Дорогами судьбы

— Позвольте, господа, — служанка шустро подкатилась к кровати с мокрым полотенцем и, аккуратно промокнув бледный лоб госпожи, принялась растирать холодные руки: — Хорошо бы за доктором послать, у леди очень тонкая кожа, а веревка эта вся в грязи.

Принц кивнул и спустился вниз, уверенный, что герцог не пропустит ни одной детали. Отыскав в кухне перепуганных слуг, он велел им отправить кого-нибудь за доктором, ежели таковой в окрестностях имеется, а сам решил расспросить оставшихся в кухне.

— Что могло случиться с госпожой?

— Не знаем, ваше сиятельство, хозяйка утром не вышла, но мы не заходим к ней, если не зовет, — женщина кивнула на деревянную резную доску с дюжиной медных колокольчиков. Задав еще несколько вопросов о распорядке дня в поместье, принц кивнул одной из служанок:

— Подай нам с господином бароном (так представился герцог) завтрак и приготовь для госпожи бульон; думается, ей не помешает восстановить силы.

Присев в книксене, худощавая молодка, оглядываясь, поспешила к плите, а мужчины, вернувшись в гостиную, присели в кресла, обсуждая ситуацию:

— Что ты об этом думаешь, Тир?

— Знаешь, она вся в синяках, на голове порвана кожа, выдернуто несколько прядей волос, и кроме того, на груди есть порез от очень острого ножа. Веревка грязная, мокрая, что понятно: дождь идет несколько дней, но она не местная: служанка сказала, что здесь веревки плетут из конопли, а эта из щетины.

— Как думаешь, тот, кто забрался в комнаты, знал о нас?

— Хозяйские комнаты в другом крыле, приехали мы вчера поздно, так что, скорее всего, о нас никто не знал, а вот леди возвращалась с очередного заседания суда, и об этом могли знать многие.

— Думаешь, это опять родственники постарались? — принц задумчиво покрутил в руках бокал и поднес его к носу, вдыхая аромат.

— Любой грабитель сначала прошелся бы по комнатам, и утром слуги легко бы обнаружили беспорядок, зачем ему лезть в хозяйскую спальню? — резонно заметил герцог, вытягивая ноги. — И кроме того, не думаю, что леди сильно пострадала физически — скорее, ее пытались запугать, сделать беспомощной; возможно, заставить подписать бумаги.

— Пожалуй, так оно и есть; надеюсь, леди скоро очнется и расскажет сама, что произошло.

Молодые люди скрывали под спокойными словами свое волнение: путешествие из приятной прогулки превращалось в хлопотное дело, и кроме того, принц все время ожидал подвоха с длинными ушами, растущими из дворца.

Завтрак был подан, и мужчины съели его в молчаливой задумчивости, а потом Тирос вновь вынул бумаги и вместе с принцем принялся внимательно их изучать; доктора все еще не было, но пожилая служанка, спустившись, сообщила, что леди ненадолго приходила в себя.

— Я просил у леди копии, а она доверила мне оригиналы — думаешь, предполагала подобное развитие событий?

— Взгляни, как оформлены бумаги — не похоже, что брачный контракт составляли в спешке. Дорогой пергамент, несмываемые чернила, печати красного сургуча.

— Подозреваешь, что леди знала о нападении на мужа?

— Не уверен; если был подписан договор о намерениях, и дело шло к свадьбе — возможно, и брачный договор был приготовлен заранее.

— Хорошо бы расспросить доктора, здесь его подпись тоже есть.

— А другие бумаги о чем?

— Хммм, давай посмотрим, это договор на покупку поместья примерно двухгодичной давности, стало быть, оно не родовое, и покойный мог им распоряжаться независимо от наличия наследников мужского пола. Это завещание лерда Суонси, нацарапанное весьма небрежно, но заверенное теми же свидетелями, что и брачный договор; по завещанию все его достояние, исключая родовое имение и титул, получает леди Сепфора. Далее идет список активов, в том числе три пятых прибыли в торговом союзе, две пасеки, заливные луга и мельница. Совсем неплохой доход для здешних мест.

— То есть леди действительно стоит бояться за свою жизнь?

— Не уверен, договоры написаны грамотно и умело — в случае ее насильственной смерти все передается Храму.

Калабриан отложил бумаги и подошел к окну, хмуря брови и всматриваясь в горизонт:

— Вообще поместье весьма ухожено, и думаю, мы заслужили передышку в поисках леди Геллы; если богиня захочет нас поторопить, мы об этом узнаем.

Тирос хмыкнул и согласно кивнул, но все же поинтересовался:

— А как медальон?

— Все еще обычный кусок металла; предположительно, он начнет светиться при приближении к цели, — принц прошелся вдоль окон и добавил: — Кроме того, не нравится мне нападение на нашу хозяйку именно сейчас, что если это вести из столицы??

— Кэл, ты думаешь о том, о чем и я?

— Что женщину можно не только запугать…

— Но и соблазнить, нужно расспросить слуг и свидетелей…

— Я уже начал, но тебе тоже стоит посматривать вокруг, вдруг у леди появился новый поклонник?

Вскоре приехал доктор — невысокий, сухощавый с длинными пальцами музыканта и пронзительным взглядом исследователя. Он скинул в дверях длинный темный балахон и тут же велел дворецкому подать воды для мытья рук и полотенце:

— Простите, господа, на любезности нет времени, мальчишка сказал, что госпоже Сепфоре плохо, — и, не дожидаясь ответа, поднялся следом за служанкой в хозяйскую спальню. Спустился он часа через два, задумчивый и недовольный. Принц и герцог ждали его в той же комнате.

— Насколько все плохо, доктор? — осведомился Калабриан, они с Тиросом успели обойти поместье и поговорить с садовником, с толстощекой теткой огородницей, с суровым ветераном конюхом и его помощниками. Все слуги в один голос хвалили госпожу и рассказывали, как она выручила их из различных стесненных обстоятельств и, несмотря ни на что, приняла на работу.

— Насколько я могу быть с вами откровенен, господа?

— Мы в курсе сложностей леди с родственниками мужа, и кстати, на бумагах есть и ваша подпись.

Доктор оглядел комнату. Выбрал кресло и, прежде чем устроился в нем, попросил дворецкого подать вина и закусок.

— Леди Сепфора пострадала физически, но еще больше морально. Нападавшие требовали отдать бумаги и подписать отказ от наследства в пользу прочих родственников. Судя по тому, как они изъяснялись, это наемники — только леди не знает, откуда они — говорили с явным акцентом.

Принц и герцог изумленно уставились на лекаря, а Тирос еще и подозрительно прищурился.

— Что ж, господа, вижу, что вам нужно кое-что объяснить. Я знал Маркоса Суонси с детства, мы выросли в большом поместье миль за тридцать отсюда. Его отец владел поместьем, а мой был управляющим. Я рано проявил задатки медикуса, и старый лерд Суонси отправил меня учиться в столицу, дав рекомендации и деньги на дорогу.

— Значит, вы нас узнали.

— Я узнал вас, Ваше Высочество, видел вас в университете на церемонии открытия нового крыла. А ваш спутник мне, увы, не знаком.