Домой на Рождество

– Можно я возьму это?

– Что именно?

– Ту бумажку, с потолка.

Лиззи нахмурилась.

– Зачем она вам?

– Нет времени объяснять.

– Ладно. – Она исчезла в квартире, потом вернулась с листом бумаги в руках.

– Спасибо, – сказал я, когда она отдала мне этот лист. – Огромное спасибо!

У нее округлились глаза:

– Бог ты мой, соображает быстро, но совсем не в себе. Такого я еще не встречала…

Глава 41 Бет

Мне хотелось упереться лбом в окно поезда и уснуть, чтобы проснуться и не помнить о том, что случилось. Я ехала в Австралию. Но мама не поймет меня. Она общалась с дюжиной людей одновременно, постоянно толкая меня локтем в бок, стоило мне закрыть глаза.

– Бет? Ты меня слушаешь?

Я вздыхала и смотрела на нее.

– Спасибо, что ты проявила такт и решила все же повзрослеть, – заявила она. – Поверить не могу, что ты шесть лет своей жизни убила на работу в этом задрипанном кинотеатре.

– Мам, ты несправедлива. Он не задрипанный!

– Нет, он именно такой. Бет, порой я тебя не понимаю. Сидишь и мечтаешь о кинозвездах, а могла бы строить карьеру и стать бизнес-леди.

– Но я никогда не хотела стать бизнес-леди, – возразила я, – я и сейчас не хочу.

– Чепуха, конечно, хочешь, ну-ка посмотри на меня. У меня есть дом, отличная машина и гардероб, полный дизайнерских вещей. Я успешная, независимая, и все меня уважают. У меня есть все, о чем я мечтала.

Все ли?

– Поехав со мной, ты, Бет, приняла едва ли не самое верное решение в жизни. Мы успеем построить твою карьеру!

– Да. – Я заставила себя улыбнуться. Брайтон остался позади, скоро мы будем в аэропорте. Я погладила живот: дело было не в возбуждении, которое испытывала мама, а в нервах.

– Так вот, – мама копалась в пластиковом файле, на котором было написано «Австралия». В нем лежали листки бумаги, на каждом красовался цветной язычок-стикер, подписанный соответственно: полеты, недвижимость, страховки, аренда машин, банки… на одном даже значилось мое имя. – Пару дней проведем в Сиднее, освоимся, а потом отправимся в Мельбурн. Агент подобрал нам жилье, пока дом в Брайтоне не продадут.

Я уставилась на папку, пораженная мамиными словами. Она все спланировала, причем очень давно – всю нашу новую жизнь, по минутам. Со мной она, естественно, не посоветовалась. Мне казалось, что я попала в чужую мечту. Очень странное ощущение.

Как сказала Лиззи накануне вечером? «Ты бежишь в Австралию»?

Почему она так сказала? Я же не бегу, а пытаюсь начать все сначала, и что тут плохого? Люди часто эмигрируют, и ничего. Я посмотрела на рождественский подарок, который держала в руках. Провела пальцами по блестящей атласной бумаге упаковки. Лиззи запретила открывать его до того момента, как я ступлю на землю другого континента.

А если взять и открыть прямо сейчас? Ведь никто не узнает о том, что я нарушила слово, а если я открою его сейчас, возможно, мне будет не так тоскливо покидать родной Брайтон. Я поддела ногтем край целлофановой упаковки – судя по форме, книга. Но это была не книга, а фотоальбом. На первой странице я стояла на руках на перилах возле побережья, фотография была подписана: «Бет Принс, довольная и счастливая!» Под ногами у меня оказалось небо, словно я шла по нему, а кто-то перевернул картинку вниз головой. А на следующей фотографии – опять я, но уже выряженная в вампира, мы празднуем шестнадцатый день рождения Лиззи. Я смеюсь, рот у меня разрисован соусом для барбекю, соус заменяет кровь… и – надо же! – есть даже снимок, где я учусь кататься на скейте. Вероятно, это было в ту пору, когда я встречалась с Домеником. Я листала страницу за страницей, и образы из моего прошлого вставали перед моими глазами. Глаза наполнились слезами, я секунду помедлила перед тем, как открыть следующую страницу. На фото красовалась Лиззи, в руках она держала лист бумаги. На нем она написала – крупно, чтобы я могла прочесть: «Твое Долго и Счастливо все еще ждет тебя, Бет!» Лиззи оказалась невероятным другом: она собрала все эти фотографии (а это было не так-то легко сделать!), чтобы порадовать меня. Я прижала палец к губам и мысленно послала поцелуй Лиззи, коснувшись фотографии. А потом перешла сразу к последней странице фотоальбома. На ней я была сфотографирована вместе с картонным Джорджем Клуни. Мы стояли рядом с кинотеатром, и я крепко обнимала красавца. Взгляд упал на надпись «Пикчербокс» – и мое лицо сразу приобрело глуповатый горделивый вид.

«Ты бежишь, Бет. – Эти слова крутились у меня в голове. – А еще говорила, что скорее умрешь, чем станешь маминым секретарем».

Мама тем временем листала свою папку, на одном из файлов я увидела записку, ее содержание меня потрясло: «Записать Бет на курсы секретарей, научить быстро печатать на компьютере, подстричь, сменить гардероб и сделать маникюр. Такие ужасные ногти!»

Ничего себе…

– Мама, – произнесла я.

Она переложила еще один файл в папке и заметила записку. Оторвала ее и смяла, спрятав в руке.

– Да, дорогая?

– Я никуда не еду.

– Что случилось?

– Прости, – я развернулась на сиденье, чтобы видеть ее как можно лучше, – я передумала, в Австралию не лечу.

Она захлопнула папку и уставилась на меня:

– Что ты сказала?

– Я остаюсь в Брайтоне.

– Не глупи, это же безумие. Зачем оставаться здесь, если можно начать новую жизнь где-то еще?

– А я ее не начну – начнешь ты. Если я поеду с тобой, то стану жить не своей жизнью, а твоей.

– Но у тебя будет легкая и безопасная жизнь!

– Она мне не нужна. Я хочу жить так, чтобы быть счастливой. И в моей жизни должен присутствовать «Пикчербокс», я не могу отказаться от своей мечты. Не намерена сбежать при первой же трудности.

Мама приподняла бровь:

– Я бы сказала, что у тебя проблемы с работой, разве нет?

– Да, но я не могу позволить «Аполло» вырвать сердце нашему старому «Пикчербоксу». Это неправильно по человеческим и, возможно, юридическим законам. «Пикчербоксу» более ста лет, в нем полно сокровищ. Наверное, само здание – памятник архитектуры, оно внесено в какой-нибудь важный реестр. И никто не позволит «Аполло» взять и все разрушить.

Я импровизировала и не могла остановиться. Словно у меня в голове включили запись, а как ее выключить – я не знала.

Мама поморщилась:

– Ты собралась сражаться с огромной транснациональной корпорацией в одиночку?

– Не знаю пока. Буду писать в местные газеты и на региональные телеканалы. Меня поддержат коллеги и мое бывшее руководство. В конце концов, организую петицию и встану у них под окнами, если понадобится.

Главное, что я в это верила. За последние пару недель я стала храбрее, чем раньше. Отказала Айдену, поставила Карла на место и позволила Мэтту уйти, не побежав за ним. Единственный человек, которому я не дала отпора, – моя мама.

– Как же я? – спросила она, словно читая мои мысли. – Ты же дала обещание, что если не получишь работу, то полетишь со мной в Австралию.

– Мне жаль, – ответила я. – Правда очень жаль, но Австралия – не моя мечта. Это твоя мечта, и ты должна туда поехать. Мама, я очень хочу, чтобы ты была счастлива. Но сама я останусь в Брайтоне, мое место здесь.

– Конечно, я не стану тебя ненавидеть, Бет, но ведь ты отменяешь поездку не из-за… парня? Не это ли истинная причина твоего отказа?