Дорога за грань

Из-за деревьев послышались голоса, и через минуту к озеру вынырнула Ретка с двумя женщинами. Вообще, я просил её привести одну. Одну сильную женщину, которая не против секса, неважно с кем, и сможет научить мальчишку основам.

– Привет. Ну и прелестные же здесь места, я уже начинаю завидовать дочерям учителя. Знакомьтесь, это Ариадна, - она показала на гибкую жгучую брюнетку с очень выразительным взглядом, - а это Навсекая - эта была грудастой рыжей. Яркие и по-настоящему красивые женщины, не юные и явно не девственницы. Как раз то, что надо, чтобы научить мальчика всему необходимому.

– А это наш юный разведчик Индман.

Я хлопнул мальчишку по плечу и тут же добавил на ухо

– Девочки здоровые и непугливые. Ретка ручается. Если что забудешь, они тебе сами подскажут, так что не тушуйся и не стесняйся спрашивать, если что. Это, можно сказать, тебе для практики.

Мальчишка разглядывал женщин всё же слегка испуганно:

– Точно?

Ретка, видимо, что-то угадала по мимике мальчишки и подошла к нам:

– Эти девочки не меньше воины, чем ты сам, парень. Ариадна раньше была очень эффективным киллером, а Навсекая шпионом-диверсантом. Так что, если что не так, они тебе скажут и объяснят всё, не поймёшь словами - скрутят.

– Меня?
– мальчишка усмехнулся, ещё раз оценивая взглядом женщин. В нём просыпался азарт.

Я опять наклонился к уху Индмана:

– Ну, ты ещё долго тормозить будешь? Они сейчас тебя трусом сочтут.

Выбирать Индман не стал: схватил за руки обоих, прижимая к своим губам. Женщин такой шаг рассмешил, и я, захватив Экома, поспешил удалиться. Через минуту нас догнала Ретка:

– Венки, ты неподражаем: в мальчике просто читается стиль учителя.

Ну, я же должен был как-то обойти его страх. Чем неожиданней инструкция, тем больше веришь, что она поможет.

Эком:

Как только Индман двинулся к предложенным ему женщинам, Веникем схватил меня за руку и потянул прочь от озера. На несколько минут нас догнала Доминанта:

– В мальчике просто читается стиль учителя!

А она так хорошо знакома с его стилем? Я обернулся к Веникему. Как только мы отошли от озера, всё кривляние с него слетело в один миг. Сейчас он был серьёзен и задумчив:

– Эти женщины куклы?

Ретка пожала плечами:

– Да. Но вполне разумные. Вообще, они результат моего неумелого рефрейминга. Очарование, когда увидела, долго ругалась, а потом причислила их к куклам. Но проломы у них только в отношении ко мне, а с мужчинами они живые и сексуальные.

Я решил изобразить, что тоже участвую в разговоре:

– Какие у них странные имена.

– Понравились? Я всегда даю своим людям новые имена. Новая жизнь - новое имя. Это из сказок каких -то старых. У меня в детстве такая книжка была.

Как только мы добрались до лайнера, Доминанта попрощалась.

– Я тебе вечером отзвонюсь, как у них всё прошло.

Веникем только усмехнулся. Потом пару минут мы летели молча, пока он не обернулся:

– А вообще, Эком, кто должен был заметить проблемы мальчишки? Ну, я имею в виду, если бы он жил чисто в даккарской среде.

– Отец.

– Это тот самый Герард, от которого Индман всё время бегает. Как же он это заметит?

– Ну, по правилам должен быть ещё дед или прадед, которые занимаются воспитанием молодых. Сейчас в Клинках такого нет. Стариков мало на такое количество мальчишек. Да и не приезжают мальчишки, как раньше полагалось, на зиму домой: как уйдут с кораблями, так и лет по пять-десять в Клинках не появляются.

Веникем очень серьёзно задумался:

– Отец изменил правила, и в этих своих новых допустил много просчётов.

– Зато эти новые правила позволили сохранить род Об Хайя.

– Согласен. Но нам стоит учесть его ошибки, исправить и не допустить своих.

Глава 21

Эком:

В штаб я возвращаться не стал. Веникем настоял, чтобы я отправлялся домой. В комнате меня ждала Палма. Она приторно улыбнулась:

– А я как раз зашла позвать тебя на ужин. Иду мимо, думаю, дай зайду.

Я отвернулся. Теперь я точно знал, что она мне лжёт, зачем притворяться:

– Ты в курсе, что я очень не люблю, когда мне врут?

Улыбка спала с её лица:

– Почему это я вру?

– Потому что ты зашла далеко не из-за ужина. Ты в курсе, что со мной что-то случилось утром. Ты даже Веникема сегодня из-за этого разбудила на два часа раньше обычного. И пришла сейчас тоже намеренно.

Почти любую женщину или мужчину такое моё разоблачение заставило бы устыдиться. Любая другая неолетанка без тени стыда выпалила бы какую-нибудь глупость. Палма только усмехнулась:

– Тебе не нравится, когда тебя контролируют. Поэтому нет никакой лжи в том, чтобы сказать, что я пришла позвать тебя на ужин, когда в действительности я пришла убедиться, что с тобой всё хорошо, а уж потом позвать на ужин.

– Ты поставила на меня блок своей магией!

Она пожала плечами:

– И этот блок трижды спас тебя от безумия и дважды оградил тебя от лишних посягательств. Я имею право защищать своё.

Маска-улыбка с её лица спала, обнажая жёсткость и жестокость. Она защищает своё? Меня? Но не от всех.

– При посягательствах Веникема твой блок не работает?

– Не работает. А при посягательствах Анжея срабатывает с опережением. Тебя нельзя закрыть от всего Даккара, защищать от всех. Ты не сможешь совсем без Даккара. Я выбрала Веникема как самого безобидного.

– Ты знала, что он предпримет?

– Нет! Только то, что он тебя не убьёт.

Я смотрел Палме в глаза, она, не отводя взгляда, смотрела на меня. Сейчас на ней не было масок. В этом её взгляде чувствовался металл, прочный и очень холодный стержень. Но ещё в этом взгляде было что-то... так смотрят на брата или на парня, с которым бок о бок воюешь не первый день. Так смотрят на человека, к которому не опасаются поворачиваться спиной. А может, она и не врёт? Может, у неё действительно такая манера говорить правду?

– Неолетанки не умеют отличать подходящие гены.

Она опять пожала плечами:

– Неолетанки вообще ничего не знают о генах. Но никто никогда не проверял, насколько подходят нам гены тех мужчин, которые кажутся нам подходящими. Так что это не ложь. Да и тогда, очнувшись с синяками и переломами, видя во мне врага, ты бы поверил в то, что я могла увидеть родную душу в том, кто несколько минут назад приказал убить моего мужа?
– Она усмехнулась.
– Так что я просто перевела правду на понятный тебе язык.