Донор 2

– Тебе не жаль, - выдавила я, и не узнала свой голос.

– Да, ты права, - зло согласился он.
– Ты говорила, что найдешь дорогу сама?
– Андрей в приглашающем жесте раскрыл дверь.

– Да пошел ты, - я бросилась за порог и дальше, прочь, по коридорам, и только выбежав на улицу, позволила себе разрыдаться. Я сползла спиной вниз по каменному изваянию, стоявшему возле музея, и заплакала навзрыд. Как в детстве, когда разбивала коленку, только коленки никогда не болели так сильно, как теперь болело сердце. Меня давила безысходность и чувство непоправимости произошедшего. Независимо от того, покинет Андрей свое убежище или нет, я знала, что теперь мне туда путь заказан. Мы больше не вместе, он ясно дал это понять. Едва начавшись, наш короткий роман, уже успел завершиться. Тело, помнившее Андрея, его запах делали разрыв еще более реальным и болезненным.

– Повторите, пжалста, - я едва не рухнула со стула, потянувшись за официанткой. Мой язык заплетался, но сердце безумным огненным шаром продолжало полыхать в груди и причинять нестерпимую боль - моей задачей было утопить его в алкоголе, утопить и забыть, пусть только на сегодняшний вечер, но завтра для меня все равно не существовало.

– Может, по кофейку, подруга?
– Сегодня Нина была трезвее меня и даже пыталась наставить меня на путь истинный.
– Перестань так убиваться из-за парня, - произнесла она, протягивая мне сигарету и давая подкурить.
– Стоило тебе найти хорошего любовника, как ты запала на него по полной программе.
– Нина затянулась и выпустила в сторону клубы сизого дыма. Легкие тонкие сигареты, которые у нее были с собой, уже давно закончились, и мы вынуждены были перейти на местный винстон.
– Это стандартная женская ошибка: давать им понять, что ты попала, подсела, вляпалась. Понимаешь? Им неинтересно заниматься девчонкой, которая и так бегает за ними по пятам. Какой в этом смысл? А удовольствие? Чувство жалости - это не то, что следует вызывать в мужчинах.

Я кивала и запивала сигарету следующим бокалом пива, который вдруг возник передо мной, полный и запотевший. Я почти не слушала Нину: мне и самой прекрасно была известна теория, только вот когда дело дошло до практики, я повела себя как последняя дура. И, да, возможно, Нина в чем-то была права, и я совершила банальнейшую женскую ошибку, хотя нашу историю с Андреем трудно было назвать заурядной. И пошло все наперекосяк из-за проклятой крови.

– Э, да ты не слушаешь меня совсем, - Нина попыталась привлечь мое внимание, и я в очередной раз кивнула.

– Слушаю, я все слышу, Нин.

– И что же я сказала?

– Все мужики - сволочи.

– В общем-то, да, смысл сводился к этому, только речь была немного длиннее, - попыталась возмутиться она, но я уже подняла бокал в веселом тосте:

– За нас, девчонок!

– Неотразимой красоты, - добавила Нина, и грохнув по моему бокалу так, что часть пива перелилась через край, широко улыбнулась.

– Что ж я пью, а мне все не легче и не легче, - пробормотала я, облокачиваясь на стол.
– Черт, ба меня убьет, - спохватилась я, понимая насколько пьяна.

– Ладно, - протянула Нина, - есть у меня одна идея, - извлекла из сумочки мобильный телефон и набрала номер.

– Кому ты звонишь?
– с интересом спросила я, но Нина уже с кем-то весело щебетала, потом, подскочив, направилась к выходу, бросив в трубку, что в баре плохо слышно.

Моя рука потянулась за следующей сигаретой. Нужно было чем-то закусить пиво. И так по кругу: пиво-сигарета-пиво. А облегчение все не приходило. Мысли мои носились по голове обрывками, сама голова казалась стопудовой и то и дело норовила завалиться в сторону. Но легче, и правда, не становилось. События предыдущей ночи сжигали меня заживо, и я все пыталась мысленно их переиграть: а что было бы, сделай я так, или не сделай вот так. Бессмысленное ковыряние в десятках возможностей и сотнях вероятностей, бессмысленное, бесполезное, не имеющее никакого отношения к реальности.

Я даже не заметила, как Нина снова уселась за столик, а на столе появились два новых бокала.

– Последние, - провозгласила Нина, в чем лично я сильно сомневалась. Если только нас не выставят из бара за беспримерное поведение, мы раньше закрытия из него не уйдем.

– Привет, - его лицо появилось в свете лампы над нашим столом, и мое сердце вздрогнуло. На какую-то секунду мне показалось, что это Андрей. Но когда он, глянув на нас и усмехнувшись, уселся за стол и помахал официантке, разочарование затопило меня приливной волной.

– Не возражаете, если я выпью сока?
– улыбнулся он, и Нина махнула ему рукой в жесте "валяй". После "последнего" бокала, Нина сама уже была достаточно хороша, чтобы ее речь утратила занудный лекторский тон, которым она еще недавно читала мне нотации, и теперь она то и дело нелепо смеялась.

– Да, вижу, вы неплохо оторвались, - заметил Дима, - по какому поводу?

– По поводу самовлюбленных, узколобых мужчин! Ура!
– Нина оторвала стакан от стола и тут же с грохотом приземлила его обратно.

– Ш-ш, тихо, - Дима аккуратно изъял у нее из рук оружие и отодвинул его на безопасное расстояние.
– А ты как?
– посмотрел он в мою сторону.

– Никак, - пробормотала я, пытаясь держаться ровно.
– Ба меня убьет, - тут же доверительно сообщила я, придерживаясь за стол.

– Все ясно, - резюмировал он, подымаясь и подзывая официантку, чтобы расплатиться.
– Будем двигать домой.

– К кому?
– весело заржала Нинка, и Дима только покачал головой.

Как мы ехали в машине, я почти не запомнила. Помню только, что мы с Ниной все время хихикали, а Дима или молчал или что-то негромко говорил. Потом Нина долго обнималась со мной, не желая разлучаться, и Дима, в конце концов, отнес ее на руках домой. Затем он вернулся, и мы снова поехали, только не на окраину, к нам с бабушкой, а в сторону центра. Я пыталась возражать, что мы едем в неверном направлении, но быстро устала, и безразличие победило. В небольшую квартиру в старом доме Дима внес меня тоже на руках. Бережно уложил на диван, укутав пледом, и, исчезнув на какое-то время, вернулся с зеленым чаем в руках.

Я сделала глоток: чай был хорошим, и он даже умудрился сделать температуру такой, чтобы я не обожглась. Голова понемногу уже начинала раскалываться от того безумного количества сигарет, что мы выкурили, и от выпитого алкоголя. Чай пришелся в самый раз, хотя и не спасал от последствий вечеринки. Что с него взять - всего лишь чай, не кровь. Мое сердце снова болезненно сжалось, и рука, задрожав, неловко опустила чашку на столик. Дима поддержал ее, чтобы не расплескать чай по поверхности.