Дорога китов

Обломки упавшей полки, бочки - худые, из-под обручей высыпалось содержимое. Какой-то сундук, который я попытался сдвинуть с места. Он оказался тяжелым - сгодится, чтобы закрепить веревку.

Я обвязал веревку вокруг сундука, крикнул остальным, что все здесь не поместятся, а потом обернулся к тому, что заметил перво-наперво - к двери.

Она была полуоткрыта, слегка покачивалась на покосившихся петлях, а за ней виднелось что-то вроде деревянного ложа с наваленной сверху кучей тряпок. Потом в куче блеснуло белое. Кость.

Эйнар взбирался по веревке, приглушенно бранясь. Я подошел поближе: верно, это мать Хильд, ежели судить по украшениям и копне спутанных волос. Эйнар, заглянув мне через плечо, огладил усы и кивнул, когда я поведал ему свою догадку.

– Интересно, - сказал он, а потом добавил кое-что, о чем я не подумал.
– Коли так, она могла отодвинуть засов, выбраться наружу и вернуться к дочке.

Я поежился. Может, это пускай не мать, а какая-нибудь другая родня Хильд - бабка или кто старше? Но почему эта женщина осталась под землей?

– Так или иначе, - сказал я Эйнару и Иллуги - больше никто не поднялся, - Хильд лучше не говорить.

Они кивнули, хотя не уверен, что они услышали. Иллуги озирался, высматривая новые руны, поднимал пыль, вороша высохшие горошины и скорлупы насекомых. Эйнар же стоял у сундука и пытался поддеть своим саксом ржавый замок.

Наконец тот с глухим лязгом поддался, и Эйнар поднял крышку. Мы почти не сомневались, что увидим золото, мечи, усыпанные драгоценными камнями короны. Но в сундуке оказалось множество свертков, а в них - пачки почерневших оловянных пластин, некоторые связаны вместе сквозь дырки обветшавшими кожаными ремешками.

– Похоже на те письмена в храме Отмунда, - заметил я. Эйнар молча кивнул, раздраженный тем, что единственным металлом внутри оказалось олово.

– Пожалуй, - сказал Иллуги, глаза его заблестели.
– Так и есть. Подержи факел, Орм. Посмотрим... Да, руны. Прекрасно...
– Мгновение спустя он выпрямился, явно разочарованный.
– Кроме совета никогда не допускать, чтобы два железных листа лежали друг поперек друга, и списка растений, которыми нужно натирать наковальню, чтобы ее закалить, здесь ничего не говорится о кузнечном деле.

– Бесполезное, богами забытое место, - проворчал Эйнар.
– Ни сокровищ, ни разгадок.

– Здесь руны!
– воскликнул Иллуги.

– Знаешь, что они говорят?
– справился Эйнар.

– Думаю, что-то насчет правды... Правда, правдивый... Тут есть руна вечности, она означает «долго длящийся». Конечно, все зависит от того, как их резали...

– Выходит, не знаешь?
– подытожил Эйнар.

Иллуги пожал плечами, сконфуженно усмехнулся и признался, что да, не знает.

– Сперва кажется, что руны эти - вроде тех, какие вырезают на мечах, заклятие на силу и прочность, - прибавил он.
– Но руны старые, мы теперь пользуемся другими...

Крик заставил нас вздрогнуть, разорвал уши, отразился от стен колокольным звоном.

– Что за херня?..

Эйнар слетел вниз по веревке так быстро, что, должно быть, ободрал кожу с ладоней. Я последовал за ним, чуть медленнее, потому что был почти уверен, что знаю, кто кричал.

Я оказался прав. Хильд стояла посреди кузницы в кольце настороженных воинов, прижимая к груди древко копья. Неподвижная, точно носовая фигура на челне, глаза распахнуты, устремлены в никуда, рот разинут, грудь вздымается, словно ей трудно дышать.

– Монах ее заставил, - сказал Бодвар.
– Мы все отговаривали, но этот маленький ублюдок сказал, мол, все равно кому-то придется, так что пусть это будет она.

Эйнар оскалился на Скапти, и тот потянул за поводок так, что Мартин чуть было не упал. Полутролль пожал плечами:

– Он прав, Эйнар. Кто-то должен был попробовать.

Мартин, выпрямившись, поправил рясу и улыбнулся.

– Я был прав. Все время был прав. Эта Хильд связана с мечом, который здесь выковали и который стал могучим оружием благодаря крови Христовой на священном навершии. Язычники могли осквернить Копье Судьбы, но кровь остается истинной. Истинна также и кровь кузнецов - она знает, где находится меч и где скрыт Великий Клад.

– Убейте этого маленького выблядка, - прорычал Кетиль Ворона.

– Он прав, - проговорила Хильд; голос странный - негромкий, ровный, почти ласковый.
– Во мне кровь кузнецов, которые выковали этот меч.

– И сколько же копий воткнули в этого Христа?
– осведомился Финн Лошадиная Голова.
– Слыхал я, что у императора ромеев в Великом городе сотни святынь Христа, от маленького куска ткани с лицом этого бога до венца из колючек. Там есть и копье, которое торчало в боку этого Иисуса, когда он висел на своем дереве.

– Ложь. Настоящее копье у меня, - бросил Мартин сердито, и Эйнар ударил его в ухо. Маленький монах покачнулся.

– У тебя вообще ничего нет, монах, - сказал Эйнар голосом холодным и медленным, как ползущий ледник.
– Только твоя жизнь - и то с моего разрешения.

Хильд покачала головой, словно стряхивая с волос воду.

– Я знаю, где находится меч Атли. Я могу отвести вас туда, далеко на восток, вдоль по реке хазар.

– Ради задницы Одина, где это?
– спросил Эйнар.

– Я знаю, - вмещался Колченог, возбужденный, как нетерпеливый мальчишка. На этот раз никто не засмеялся - все помнили расправу с Хрингом.
– Это на Дону.

– На Дону?
– переспросил Эйнар.

– Там земли хазар, - не унимался Колченог.
– Если мы толкуем о тех хазарах, которые пускают в тебя маленькие стрелы и поклоняются богу иудеев.

– Те же, - сказала Хильд, и настало молчание, громкое, как грохот молота.

Мы все еще стояли, холодея от неведомого, когда из темного колодца показался один из тех варягов, что сторожили вход.

– Рерик зовет, - сказал он Эйнару, щурясь от света.
– Что-то стряслось.

– Рерик? Что он здесь делает?

Мы бросились наружу. После пещер тусклое солнце показалось ослепительным. Нас ждали шестеро - Рерик, Вальгард Скафхогг и еще четыре варяга. Мой отец с мрачным лицом шагнул вперед, и я увидел сквозь прореху в рубахе у него на плече глубокую кровоточащую рану.

– Пришел один из кораблей Старкада, - сказал он, - со Старкадом и Ульф-Агаром. Был бой. Убиты восьмеро наших.