Домой на Рождество

– Нет. Я все отменяю из-за себя, и я должна так поступить. Я останусь и попробую побороться за свою судьбу.

Мама покачала головой:

– Бет, у тебя нет плана. Я-то знаю, что его нет. А сражаться с мечтой в руках – пустое дело.

– У меня есть мечта, ты правильно сказала. И она мне поможет.

Мама тяжело вздохнула:

– Бетти, ты всегда жила в мире иллюзий, с самого детства. Если бы ты не мечтала…

Звук автомобильного сигнала прервал наш разговор.

– Что это? – удивилась она.

– Не знаю.

Я выглянула в окно, но там ничего не было видно из-за густого тумана. Туман – обычное дело в загородном Суссексе.

– Посмотри вон туда, – мама указала мне куда-то назад, – там что-то происходит.

Люди, сидевшие в самом конце вагона, встали со своих мест и прильнули к окнам. Машина продолжала сигналить.

– Боже, он хочет покончить с собой! – воскликнул кто-то из пассажиров, глядя в окно.

– Нет, у него в руках лист бумаги! На нем написано, что он передумал! И там еще что-то написано!

– Что там? – подключился ребенок, пробираясь поближе, чтобы посмотреть на происходящее собственными глазами.

– Там написано «Бет», – торжественно проговорил какой-то мужчина. Он окинул взглядом остальных пассажиров: – Есть тут Бет?

Мама ткнула меня между ребер:

– Что ты натворила?

– Ничего я не натворила!

– Этот человек ищет какую-то женщину по имени Бет!

Я подняла руку и произнесла:

– Бет – это я!

– Тогда идите сюда, что вы там сидите! – Мужчина с короткой стрижкой махнул мне рукой. – Там какой-то сумасшедший парень на машине преследует состав, хочет с вами поговорить.

– Бет, не ходи! – Мама пыталась остановить меня, взяв за локоть. – Что бы там ни было, не ходи туда!

– Я просто пойду и посмотрю, что происходит.

– Я знаю, что происходит! – кричала она мне вслед, пока я шла по вагону к окну. – Я такое за милю чую!

– Да подвиньтесь же вы! – командовал мужчина с короткой стрижкой, помогая мне протиснуться между полной леди и студентом с дредами. – Вот, вот она!

Я посмотрела в окно, но ничего не увидела. Слишком густой туман. Но вскоре свет фонаря упал на сиденье машины, в которой находился сумасшедший парень. И я его узнала – да, это было то самое лицо с глазами орехового цвета. Парень мне улыбался. Мэтт.

– Мэтт! – закричала я изо всех сил.

– Кто такой Мэтт? – поинтересовался мужчина с короткой стрижкой.

Но я не ответила – разглядывала лист бумаги, на котором Мэтт написал мое имя.

– Мэтт, – беззвучно спросила я, – что ты тут делаешь?

Он подал знак, что не понимает. Я повторила.

Мэтт снова покачал головой, улыбаясь, и убрал лист бумаги за спину. И снова в его руках оказался лист бумаги, но уже другой. Мэтт прислонил его к лобовому стеклу машины и указал мне на него пальцем.

На листе было написано: «Я сделаю все, что угодно…» Я сразу догадалась, что это строчка из книги «Визуализируй успех». Этот лист висел у меня над кроватью. Зачем Мэтт его притащил?

«Сделаю все, – читала я, – чтобы… – Последние слова были жирно перечеркнуты, а вместо них появились другие: – Чтобы вернуть тебя».

Я так громко вздохнула, что студент с дредами, стоявший рядом, отпрянул.

– Я сделаю все, что угодно, чтобы вернуть тебя, – прочитала вслух женщина средних лет. – Надо же! – Она взяла меня за руку, а другой стала себя обмахивать. – Милочка, мне кажется, тут душновато. Это самый романтический поступок, который я когда-либо видела в своей жизни. Артур, подойди сюда! – обратилась она к седому мужчине. – Ты должен видеть это собственными глазами! Там написано, что молодой человек сделает все, лишь бы вернуть Бет. Почему ты никогда не писал подобного мне?

У седого мужчины по имени Артур вытянулось лицо:

– Да потому что ты никогда, к сожалению, меня не бросала.

Я снова посмотрела в окно, Мэтт все еще внимательно смотрел на меня, но уже не улыбался. Он выглядел обеспокоенным. Я стала пробираться к выходу, расталкивая людей, которые толпились, привлеченные необычным случаем. Когда я проходила мимо маминого сиденья, она протянула свою наманикюренную руку, чтобы остановить меня, но я двинулась дальше. Вскоре добралась до машиниста.

– Пожалуйста, вернитесь на место, мисс, – произнес он, не отрываясь от своего пульта. – Во время поездки пассажиры должны сидеть на своих местах.

– Не могу. – Я встала от него слева, чтобы не очень мешать.

– Пожалуйста, отойдите, здесь небезопасно стоять.

– Не могу, – настаивала я. – Позвольте мне сойти.

– Снова туалеты не работают, да? Вот, – он протянул мне пустой стаканчик от кофе «Старбакс», – воспользуйтесь этим, только не расплескайте.

– Да мне не нужен туалет! Мне необходимо сойти с поезда и поговорить с парнем, который на машине едет за нами.

– А ты о мобильниках когда-нибудь слышала? – Машинист был настроен решительно. – Можно звонить другому человеку!

– Но у меня нет его номера! А вы не остановитесь, да?

– С какой стати? Осталось всего несколько миль до «Хитроу». Уверены, что не нужен стакан?

Но я уже не слушала его, возвращаясь на свое место.

– Простите, простите, – бормотала я, протискиваясь между любопытными пассажирами. За окном Мэтт продолжал преследовать нас, глядя на меня.

Я приложила к стеклу руку и растопырила пальцы.

– Пять! – объяснила я. – Еще пять миль!

Следующие десять минут оказались самыми долгими в моей жизни. Я держала телефон и, показывая его Мэтту, говорила:

– Позвони мне!

– Не могу! У меня нет твоего номера!

Неожиданно его машину занесло, и я вскрикнула. Но все обошлось, и больше он не отвлекался, лишь изредка поглядывая, стою ли я у окна.

– Бет, мы приехали! – Мама положила мне руку на плечо. Вагон дернулся, поезд остановился.

– Мам…

Я приготовилась к выволочке, потому что теперь она имела полное право сказать мне, что я ее обманывала. Ведь я хотела остаться в Брайтоне не столько из-за «Пикчербокса», сколько из-за этого мужчины.

– Поступай, как знаешь, Бет.

– Ты не сердишься?

Мама вздохнула и попросила меня присесть на освободившееся место. Пассажиры постепенно покидали вагон.

– Не сержусь. Знаю, мы иногда не ладим друг с другом, но мои поступки продиктованы лишь желанием защитить тебя. Просто я не хочу, чтобы ты повторяла мои ошибки. – Она дотронулась до моей руки. – Мамы почти все такие, Бет. Мы пытаемся, как можем, защитить своих детей. Но порой бываем слепы в своем желании сделать добро. Я мечтала пустить твою жизнь по той же колее, что и свою. Потому что я, не сумев сделать твоего отца счастливым, провела годы, делая карьеру. И моя карьера, моя работа – единственное на всем белом свете, кроме тебя, конечно, что делает меня счастливой.