Домашний фронт

Корнфлауэр улыбнулся и тоже сел.

— Очевидно, нам потребуется больше десяти минут. Я буду рад поговорить с Джолин, если она согласится.

— Джолин не склонна разговаривать на такие темы, но призналась, что у нее проблемы.

— Она солдат, Майкл, и это значит, что ей нельзя выглядеть слабой, и ей будет тяжело признаться в трудностях при возвращении к мирной жизни. Понимаете, ночные кошмары и бессонница — распространенные симптомы посттравматического стресса, но это также нормальная реакция на войну. В большинстве случаев кошмары со временем проходят. Если симптомы не исчезнут через три месяца, тогда у нас будет повод для беспокойства. Но теперь Джолин приходится иметь дело с сильными эмоциями; вероятно, она переживает из-за гибели товарища и из-за того, что лучшая подруга по-прежнему в коме. Вероятно, Джолин винит себя — необоснованно — в падении вертолета. Вероятно, она боится, что ваша семья окончательно распалась, и у нее не хватит сил снова собрать ее. Прибавьте сюда, что она лишилась ноги и, скорее всего, профессии, и вы получите женщину в кризисе.

— Как мне ей помочь?

— У нее такое чувство, словно она распадается на части, — тихо ответил Крис. — Вы привыкли к себе, а потом вдруг все меняется. И вы не понимаете, кто вы. Ночные кошмары могут быть просто ужасными.

— Я видел.

— Убедитесь, что в доме нет оружия.

— Господи…

— И внимательно следите, сколько она пьет. Это может усугубить проблемы. А главное, Майкл, пусть она говорит с вами. Слушайте, но не давайте оценок.

— Мы с Джо не особенно привыкли откровенничать.

Крис понимающе улыбнулся:

— Вот вам удобный случай, чтобы это изменить, Майкл.

По дороге из реабилитационного центра Джолин хотела поговорить с Милой, но не могла найти нужных слов. Перед глазами у нее все еще стояла прошлая ночь, когда она очнулась на полу от собственного крика, а в дверях стояли испуганные дети. Воспоминания грызли ее изнутри весь день. На физиотерапии она с трудом заставляла себя сосредоточиться.

Что с ней происходит, черт возьми? Ей, как никогда, нужна Тэми. Но от мысли о подруге стало только хуже.

Подъехав к дому, Мила повернулась к ней:

— С тобой все в порядке, Джолин? Ты сегодня какая-то притихшая.

Джолин представила, как признается Миле, что с ней что-то не так, и не смогла себя заставить. Она боялась открыть шлюзы, показать глубину своего страха. Впервые в жизни по-настоящему боялась. Больше, чем в Ираке.

— Я сегодня устала на занятиях. Эти мозоли меня просто замучили. — Она натянуто улыбнулась, ненавидя себя за ложь.

— Хочешь, я останусь и помогу встретить девочек после школы?

— Нет, мне уже лучше. Честное слово. Я немного вздремну, и сил прибавится. К возвращению девочек приготовлю им перекусить. Может, поиграем с ними в какую-нибудь настольную игру.

— Ладно, — неуверенно ответила Мила.

Джолин заставила себя улыбнуться. Торопливо поцеловав свекровь, она вышла из машины и направилась к дому. Закрыв за собой дверь, тяжело обвисла на костылях и с облегчением вздохнула.

Ей просто необходим бокал вина. Он успокоит нервы, уймет дрожащие руки. Всего один бокал. В этом нет ничего плохого.

Руки у нее опять тряслись. Джолин подошла к холодильнику, налила себе вина и села. После двух бокалов стало чуть-чуть легче. Напряжение ослабло. Но страх остался.

Ей нужна помощь.

Да. Именно так. Самое главное для нее — дети, а она их теряет. Пугает их, отталкивает. Ударила мужа по лицу и даже не помнит этого. Что она способна сделать с детьми? Джолин подошла к телефону. Быстро пролистав справочник, Джолин набрала номер Управления по делам ветеранов.

— Думаю, мне нужно с кем-то говорить, — выпалила она снявшему трубку секретарю.

— О чем?

— Я ветеран Операции освобождения Ирака. После ранения. Мне нужно с кем-то поговорить о ночных кошмарах, которые меня преследуют.

— Секунду.

Дыши, Джолин. Не вешай трубку.

— Я могу вам помочь? — послышался в трубке мужской голос.

— Да. Надеюсь. Я ветеран Операции освобождения Ирака, и у меня проблемы со сном.

— Вы опасаетесь, что можете причинить вред себе или другим?

— Что? Намеренно? Нет. Конечно нет, но…

— Я могу записать вас на консультацию к психологу.

Джолин с облегчением выдохнула.

— Это было бы здорово. Спасибо.

— Как насчет пятнадцатого декабря?

— Прошу прощения. Вы сказали, пятнадцатого декабря? Сейчас октябрь.

— Да. Такая длинная очередь. Мы зашиваемся. Многие солдаты, вернувшись домой, нуждаются в помощи. Но если у вас возникает желание причинить вред себе…

Джолин знала, что произойдет, если она ответит утвердительно. В ее личном деле появится соответствующая отметка.

— Нет, спасибо. Мне не нужна консультация пятнадцатого декабря. Уверена, что к тому времени я справлюсь. — Она положила трубку, не в силах пошевелиться.

Фантомная боль вернулась, выкручивая отсутствующую ступню.

Джолин доковыляла до гостиной и рухнула на диван, пытаясь справиться с болью. На лбу выступил пот. Закрыв глаза, она сосредоточилась на дыхании.

Мысли ее прервал стук в дверь. Джолин встрепенулась. Она что, спала? Неужели уже вернулись девочки? Она посмотрела на часы. Только три. Джолин встала, подхватила костыли и медленно пошла к входной двери.

На пороге стоял Бен Ломанд с букетом цветов в руке.

— Бен. — Джолин улыбнулась впервые за много дней. — Как я рада тебя видеть, входи! — Она провела его в гостиную и опустилась на диван.

— Пришел тебя проведать. — Он сел рядом. — Майкл сказал, что ты уже дома.

— Мне с каждым днем все лучше.

— Это хорошо.

Джолин собралась с духом.

— Ты говорил с родителями Смитти?

— На похоронах, — кивнул Бен.

— Они винят меня?

— Конечно нет, Джолин. Они знают, что их сын герой, который погиб, защищая свою страну. Они им гордятся.

— Я пыталась его вытащить.

Они умолкли, каждый понимал, что сказать тут нечего.

— Джолин, — наконец нарушил молчание капитан, — у меня есть новости.

— По поводу чего?

— Из Ландштуля от доктора Сэндса пришла твоя медицинская карта. Там написано, что ты годна к службе.

Годна к службе?!

Джолин тихо вздохнула. После того что случилось за эти недели, она забыла о карьере. О полетах.

Как такое могло случиться?

— И?…

— Ты пилот, — сказал Бен. В его глазах она прочла сочувствие. Возможно, другие солдаты могут нести службу с одной ногой, но только не пилот.

Бен намекал, что она больше никогда не будет летать. Джолин на секунду закрыла глаза, чувствуя, как ампутированную ногу пронзила боль.