Дороги Аннуина

Подавляя зевок, Сага уже смирилась с тем, что ничего не произойдет. Листья дуба шелестели, и от этого невнятного бормотания на Сагу накатывала дрема. Она беспокойно спала этой ночью, как впрочем — и все остальные, помня слова грифона о сонных тропах и боясь снова увидеть далекого Эдуарда. Теперь усталость давала о себе знать, слипая веки.

Попытавшись устроиться поудобнее, Сага облокотилась на камни, и тут ей показалось, что ствол будто пришёл в движение. Дремоту как рукой сняло. Сага во все глаза уставилась на ствол, чья кора внезапно стала пропитываться красноватыми нитями — словно по тонким сосудам вверх устремилась кровь. Она поднималась всё выше и выше, пропитывая собой каждый клочок ствола, каждый сучок и веточку. Дерево превращалось в подобие своего кровавого родственника из сада Рианнон. Листья дуба не шевелились, как сперва подумала Сага, бормотание и шелест исходили из самого дерева, словно оно ожило и заговорило.

Пару дней назад это привело бы Сагу в неописуемый ужас, но сейчас она заставила себя отвернуться, ощущая страх и предвкушение одновременно. Значит, Рианнон всё же собирается освободить Огму. Помня, что позади неё стоит охотник князя, Сага осталась стоять на месте. Ему ни к чему видеть происходящее, чтобы оповестить об этом хозяина.

Шумное веселье внезапно прервал громовой удар. Пока пирующие ошалело оглядывались в поисках источника звука, Рианнон осторожно отставила в сторону чашу, словно не желала случайно испачкать свой наряд. Князь вскочил со своего места, опуская ладонь на рукоять меча и готовясь отражать любое нападение. Очевидно, что вечный разгул не убил в нём дух воина.

Грохот раздался вновь, и на этот раз он шел прямо из — под ног присутствующих, словно под плитами полов ворочался гигантский червь. Сага увидела, как рядом по крупному камню ленты, ограждающей дуб, внезапно пробежала трещина. За ней устремилась другая, третья — их становилось всё больше, и крошащийся камень осыпался вниз. Сага отскочила в сторону, стараясь оставаться как можно ближе к княгине. Третий подземный удар заставил расколоться каменные плиты, и разлом пробежал глубоко вниз и вперед. В поднявшемся гвалте было сложно различить хоть что — то, но Сага, не спускавшая глаз с княгини, видела, что та продолжает оставаться на своем месте, словно ничего не происходило. Из трещин вверх вырвались плети корней дуба, свиваясь в гигантские плети. Одна такая подхватила толстого бородача, пытавшегося разрубить корень мечом. Плеть подкинула его в воздухе, затем молниеносно выбросила острый конец, пронзая тело. Сага зажала себе рот, подавляя тихий вопль. Брызги крови опали вниз, плеть корня стряхнула тело вниз, и оно упало с отвратительным всхлипом.

Небольшая группа мужчин бросилась к дверям зала, надеясь спастись от бушующего колдовства снаружи. Огромные деревянные створки были открыты, маня свободой, но, когда первые несколько беглецов достигли порога, в тот же миг их смели ворвавшиеся солдаты. Сага видела их уже не раз, именно эти высокие воины охраняли покои Рианнон. Доспехи цвета спелого каштана блестели на свету, воины волной прокатились по толпе, останавливая её. Когда двое первых солдат остановились, их доспехи больше не были одеждой. Они врастали на глазах Саги в кожу мужчин, покрывая её без остатка. Их ноги удлинялись, изгибая кости в иную форму и костенея там, где раньше были сапоги. Вместо солдат в зале Каэр Веддвида стояли огромные полулюди — полукони, и их большие яркие глаза смотрели на Рианнон, ожидая её приказа.

Княгиня улыбнулась, словно вокруг неё не стоял шум испуганных голосов и не царил хаос. Зала представляла собой нечто похоже на вспаханное поле — повсюду валялись обломки камня, дерева и металла. Пуйл не сводил глаз с солдат, превратившихся в коней; меч в его руках зазвенел, выскальзывая из причудливо выкованных ножен.

— Отойди назад, жена, — бросил он княгине. Рианнон продолжала сидеть, сплетя тонкие длинные пальцы и рассматривая своих солдат.

— Я сказал тебе — отойди, — Пуйл понимал, что присутствие княгини может повлиять на возможную схватку. Он перехватил меч в правую руку, и лезвие тонко блеснуло на свету. Одна из тонких плетей корня дуба, насквозь пронизаная кровавыми жилами, проползла вдоль княжеского стола. Поглощенный наблюдением за конями, Пуйл не успел понять — что произошло, когда меч вырвало из его руки и зашвырнуло в огромный очаг. Князь инстинктивно подался назад, и вторая плеть взмыла вверх, оплетая его тело и лишая возможности двигаться.

Рианнон поднялась со своего места, подавая знак своим слугам. Только сейчас они отступили назад, словно всё это время были готовы броситься на её защиту.

— Это твоих рук дело? — Прохрипел Пуйл. Прозрение снизошло на него лишь сейчас, и оно было слишком горьким и неожиданным. Рианнон пожала плечами, приближаясь к мужу. Бледная рука скользнула по его щеке сочувствующим прикосновением, а затем княгиня сдернула с его шеи шнурок, на котором висело тяжелое кольцо.

— А ты по — прежнему не дальновиден, муж мой, как и тогда, когда слушал чужие слова, — улыбнулась Рианнон, — Я думаю, что ты слишком долго и изнурительно пиршествовал. Пора мне, как хорошей супруге, позаботиться о тебе.

Она обернулась к Саге, которая пыталась быть незаметной, как мышь, и бросила ей кольцо. Сага ощутила, что металл нисколько не согрелся, хоть Рианнон и держала его в ладони. Яростный взгляд князя пообещал Саге, что он не забудет этого и запомнит маленькую служанку.

— Покажи это стражнику тюрьмы, девочка. Он приведет тебя к Владеющему Мудростью, и дверь сама откроется, — Рианнон хоть и улыбалась, но холод её голоса советовал Саге бежать прочь из зала и оставить княжескую чету одних выяснять свои отношения.

Сага развернулась, собираясь убраться из разрушенного помещения, камни стен которого хоть и были огромны, но могли не выдержать атаки волшебного дерева. Обломки разной величины валялись повсюду. Сага с трудом перебралась через несколько таких кусков камня, подоткнув повыше подол платья.

Внезапно её схватили за ногу, заставляя споткнуться и потерять равновесие. Падая, Сага едва успела отдернуть голову от очередного камня на полу, в противном случае, она приземлилась бы не только на колени, но и лицом в глыбу.

Шипя от боли в колене, которым она приземлилась на мелкие осколки, Сага оглянулась, ища того, кто продолжал держать её ногу мертвой хваткой. Оплетенный корнем, прямо перед Сагой лежал тот охотник, что всё время сверлил её взглядом. Там, где корень дуба прикасался к коже, оставались глубокие раны, словно от сильных ожогов. А поскольку охотник был почти полностью погребен в плети, кроме одной своей руки по локоть, то и выглядел он жутко — ошметки кожи свисали с лица, обнажая краснеющую плоть. Волдыри вздувались там, где яд корня только ещё начал обжигать тело. Сага взвизгнула и попятилась назад, пытаясь высвободиться из цепких пальцев.

Когда ей это удалось, она отползла как можно дальше. Пальцы охотника слабо шевельнулись, загребая мелкую каменную крошку. Сам он не сводил с неё глаз, словно хотел испепелить взглядом. Сага знала, что ей нужно убираться из зала, торопясь к Огме, но не могла подняться. Позади, за грудами камня и оживших корней раздавались новые грохочущие удары, и что — то ярко вспыхивало, озаряя зал Каэр Веддвида. Очевидно, Рианнон и князь продолжали свои семейные разборки. Сага смогла заставить себя подтянуться вверх, вставая на дрожащие ноги. Хоть она и считала, что повидала уже прилично колдовских штучек, от разыгравшегося представления у неё сердце колотилось почти в горле.

— Помоги, — неожиданно прохрипел охотник, когда Сага сделала шаг вперед. В его глазах сверкнули желтые искры, словно освещая зрачки изнутри. Сага поняла, что корни не просто удерживают тело мужчины в ловушке, но продолжают сжимать его как удав — свою жертву. Помня о том, как охотник расправился с Огмой, Сага была удивлена тем, что мужчина не в силах так же легко расправиться с чарами Рианнон. Но слова бога о том, что даже он сам бессилен против колдовства княжеской четы, обласканной самим хозяином Нижнего Мира, вполне объясняли бессилие охотника.