Дорогой Солнца. Книга третья

— Модификантов я на себя беру, — осклабился Рубин.

Я тихонько присвистнул.

— С чего ты вообще взял, что я разрешу тебе идти?

— Потому что я справлюсь.

— Слушай… ты должен был нас доставить сюда и, по возможности, обратно. А я должен доставить тебя и сдать на руки твоему руководству. Ты хотя бы приблизительно представляешь, что со мной сделают, если я припрусь обратно без тебя?

— Что? — притворно удивился Рубин. Он старался не улыбаться, но в его глазах плясали бесенята.

И правда — что? Прямых указаний как-то особенно беречь лётчика у меня не было.

— Ну точно по голове не погладят, — ответил я. — Не знаю. Переведут куда-нибудь. Понизят. А меня, знаешь ли, устраивает моя теперешняя жизнь. У меня семья.

— Ладно, — сказал Рубин. — Ничего тебе не будет. У меня полный карт-бланш на любые действия от моего руководства.

Я прищурился, изображая сомнение.

— С чего бы?

— Вот с чего бы — это уже другой вопрос, — ответил Рубин.

Я промолчал, продолжая выжидательно глядеть на лётчика.

— Слушай, правда, есть причины, — добавил он после паузы. — Мог бы — сказал бы.

Я кивнул. Что ж, даже отсутствие информации уже есть информация. Значит, как я и предполагал, не всё так просто в этом мире.

— Хорошо, — кивнул я, — допустим. Но с чего ты взял, что справишься с модификантами?

Рубин вздохнул.

— Понимаешь, какая фишка… я ведь говорил, что импланты позволяют ускорить восприятие времени во время пилотирования, да?

Я кивнул.

— Так вот, технически я могу входить в этот режим и без непосредственного контакта с кораблём. Понимаешь, как я понял, у этих модификантов ключевое преимущество — скорость реакции. То, что у них осталось от сознания, способно гораздо быстрее обрабатывать вводные, чем мозг обычного человека. Когда я в лётном режиме — у них такого преимущества нет.

— Это… безопасно? — спросил я.

— Ну как сказать… не слишком полезно для здоровья. И голова потом раскалывается. В самолётах-то есть специальная система, которая позволяет контролировать все параметры режима. Тут придётся обойтись только тем, что есть, так сказать, на борту… но вообще у нас даже в рекомендациях предусмотрена возможность использования этого преимущества, например, при угрозе попадания в плен.

— А ты раньше при мне когда-то что-то подобное делал? — спросил я.

Рубин вздохнул.

— Однажды пытался… когда меня захватили, там, возле Егорьевска, — признался он.

— Пытался?

— Не получилось, потому что я сонный был, — ответил он.

— А сейчас, значит, ты бодр и весел? — с иронией спросил я.

— Сейчас выпью кофе — и буду, — с серьёзным видом кивнул Рубин.

Я задумался. С одной стороны, на нашей стороне преимущества внезапности. Великое дело в военное время. С другой — кратно превосходящие силы противника.

И всё-таки оставаться взаперти на территории, контролируемой врагом, такое себе ощущение… к тому же, встаёт следующий вопрос: что делать дальше? Допустим, врага мы перебили. Пуля с Маркосом благополучно вернулись. Как скоро исчезнувших демов начнут искать? Что-то мне подсказывало, что не позже утра. Значит, всё-таки надо будет уходить. И, видимо, это будет правильным решением: очень уж приметной оказалась ферма. Спокойно отсидеться не получилось. Допустим, транспорт можно будет взять трофейный, а у Пули к тому времени будет информация о том, насколько безопасно в пещерах…

А ещё у тех двоих в доме можно будет получить интересную информацию. При самом благополучном для нас раскладе, разумеется. И это было уж очень соблазнительно: мне до чесотки хотелось узнать, для чего они нас искали? И главное — откуда получали информацию?

— Ну добро, — кивнул я. — Давай обсудим, что делать будем.

Рубин просиял, после чего поставил чайник кипятиться и достал жестяную банку с растворимым кофе.

Самое неразумное, что можно сделать в боевой обстановке — это расслабиться. Решить, что реальная работа сейчас ведётся где-то далеко, а, раз вокруг тихо, то и опасности вроде как нет.

Опытные воины не попадаются в эту ловушку, поэтому живут долго.

Те, что охраняли отдыхающих в доме, опытными не были. Что само по себе удивительно: получается, за долгие месяцы гражданской войны они так и не побывали в деле. Странное решение, держать в этой ситуации «девственные» резервы. Но что я знаю о мотивах демовских лидеров? Может, никаких других под рукой просто не осталось.

Как бы то ни было, их беспечность дала мне колоссальное преимущество: первых троих я убрал вообще без шума и риска для себя. Они просто задремали на посту. Четвёртый что-то разглядывал в телефоне — я так и не узнал, что именно: аппарат разбился в процессе короткой схватки с печальным для караульного результатом.

Пятый едва не поднял шум: он заметил моё приближение, но принял за кого-то из своих. Пытался окликнуть меня шёпотом, и ругался из-за того, что я не отвечаю. Ответить я, конечно, не мог: чужой голос мгновенно разрушил бы иллюзию, которую боевик сам нарисовал в своей голове.

Последние метры я преодолел мощным рывком, пока боец пытался дрожащими руками снять предохранитель. О том, что можно, например, закричать, он, к счастью, не вспомнил. Точнее, вспомнил — но слишком поздно, тогда, когда кричать ему было уже нечем.

Рубин не появлялся довольно долго. Как и договорились, я ждал его справа от основного входа в дом, возле небольшой подсобки, чтобы не привлекать внимания.

Пока я ждал, взошла яркая Луна. Наблюдая за её движением, я уже начал прикидывать, что и как теперь придётся делать без лётчика, он появился. Выглядел Рубин порядком потрёпано: левый рукав висел тёмными лохмотьями, на скуле огромный синяк. К тому же, он прихрамывал.

— Ты как? — спросил я едва слышно.

— Нормально, — сухо ответил лётчик. — Шустрые, твари…

— Внутри ещё два, — напомнил я.

— Справлюсь, — кивнул Рубин.

— Справимся, я подстрахую, — добавил я, после чего предложил: — Слушай, может, их наружу выманить, а?

— Как?

— Они на звуки реагируют, — ответил я. — Давай я немного пошумлю, а ты их встретишь, а?

Рубин улыбнулся.

— Звучит неплохо! Только шуметь надо так, чтобы не разбудить тех двоих.

Я подмигнул.

Около минуты я ходил шаркающей походкой по гравийной дороже, справа от главного входа. Не особо шумно — но ритмичный звук так или иначе должен привлечь внимание.

Рубин всё это время терпеливо ждал, вжавшись в стену и подготовив боевой нож.

Когда я уже начал терять терпение и раздумывать, не начать ли мне швырять камни по стене сарая, входная дверь медленно распахнулась.

На пороге, протирая сонные глаза, стоял один из боевиков. Тот самый, который накануне что-то пил из жестянки.

С недоумением уставившись на меня, он хотел что-то сказать, но Рубин отреагировал раньше, стукнув его по темечку рукояткой ножа. Удачно: боевик начал заваливаться вперёд. Лётчик подхватил его и аккуратно уложил на крыльцо.