слово, мама. Папа! Мама сказала плохое слово.

— Извини, — угрюмо пробормотала Джолин.

— Что вы хотите на завтрак? — спросил Майкл.

Джолин посмотрела на него.

— Я приготовлю завтрак и соберу их в школу.

— Не слишком большая нагрузка для тебя, Джо? Не торопись. Я…

— Пожалуйста. — Джолин слышала умоляющие нотки в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать. — Мне это нужно, Майкл. Я должна вернуть свою жизнь. И мне по силам приготовить двум девочкам завтрак.

Он смотрел на нее словно на бомбу, которая может взорваться в любую секунду.

— Если ты уверена…

— Насчет чего? — по лестнице, громко топая, спускалась Бетси.

— Мама собирается приготовить завтрак и помочь вам собраться в школу.

— Правда? — Бетси явно сомневалась.

— Сегодня точно праздник, — сказала Лулу. Она смотрела на Джолин недоверчивым взглядом.

Бетси застонала.

— Ты уверена, Джо? Может, лучше мне? — спросил Майкл.

— Уверена.

— Теперь девочки ездят на автобусе. Они знают расписание, — сказал он.

Еще одна перемена. Конечно, Джолин теперь вряд ли сможет водить машину.

— Ладно, сегодня у меня предварительный отбор присяжных, и я целый день буду в суде. Через час приедет мама и отвезет тебя на физиотерапию. Я вернусь не позже шести.

— Ты никогда не приезжал домой в шесть.

— Люди меняются, Джо. — Он бросил на нее многозначительный взгляд.

— Поцелуй маму на прощание, — сказала Лулу, когда Майкл взял куртку.

Майкл и Джолин переглянулись. Майкл подошел к жене и медленно наклонился.

Поцелуй был легким, как прикосновение крыла бабочки. Так мужчина целует старуху или умирающего.

Сидя в инвалидном кресле, Джолин задумчиво смотрела ему вслед. Звук мотора заставил ее очнуться.

— Ладно, девочки, идите одеваться. Я быстренько приготовлю завтрак.

Джолин проехала на кухню, удивляясь тому, какая, оказывается, маленькая у них кухня. Особенно для инвалидного кресла. Места для маневра почти не оставалось, а столешницы были слишком высокими, и к ним приходилось тянуться.

Она все еще пыталась сориентироваться, когда девочки вернулись на кухню и сели за стол. Джолин посмотрела на календарь, который она оставляла Майклу. По расписанию сегодня овсяная каша и тост с бананами.

Джолин встала с кресла и, ухватившись за столешницу, попыталась достать из шкафчика кастрюлю. Звяканье металла действовало на нервы, напоминая об обстреле и крошащемся бетоне…

— Тебе помочь, мама? — спросила Бетси.

— Нет, — ответила Джолин. — Я в состоянии сварить кастрюлю этой чертовой каши.

— Мама опять сказала плохое слово, — заметила Лулу.

Джолин наконец нашла кастрюлю и посмотрела в сторону раковины. До крана с водой было не больше десяти футов, но ей казалось, что это очень далеко. Господи, как было бы здорово просто подойти к раковине на своих ногах, как обычно, смеясь и болтая с девочками.