Донор

БД проснулся, потому что старая сука включила свет. Он остался лежать лицом к стене, а потом опять задремал, побежденый алкоголем и ночью

– БД!
– услышал он над собой знакомый голос с хрипотцой и почти незаметным грузинским акцентом, и легкая женская рука привычно скользнула широко расставлеными пальцами в густую шерсть на груди.
– Скоро граница. Придут таможенники с погранцами... Сначала русские, потом ваши латышские стрелки... Начнут мучительно долго рассматривать фотографию в паспорте, а вы начнете нервничать.

БД повернулся.

– Honey!
– сказал он, разглядывая юную Этери, почти девочку, ту, что когда-то очень давно стояла в его кабинете и, переступая ногами, говорила: "Я Этери... Вы обещали отчиму взять меня в Лабораторию...".

– Honey! Т-так давно т-тебя не было, настоящей. К-кто-то п-постоянно п-подсовывает твои с-суррогатные копии: Атра, Неэтери, п-пожилая женщина с с-сумкой, кем-то с-сильно п-побитая красивая девка, с которой мы з-занимались любовью вдвоем или втроем, а ты с-с-смотрела и улыбалась... Я вступил в третий п-период своей жизни... По цвету он т-темно-к-коричневый, как с-спелый б-баклажан, в отличие от двух первых: зеленого, я называл его Fresh - новичек в хирургии, и красного - Experimental Cardiosurgery. Этому третьему я не п-придумал названия... Видно, не с-слишком г-глубоко втянулся... Может, Vegetative period. Я - п-переспелый овощ на грядке, который забыли с-сорвать...

– П-п-подожди, п-подожди.. Не т-так сразу... Я уже очень старый, инициатива д-должна исходить от меня... Есть несколько вопросов... очень важных... к-которые я п-постоянно задаю с-себе и не нахожу ответа. Я наделал к-кучу ошибок. Может быть, с-самая главная из них...
– не с-следовало оставлять Лабораторию и б-бросать п-публику на п-произвол... Но и в моей сегодняшней растительной бизнес-жизни я п-продолжаю с-совершать ошибки... Я забываю или уже з-забыл все то, что умел и з-знал... чему ты м-меня учила... Я даже б-боюсь попробовать... Чужой и м-мудрый мир... Он не д-достижим... Любовь ушла... или я п-просто разучился любить... или исчерпал к-квоту на любовь. Очень сильно что-то б-болит, когда н-начинаешь вспоминать и анализировать...

– БД! Что значит "что-то болит"? Вы же врач...
– Ее ласки становились настойчивей и откровенней.
– Поймите... Любовь - это не возвышенное состояние души, которым вы тешили себя... Рано или поздно, все равно: это только скрип кроватных пружин... и ничего больше.

– Honey! Мне т-теперь не до любви... даже твоей... т-тем более - до ее определений... С-сегодня, или уже вчера, на Кузяшиной п-поминальной вечеринке, услышав твой голос за с-спиной, чуть не умер от с-счастья... или т-тоски... Не знаю... Однако через н-несколько минут я был почти уверен, что с-скорый п-поезд "Этери" ушел... и испытал облегчение.

БД взял ее за руку и поднес к глазам, рассматривая как будто впервые и не понимая, как всегда, кто мог создать такое совершенство. Нежная кожа была гладкой даже в локтевых сгибах.

– Я т-теперь очень п-прагматичен...
– сказал БД и отпустил руку... Мне, п-по-прежнему, интересен только один человек - я сам... но я не могу п-понять его... К-как мне отыскать с-самого себя в этой п-пустыне бытия, если все время иду по с-собственному следу? Я знаю, что был п-предназначен для чего-то значительного... Предназначенье это с-сидит во мне и с-с-свербит... и н-неистово жжет душу... И я хочу, если еще не п-поздно, выполнить его... Потому что я с-слышу, как меня зовет т-труба... Она з-звучит п-почти н-не п-переставая, лишая п-покоя... П-почему ни музыка, ни т-теннис, ни к-клиническая хирургия, ни консервация и искусственные органы, ни филимонова "голубая кровь", ни боссов б-бизнес не с-стали главным делом моей жизни... Для чего я был рожден?

– Как бы не пожалеть, когда прознаете все про себя...

– Н-нет! Я не т-трушу, Honey. Я п-примерно догадываюсь, что там у меня внутри... К-кажется, у П-паскаля, да: "Во мне, а не в п-писаниях Монтеня с-содержится все, что я в них вычитываю...".

– "Любознательность - та же суетность". Это тоже Паскаль, - быстро ответила Этери, и БД удивленно посмотрел на нее. Она улыбнулась:

– Сейчас не время для вопросов. Скоро граница. Обнимите меня и поцелуйте... Нет... не сюда... Сюда!
– Она часто задышала, привычно неуловимым движением избавившись от легких одежд, склонилась над ним, и розовые соски замерли у его губ...

БД закрыл глаза и, осторожно обхватив сосок губами, втянул его в рот. Потом прислушался к себе и с ужасом понял, что в нем ничего не происходит. С таким же успехом он мог сосать леденец.

– П-похоже, к-кто-то запер эндокринную к-кладовую, что расположена т-теперь в д-дальнем углу моего организма, и унес к-ключи... Мне даже не очень с-стыдно... К-кладовка в последнее время периодически приходит в негодность... Один ученый придурок написал в специальном журнале: "Это означает транзиторную невозможность достижения ригидности полового члена, достаточной для удовлетворения сексуальных потребностей партнерши...".Помнишь? К-каждый человек п-получает от Господа свое т-тело в рент и, если п-плохо или н-неправильно п-пользуется им, выселяется...

– Вы когда-то говорили, БД, что любовь к мудрости не всегда взаимна, тихо ответила она.

БД заглянул в глаза-блюдца с зеленой неспокойной водой и клочьями голубого тумана на поверхности и опять подумал об удивительном мастерстве Создателя, который легко и просто сотворил прекрасный скелет девочки-пришелицы, обтянул его нежной кожей, подложив немного подкожной клетчатки, чтобы скрыть ненужные анатомические детали, и убрал жир там, где эти детали следовало выставить напоказ...

– Помните, что сказал Кузьма Константиныч, - Этери поглаживала твердый живот БД, легко касаясь жестких волос на лобке - barbed wire, - когда мы ужинали в пригородном ресторане, где останавливался Пушкин?

– Да, да, чтобы с-сделать пи-пи... В честь этого с-события грузины возвели огромный б-бетонный с-сортир на два д-десятка персон, без удобств и п-перегородок, настолько удушающе вонючий, что с-смешанный запах к-кала, мочи и слабого раствора хлорной извести б-беспрепятственно п-проникал во все п-помещения ресторана...

– Почему вы вдруг заговорили об этом? В вас поселился антигрузин?... спросила Этери.

– ... к-который уживается с антилатышом, - сказал БД.
– М-мне действительно п-перестали нравиться грузины, но еще не стали нравиться латыши... Удивительная сопричастность...

– Но тогда вам нравилось там... Я говорю о ресторанчике... А грузины, БД, они - дети... Добрые, щедрые, всегда веселые и великодушные...

– Они инфантильны, Этери.... Даже эта г-грузинская п-песня про Т-тбилиси... Песня, ставшая п-почти национальным грузинским гимном... Ее написал Бах...

– Не может быть! Вы никогда этого раньше не говорили...

– П-потому что любил... и п-почти все п-прощал... Вернешься к Компасу в Москву п-поставь Баха... К-концерт фа минор... восьмая часть - "П-пастораль" в с-соль миноре... и услышишь: Тбиии-ли-сооо... бда-да бда-да бдум бда-бда бдум-да бдум-да-даа...

– П-почти в каждом грузинском интеллигенте отсутствует г-глубина, как, впрочем, и в н-нынешних латышах, - продолжал БД.
– Глубина в к-культуре т-та, что остается в человеке, к-когда все выученное забыто... И поэтому в изменившихся обстоятельствах рафинированные г-грузинские интеллигенты ведут себя, к-как к-крестьяне из к-кахетинской деревни. А Б-б-бах... Он так г-глубок, что даже с-сегодня неизвестно, где у него дно.

– А Кузьма Константиныч сказал тогда... в пригородном ресторанчике с большим многоместным сортиром: "Ты, Рыжий, как всякий настоящий интеллигент, по своему...
– Этери улыбнулась...
– мудак!"