Дорогой Солнца. Книга третья

— Жильё лучше на вашей стороне поискать, это к северу от ярмарки, пара кварталов, разберётесь. У вас деньги-то есть? Хотя откуда… — вздохнул фермер.

— Есть пара сотен, — возразил я.

Нам выдали на всякий случай наличные доллары. Точной информации об их хождении не было. Партнёры говорили, что обычные люди могу поменять их на новую валюту, которые они вводили в оборот, и что ими всё ещё можно где-то расплачиваться.

— Долларов США? — грустно спросил Колтон. — Говорят, в Калифорнии ещё где-то в ходу, на развалинах… нет, я говорил про настоящие деньги. Баксы Конфедерации.

— Нет, таких у нас нет, — ответил я.

— Ну да не страшно. Беженцам положены подъёмные, как только первый контракт подпишите. Так что комнату сдадут под честное слово.

— А если не найдёте никого, с кем договориться можно — приходите к нам, — добавила Джен.

Я видел в зеркало заднего вида, как муж посмотрел на неё с неодобрением, но смолчал.

— А что значит «ваша сторона»? Это название района? — спросил Пуля.

— Да нет, ваша — значит русский квартал. Там в основном ваши живут, — ответил Колтон. — До войны-то у нас не было своего русского квартала. А потом, когда у вас началось, приехало с Украины много беженцев. С теми русскими, которые у нас тут жили, они поначалу не ладили. Даже конфликты были, властям приходилось вмешиваться. Ну а после дня Большого Баха всё как-то разом прекратилось: стали друг друга держаться. Вот и получился целый квартал: там русские, бывшие украинцы, армяне, грузины, казахи… в общем, ваши все. Мы-то с Джен понимаем, что это всё отдельные народы, мы из образованных, а так, для остальных вы все как были русскими, так и остались. Так проще. А сейчас-то уж это и подавно никого не трогает… не до этого всем. Как в старые добрые времена.

— Ясно, — кивнул я. — Спасибо.

Колтон гнал по тёмному извилистому шоссе. На мой взгляд, значительно быстрее, чем было бы разумно, но от комментариев относительно его манеры езды я благоразумно воздерживался.

Где-то минут через сорок на горизонте показалась россыпь электрических огней. Мы подъезжали к небольшому городку.

— У вас и электричество, получается, есть?

— А то как же! Цивилизация! — с гордостью ответил фермер. — Сегодня в честь праздника включили на всю ночь. А так обычно освещение до полуночи держат. Мы лучшие в округе, а то и во всём штате по этому показателю! На севере, в Марбл-Крик, включают всего на пару часов вечером, с шести до восьми, только, значит, чтобы люди помыться-постираться успели.

— Какая-то станция работает? Аккумуляторы? Солнечные панели? — уточнил Пуля.

Колтон даже обернулся и бросил на него удивлённо-презрительный взгляд.

— Без обид, парень, но ты слишком много времени провёл в этой помойке, в Калифорнии… ты давно там жил, так? Дай догадаюсь: вы единоутробные браться. Дмитрий старше и остался в России с отцом. А ты родился уже здесь. Дмитрий же потом приехал, скорее всего, учиться, так?

— Ну, примерно, — дипломатично ответил я.

Фермер довольно осклабился и продолжил:

— Так вот, избавляйся от всего этого демократического дерьма, парень. Чем скорее — тем лучше. Теперь тут земля Конфедерации. Солнечные панели с ветряками вашими — дерьмо на палочке! В соседнем округе пытались починить один такой — три человека погибло, а толку? Ноль толку. Так что наши генераторы на дизеле работают. Нефть из Техаса траками таскаем, крекинг на старом заводе возле Солид-Спрингс наладили, нашлись ещё работники, кто не спился с девяностых… всё, как в старые добрые времена! Наши соседи на юге, бес их попутал, пытались из своего зерна по дерьмовым зелёным технологиям биодизель гнать — так их упрятали тюрягу, на два года! За вредительство. Это ж додуматься надо: народу чистой еды не хватает, а эти дождаться не могли, пока нормальную нефтяную логистику наладят!

— Что… всех упрятали? — поинтересовался я, представляя, что где-то на юге теперь есть ещё одна заброшенная ферма.

— Да нет, конечно, — Колтон махнул рукой. — Батяню ихнего, да подельника его, кузена. Двое сыновей его на хозяйстве осталось. Как иначе-то? У них на ферме одних детишек пять штук, нельзя без присмотра оставить. И без того с Запада беспризорников до сих пор автобусами привозят — даже непонятно, как эти хиппи столько народу наплодили, со своей анальной повесткой! Вот наши и организуют периодически поисково-спасательные экспедиции. Наркош тамошних не трогаем, а вот детишек вызволять стараемся.

Мы подъезжали к городку. Я с удивлением разглядел, что огни освещали не только городские улицы. Возле городской окраины было что-то вроде большой ярмарки: светились карусели и даже небольшое колесо обозрения. По периметру большой парковки у ярмарки горели костры, а в воздухе отчётливо запахло дымком и жарящимся мясом.

Потянув носом воздух, Пуля сказал:

— С едой, похоже, у вас проблем нет.

— А это потому, что работать умеем, — хохотнул Колтон. — И едим по-человечески, а не листьями питаемся, как хиппи-демократы…

Он открыл подлокотник и, покопавшись там, извлёк небольшую бумажку, после чего протянул её нам.

— Держите вот, десять баксов. Отдадите с подъемных. Вы же голодные небось, так? Погуляйте по ярмарке, поешьте хоть еды нормальной… в пустыне-то чем питались? Мышами да ежами, так? — он хохотнул. — Но если серьёзно, то с мясом не усердствуйте. Пара колбасок — не больше. И овощами закусывать обязательно! А то медпункт у нас есть — но не настоящая больница. Ближайшая хирургия так вообще в пятидесяти милях к северу, на месте бывшей базы Нацгвардии, которая чудом уцелела…

— Спасибо, — сказал я, принимая деньги.

— С подъёмных вернёте, — ответил фермер. — Я вас тогда у ярмарки высажу. Ваш квартал потом найдёте: четверть мили, до первых домов, потом налево и ещё полмили где-то. И вы на месте. Поймёте по вывескам. Насчёт жилья обратитесь к дружинникам, они улицы патрулируют, помогут.

— Спасибо, — повторил я, после чего всё-таки решился спросить: — послушайте… хотел спросить… а на аэродром вы почему поехали? Нас как-то заметили? Или в диспетчерской сигнализация была или что-то в этом роде?

Колтон рассмеялся.

— Сигнализация? В этой помойке? Да там в первый месяц после Большого Бума всё ценное повытаскивали… тут вообще разгул мародёрства знатный был. Спасибо Второй поправке, хоть было, чем ферму защищать, а то бы нам туго пришлось… — он вздохнул. — Нет, никто бы вас так не нашел. Через денёк, думаю, сами бы на ферму вышли. А так, считай, вам повезло… мы тут по другим делам были.

Он бросил взгляд на жену. Та посмотрела на него и произнесла:

— Скажи им, Колт… это честно будет. А то расписал тут всё, будто у нас тут земля обетованная…

— В общем, как и везде, не всё у нас тут гладко, ребят, — сказал фермер. — Некоторое время назад у нас начали люди пропадать. Поначалу исчезал один-два человека в месяц. Даже думали, что люди куда-то дальше идут — в Техас, там, или на побережье, чтобы осесть в более тёплом климате. Но потом это стало случаться всё чаще. Исчезали люди, которые ну никак не должны были хотеть куда-то убегать. Понимаете, о чём я, так?

Он сделал паузу, ещё раз глубоко вздохнул и продолжил.

— Ходят слухи, что где-то в горах есть уцелевший бункер, где прячутся демы. Говорят, над Аспеном знатно бахнуло, и там тоже были бункеры демовских богатеев… но, видно, не всех завалило.