Доминика из Долины оборотней

И дядя Гейб, вместе с «приклеенной» к его боку Рэнди, развернулся и пошёл в нужном направлении, жующий пирожок Дэн – следом за ними. На спине его футболки красовалась надпись: «Много есть вредно, а мало – скучно». Очень символично, сейчас Дэн явно собрался «разогнать скуку».

Мы остались одни, если не считать сидящего в нескольких метрах от нас Кайла и суетящегося вокруг него Пирса. Отец тоже присел на стул, видимо, просто чтобы не нависать над нами.

– Когда мы возвращаемся домой? – спросила я, просто чтобы хоть что-то сказать.

В принципе, я вообще не хотела возвращаться, но школу никто не отменял. Ведь именно из-за этого мы и уехали из Долины – ради моей учёбы.

– Сначала мы планировали вернуться завтра, – ответил отец. – Но теперь это уже не имеет смысла – тебе понадобится ещё несколько дней, чтобы окончательно поправиться, к тому же всё равно в выходные в школу идти не нужно. Так что вернёмся в воскресенье. Заодно и Элоиз сделает парочку лишних переливаний, думаю, не повредит.

– Не повредит, определённо, – кивнул Фрэнк. – Извини, Элоиз, но в твоём возрасте у людей обычно куча хронических болячек, так что...

– Я не обижаюсь, – улыбнулась ему мама. – Наоборот, очень рада буду от них всех избавиться.

– Тебе нужно понемногу приучаться пить кровь, тогда не нужно будет ездить сюда на переливание, моя-то кровь всегда под рукой, но вот всякие медицинские манипуляции совершать я не умею, как-то незачем было учиться. Хотя, я бы мог, если нужно.

– Знаешь, мам, кровь на самом деле не такая уж и противная, – вмешалась я. – Просто нужно привыкнуть. Может, успеешь, пока мы здесь? Хотя бы попытайся. Но я вот о чём подумала – а как же наш магазин? Мы его планировали всего на пару дней закрыть, а получится – почти на неделю. Людям это может показаться странным.

– Магазин уже открыт, – улыбнулся отец. – Как только я понял, что нам придётся задержаться дольше, чем мы планировали, я связался с Лансом, он живёт неподалёку, в Мемфисе. Так что он приехал к нам и открыл магазин под видом моего кузена. А благодаря нашему сходству ни у кого не возникло вопросов. Он шепнул по секрету парочке сплетниц, что обследование нашей с тобой «бабушки» затянулось, понадобилось лечение, а Ники попала в больницу с обострением своей болезни.

– Кстати, а ведь по сути он не солгал, – хмыкнул Фрэнк. – Элоиз, действительно, находится на лечении, которое затянулось, да и Ники тоже заработала «внезапную болезнь», пусть и совсем не ту, о которой все подумают. Всё сходится.

– Джеффри нарисует тебе очень убедительную справку в школу. Комар носа не подточит, – сказал отец, а потом обратился к Фрэнку, неожиданно сменив тему. – Скажи, сынок, а чем ты занимаешься по жизни?

– На данный момент – ничем, – пожал тот плечами. – Два года назад я отошёл от управления своей фирмой и сейчас являюсь лишь держателем акций. Но вы не волнуйтесь – я смогу дать Ники всё, что она заслуживает, я абсолютно не ограничен в средствах.

– А что случилось два года назад? – прищурился отец.

– Синклер, тебе не кажется, что ты выбрал не самое подходящее место и время для допроса? – укоризненно сказала мама. – У тебя ещё будет для этого время, дай мальчику поесть спокойно.

– Ты права. Извини, сынок, пожалуй, я что-то и правда насел на тебя не вовремя. Ладно, развлекайтесь, а мы пока тут ещё кое с кем пообщаемся.

И родители ушли, оставив нас одних. Я захихикала, уткнувшись Фрэнку в плечо.

– Мальчик, сынок... – повторил он. – Может, всё же сказать им, сколько мне лет?

– Ой, а давай не сейчас, – мне с трудом удалось удержаться от дальнейшего веселья. – Это безумно забавно, когда они так тебя называют.

– Ладно, если тебя это забавляет, то пусть называют, мне не жалко.

– Потом как-нибудь скажем. Не сейчас.

Я все ещё сидела, уткнувшись Фрэнку в плечо, когда осознала, какая это удобная позиция – если слегка повернуть голову, то можно будет поцеловать то место, где плечо переходит в шею, там уже не было ткани футболки. Даже не успев додумать эту мысль, я уже припала к шее Фрэнка, слегка пососала и даже лизнула его кожу, пробуя на вкус. В принципе, я это уже делала раньше, но очень мимолётно, там, в убежище. Теперь же я присосалась к нему, как вампирчик, смакуя чудесный вкус.

– Солнышко, ты понимаешь, что нам теперь придётся очень долго так сидеть, – послышался надо мной сдавленный голос. – Я ведь не смогу встать в таком состоянии, твой отец меня прибьёт на месте и будет прав!

Я поняла, о чём именно говорит Фрэнк, собственно, я это почувствовала, потому что сидеть мне стало уже не так удобно, как раньше – явное доказательство возбуждения Фрэнка упиралось мне в бедро.

Я была невинной, но не наивной, и прекрасно понимала, что означает сия впечатляющая выпуклость.

– Извини. – Я подняла голову взглянула в ставшие темно-синими глаза Фрэнка. – Я, как и папа, совершенно не умею выбирать подходящее время и место. Продолжим завтра, у пруда?

– Всенепременно, – кивнул Фрэнк, его голос потихоньку выравнивался.

Я пообещала себе пока не провоцировать Фрэнка, чтобы не осложнять его положение, и я честно не стала больше его целовать, но остановить руку, блуждающую в коротком ёжике на его затылке не смогла. Даже короткоостриженные, они были шелковистыми и невероятно приятными на ощупь. Скорее бы они отросли, я уже представляла себе, как буду путаться пальцами в локонах Фрэнка. Кстати, это напомнило мне кое-о-чём, что было мне не совсем понятно.

– Фрэнк, знаешь, вот в человеческом обличье наши виды практически равны, так?

– Похоже, что да. Мы вроде бы сильнее, но совсем незначительно.

– Точно! – Я вспомнила не однажды просмотренное видео. – Рэнди смогла победить Линду, но и самой ей здорово досталось. Ну так вот, когда мы обращаемся в пантер, то становимся в десятки, может и сотни раз сильнее и крепче. С вами ведь происходит то же самое? Я, опять же, по Рэнди сужу. В своей нечеловеческой ипостаси ваш вид намного превосходит наш.

– Получается, что так, если судить по случаю с Рэнди. И мы действительно становимся в сотни раз крепче и сильнее.

– Тогда мне не понятно, почему твои волосы так сильно пострадали. – Я потеребила прядь своих волос, потом вновь провела пальцами по ёжику Фрэнка. – Сейчас наши волосы не отличаются от человеческих, и это хорошо. Будь они крепче – возникла бы большая проблема со стрижкой. Но у пантер мех вовсе не похож на обычный, звериный. Наша шерсть – это практически панцирь, которую не пробивает нож, например, или пули, правда, выпущенные из старого оружия, современные застревают уже в коже. Да и подпалить её проблематично – дядя Джеффри экспериментировал. И вот поэтому мне не понятно, почему твои волосы пострадали даже сильнее, чем одежда, так, словно они... человеческие.