Донор 2

– Я не могу просто смотреть, как ты умираешь, - хрипло проговорил он в темноту.

– Ты наблюдал за мной?
– я метнула взгляд в сторону подоконника, но мое сумасшедшее письмо лежало нетронутым на старом месте. Я вздохнула с облегчением.

– Иногда, - нехотя отозвался он.

– Мне так не хватало тебя, - мои пальцы нашли его руку и легонько сжали.

– Да что ты, - он высвободил руку, и в его глазах блеснула знакомая мне ярость.
– Наверное, поэтому ты в первую же ночь прыгнула в постель к Диме?

– Ты следил?
– ахнула я, не в силах добавить что-то еще от изумления.

– Да, потому что мне на самом деле тебя не хватало, в отличие от тебя, - презрение так и сочилось из его голоса.
– Но это к делу не относится, - перебил он сам себя.
– Тебе нельзя колоть антибиотики, это очевидно. Они тебя убивают, потому тебе и хуже. Своим лечением они едва тебя не угробили.

– Антибиотики? Но почему?
– пролепетала я, потрясенно глядя на него и переваривая услышанное.

– Потому что ты не человек, черт тебя дери!
– взорвался он.
– Я намекал тебе на это тысячу раз, но ты не слышала. Когда мы встречались, я неоднократно подумывал о том, чтобы предложить тебе руку и сердце.

– В смысле, выйти за тебя замуж?
– переспросила я, задыхаясь.

– Обратить, - его глаза сверкнули в опасной близости, губы надменно скривились.
– Сделать такой же, как я. Но когда ты так отреагировала на мою кровь, так неправильно, так...
– он выругался: - я понял, что это невыполнимая затея. Тебя нельзя изменить. В тебе уже течет иная кровь, и она не приемлет нашу. Ты - не человек, не совсем человек. Вот почему элементарные человеческие правила в отношении тебя не работают.

– И что теперь?
– я нашла в себе силы, чтобы немного отодвинуться от него. Я столько ждала и надеялась не для того, чтобы сейчас получить от него свежую порцию ненависти.
– Напоишь меня своей кровью в качестве акта милосердия и исчезнешь снова?

– Нет, - покачал он головой, и я затаила дыхание в ожидании его следующих слов.

– Нет, - повторил он.
– Антибиотики в твоем случае убили не только микроорганизмы, но и твою кровь. Моя кровь мертва изначально, она не принесет тебе жизнь.

Я молчала, осознавая сказанное им.

– То есть, это конец?

– Ты знаешь что-нибудь о своем отце? Не о том человеке, которого ты им считала, а о настоящем?

– Нет, - не задумываясь, покачала я головой. Я понимала, на что он намекает, но Джуд и такие, как он, не могли мне помочь. А вот Андрей и ему подобные могли причинить вред моим родственникам. Я не могла выдать их тайну. Они сказали мне, что я проживу чуть дольше, чем обычный человек и буду выглядеть чуть лучше, но на этом все мои необычные свойства заканчивались. Я не была бессмертной или настоящей долгожительницей, как они. Все, что я получила в подарок от Нормата - это странную кровь, приведшую ко мне Андрея.
– Нет, - вздохнула я, - ничего, кроме того, что был какой-то мужик до моего отца, который сделал ребенка моей матери.

Он молчал, но на его лицо легла тень скорби, или так мне, по крайне мере, показалось в неверном свете сумрачного чердака.

Андрей склонился ко мне и коснулся губами горячего лба.

– Поспи немного, - прошептал он.

– У меня не было ничего с Димой, - сорвалось с моих губ.

Он молча изучал мое лицо. Потом его пальцы легкими прикосновениями пробежались по моей щеке.

– Прости меня, - прошептала я.
– Я не хотела ничего портить, - в моей голове вновь пронеслись коридоры музея, и его лицо на пороге комнаты.

– Ты хотел... хотел вернуться?
– осмелилась задать я мучивший меня вопрос.

– Нет, - честно ответил он, покачав головой.
– Какое у нас будущее? Я понял, что не могу сделать тебя равной. А значит, продолжения не существует.

– Ты хотел сделать меня такой же, и мы стали бы...

– Не надо мечтать о том, чего нет, - оборвал он мои фантазии и прилег рядом.

– Чего бы тебе хотелось?
– спросил он, бережно поглаживая меня по голове.

Хотя я и была слаба, но улыбнулась.

Андрей улыбнулся в ответ и, театрально закатив глаза, притянул меня ближе.

Он был так нежен со мной каждый раз, когда я болела, что, будь у нас больше времени, я бы мечтала заболеть снова. Но на этот раз я лишь грустно усмехнулась своим мыслям. Андрей прощался со мной. Его пальцы, пробегающие по моей коже, впитывали каждое ощущение, ноздри втягивали тончайшие составляющие запахов, складывая в копилку его вечной памяти. Он гладил меня, ласкал, раздевал медленно и с наслаждением. И, несмотря на царящую в комнате прохладу и температуру моего тела, мне было тепло от желания. Я скучала по нему, по его прикосновениям, по блеску его глаз в полумраке, по стальным мышцам, перекатывающимся под кожей. Я хотела его каждой клеточкой своего тела. Столько пустых бессмысленных ночей, только для того, чтобы теперь, находясь на грани, насладиться одной единственной, последней. Но если все закончится рядом с ним, у него на руках, я не возражала. Тогда в самом вечном забытьи мне наверняка будут все также грезиться его руки и поцелуи.

Он проникал в меня неспешно, шепча нежные слова, двигаясь плавно и настойчиво. Потом снова высвобождался и покрывал поцелуями все тело, вдыхая его запах. Затем опять возвращался назад. К очередному его возвращению я уже сходила с ума и не знала, продолжаю ли еще дрейфовать на волнах реальности или уже заглядываю за ее край. Мои губы произносили бессвязные нежные слова, пальцы запутывались в его волосах, слезы стекали из уголков глаз, и он аккуратно снимал их губами. Мне казалось, что он превратился в ангела, и пришел ко мне из другого мира. Наконец, я застонала и забилась в его руках. Он сдерживал меня и тихо рычал, продолжая двигаться. Тогда я ощутила его неистовство, и утонула в собственном наслаждении, помноженном на его. Если это была смерть, я никогда не испытывала ничего прекраснее.

– Если все станет совсем плохо, можно мне взять твою кровь?
– спросил он, когда мы лежали расслабленные рядом, уставившись в потолок.

– Ты всегда можешь ее взять,- ответила я.

– Нет, всю, без остатка.

– О, - выдохнула я, наконец, понимая.

– Она не должна пропасть, - словно оправдываясь, продолжил он, но я остановила его.

– Да, я разрешаю.

– Разрешаешь?
– уточнил он.
– Ты понимаешь, что это означает?

– Я понимаю, - кивнула я, - для тебя это все равно как если бы кто-то хотел вылить Бейлис в унитаз.

Андрей скривился от моего сравнения. Я сама была не в восторге, но как-то странно было рассуждать о своей собственной крови и о том, что будет с ней после того, как меня не станет, вернее даже, еще до того.

– На вскрытии ведь увидят, что меня осушили, - опомнилась я, вернувшись в реальность.

– Я могу наполнить тебя чужой кровью.