Дорогами судьбы

— Гелла, — Калабриан подошел ближе и взял девушку за руку, и поцеловал бликующий символ на запястье— я счастлив, и я смиренно умоляю, дать мне шанс.

— Кэл, — Гелла не поднимала глаз, но и не отнимала свою ладонь, — мне нужна верность, и … я не стану твоей тенью, не смогу.

— И не надо, — принц бережно поцеловал нежную ладошку, и погладил тонкие пальчики с непривычно ухоженными ногтями — мне больше нравится та бешеная гордячка, которая летает на серебряных крыльях, чем бледная девица в окружении дворцовых сплетниц.

— И во дворце сидеть не буду, мне больше понравился охотничий домик отца, чем те покои, в которых ты забывал меня навещать.

— Как скажешь, любимая, — нежный поцелуй, перерос в жаркие объятия, которые прервались только мелодичным скрипом отворяющейся двери.

Молодожены отпрянули друг от друга, и принялись одергивать одежду и возвращать на лица выражения сдержанности и достоинства.

А двери уже неудержимо распахивались навстречу раскатанной изумрудной дорожке, и на площади шумела толпа нарядно одетых придворных. Возле самой двери стояли король и королева, потом герцог и герцогиня Мондилье, очень молодые и красивые, следом улыбался и жмурился как мартовский кот герцог Тримейн, прижимая к себе тонкую ручку леди Суонси, за плечом которой возвышалась мистрис Коринна.

Кэл подал молодой жене руку и вывел из храма, и вновь знакомые лица: оборотни, вампиры, лукаво улыбающийся лорд Ваентарр, и счастливая Лиат с корзинкой лепестков…

Под шум и гомон толпы молодожены прошли к украшенной карете, обернулись, помахали рукой и с места шагнули в телепорт, брошенный принцем.

— Куда это они? — испуганно спросила королева.

— На медовый месяц, — неожиданно улыбнулся король, — не волнуйся, любимая, я распоряжусь подвезти им продуктов.

— Но где же они?

— Какая разница? — удивился король, — пойдем дорогая, за всеми волнениями ты не успела покушать, — и король повел супругу к ожидающей карете, а следом потянулись и все остальные.

Эпилог

Свадебные наряды небрежно сваленные в углу спальни печально взирали на принца и принцессу с аппетитом поглощавших уху из простых керамических мисок, а Кэл и Гелла переодетые в слишком просторные рубахи и закатанные бриджи целовались после каждого глотка, и смеясь вспоминали переполох, который устроили сонным егерям, свалившись им прямо на головы.

Охотничий домик герцога Мондилье стал уютным гнездышком для влюбленных, здесь было все, что им требовалось: лес, ручей и тишина, а еще просторная и мягкая кровать в большой и светлой комнате на втором этаже каменного дома.

Они не говорили о будущем, не вспоминали прошлое, они наслаждались настоящим, и только иногда, во сне, Калабриану казалось, что он лежит под грудами мерзлой земли и камней. Гелла проснувшись от его стона, гладила узкой ладошкой вспотевший лоб супруга, целовала колючие от щетины щеки и засыпала, уводя за собой в душистые степи или густые леса, даря начало новой дороги, по которой идут вместе.