Донор

– Спасибо. Я не буду есть.

– What brings you here? Ten minutes before "I Have Felt Myself Like A Motherless Child".
– БД произнес название известного армстронговского псалма и тут же зазвучала знакомая мелодия. По тому, как незнакомка в такт музыке начала помахивать ногой, он понял, что она тоже слышит великого музыканта.

Они как-то сразу остались вдвоем то ли в зале, где уже не было ни души, то ли в большой, утопающей в голубом тумане комнате с книжными шкафами, кожаной мебелью, серо-коричневыми картинами по стенам и широкой лестницей с толстыми перилами - на антресоли.

БД осторожно взял девушку за руку и притянул к себе, и она привычно уселась к нему на колени, стянула платок с шеи и, расстегнув рубаху, погрузила пальцы в густые рыжие волосы на груди. Руки БД, ласкающие худенькое вытянутое существо, узнавали под одеждами знакомое тело Этери с хрупкими, выступающими, как у Христа, ключицами.

Эта Арта знала, что делала, в точности повторяя вызывающе дерзкие и стыдливые движения губ, рук и тела Этери.

– Поцелуйте меня, - сказала незнакомка голосом Этери, с хрипотцой и легким грузинским акцентом, и, приподнявшись, стянула темные трусики в горошек. БД даже не обратил внимания на то, что девушка пришла в ресторан в летних одеждах, без чулок и пальто. Его собственный плащ валялся на полу возле кресла.

Она давно трепетала, как Этери, перетекала от головы к ногам и обратно, и рот БД натыкался то на распухшие от поцелуев губы и напряженные соски, то на узкую полоску светлых волос на лобке и розовато-белую щель, сочащуюся прозрачными густыми каплями, напоминавшими росу клеверных лугов и издававшими пьянящий аромат, в который он погружал и погружал свое лицо

– Поскакали!
– Сказала Арта.
– Хватит прелюдий!
– И, ухватившись за пенис БД, требовательно и дерзко села на него. Скачка была ненастоящей: молчаливой, без потных тел и смятых простынь. Они внимательно смотрели друг на друга, и это было самым сильным ощущением. Однако что-то было не так... БД почувствовал это и засуетился. Стало еще хуже. Чтоб сгладить неловкость, он попытался пошутить, чтобы остановить монотонность движений.

– П-послушай, Honey! У тебя есть телефон?
– Не к месту спросил он. Она не обратила внимания на его слова, сосредоточившись на своих гениталиях.

– Honey!
– Настаивал БД.- Хочу успеть попрощаться с тобой.

Арта убрала руку с промежности и уставилась на его:

– Что?

– Я с-собираюсь провалиться сквозь землю от стыда... П-пожалуйста, сними с меня ноги, чтоб тебя не засосало.

Она улыбнулась, а БД, получив передышку, продолжал:

– Наибольшее сексуальное наслаждение человек может доставить с-себе... сам...

Арта убрала вторую руку с промежности и замерла.

– ... в п-присутствии другого человека, - закончил он.

Она вновь занялась своими гениталиями, стараясь свободной рукой расшевелить БД.

– The best way to hold a man is your hands, Honey, - пробормотал БД и почувствовал, что давно на коне, и пришпорил, и поскакал уверенно.

Девушка перестала двигаться только тогда, когда вся сперма стекла из нее по бедрам на кожаную поверхность дивана. Она не стала вытирать промежность салфеткой и надевать трусики. Ступив босыми ногами на пол, неуловимым движением опустила одежды, и выжидательно посмотрела на него.

– Н-надеюсь, не разочаровал?
– Спросил он, запыхавшись.

– Вы молодэц!

– Заявила она, глядя на заляпанный спермой диван.
– Еслы вы так опэрыруэт, латышкая кырургыя нэсьет утрааты. Но, похоже, консервацыа нэ даетса руки пока...

– Давай п-поговорим о чем-нибудь попроще, - сказал он, гордясь собою.

– Простыте!
– Буднично сказала девушка.
– Я должна спэшит.

БД почувствовал, что у него опять отнимают любимую игрушку:

– П-подожди! Кто тебя прислал? Ты тоже чья-то реплика? Чья?

– Вам есть эта однаа прэкраасна пэрспэктыыва - лабраторья консервацыы Ростове. Сооглашайтэс, чтоб ызбежаать прооблем. Узнаваетэ состав пээрфузата.
– Она поднималась, постепенно исчезая, на антресоли, невидимые в голубом тумане.

К-кто тебе рассказал про лабораторию?
– Удивился БД и добавил уже один: - Перфузат мне теперь и даром не нужен...

Подошел бармен и поставил на стол стакан виски, набитый льдом:

– Drinking-bout is at the expense of our establishment, sir.

– This bottle will suffice me, thanks a lot, buddy, - пробормотал, приходя в себя, БД.
– Please, take a seat! I am beginning to feel affinity of our souls.

– Thanks a lot!
– Бармен постоял еще немного и, кивнув головой, исчез.

БД залпом выпил дареный виски и засобирался. Натянув на себя плащ, он обнаружил, что потерял шейный платок. Он заглянул под стол, передвинул стул и увидел на грязном дощатом полу темные трусики в горошек. Нагнувшись, он поднял их, отряхнул и сунул в карман плаща.

Глава 2. Романс о лабораторных животных

Когда Гиви привели в Лабораторию, это был обычный четырехлетний осел, купленный в Кахетии, весом в 100 кг. Он прожил в институтском вивариуме пару недель, пока его обследовали и готовили к операции по подключению левого искусственного желудочка сердца. Гиви не отличался ни сообразительностью, ни особой покладистостью и, когда его переводили из вивариума в Лабораторию, ни за что не хотел входить в лифт.

– Может быть, дать ему морковь, - не очень уверенно посоветовала Этери, любившая наблюдать течение непредсказуемых событий.

– Лучше чахохбили из кур!
– Сказал кто-то из Лабораторной публики.

Гиви съел морковку, но в лифт не пошел.

– Он боится, - самоуверенно заметил Горелик, меланхолично наблюдавший за усилиями лаборантов.
– Его можно затащить только силой.

Услышав наглые гореликовы заявление, я подошел к нему:

– В-валяйте, генацвале! Ставлю флакон "гравицапы" в случае успеха.

– Чистого спирта!
– Стал настаивать Горелик.

– В-вы так упорствуете, точно собрались закрывать ослом амбразуру вражеского дзота.

– Отойдите все!
– Сказал обиженно Горелик и встал позади Гиви, прижав живот вместе с промежностью к могучему заду осла.

– Н-надеюсь, вы не станете делать это прилюдно?
– Спросил я.

Публика заржала, а Горелик с остервенением стал заталкивать Гиви в лифт, помогая себе животом. Осел проявил неожиданную сообразительность и широко расставил ноги. Горелику удавалось проталкивать в лифт только голову, и тогда автоматическая дверь, шумно закрываясь, больно била Гиви по морде.