Дорогой Солнца. Книга третья

А в следующее мгновение в дверном проёме появились модификанты. Оба сразу. Сам бой был слишком скоротечным, чтобы я мог зафиксировать детали, но Рубин справился. Правда, ценой ещё одного разодранного рукава, правой штанины и, кажется, ушиба груди.

Справившись с последним модификантом, Рубин выпрямился. Посмотрел на меня, улыбаясь, и сделал приглашающий жест.

Ровно в этот момент за его спиной я разглядел фигуру с оружием, нацеленным прямо ему в голову.

Возможно, у обычных людей, безо всяких хитрых модификаций, тоже есть механизм, позволяющий растягивать время. Потому что в тот миг оно будто застыло. Воздух стал тягучим, как смола. Я помнил, что хотел вырвать пистолет, чтобы успеть выстрелить, но пришёл в себя только тогда, когда всё было кончено.

Рубин глядел на меня с изумлением. Рука до боли сжимала рукоятку пистолета. А за спиной лётчика бесформенной кучей валялся подстреленный мной боевик.

Когда я подошёл к Рубину, любитель жестянок уже начинал шевелиться на крыльце. Пришлось поторопиться, чтобы успеть его зафиксировать. Как обычно в таких ситуациях, пришлось использовать брючный тактический ремень.

Видимо, осознав ситуацию, боевик передумал приходить в себя и попытался расслабиться. Конечно же, ему это не помогло.

Рубин где-то достал фонарик и посветил ярким лучом ему в лицо. Боевик рефлекторно зажмурился.

— Скажи, ты жить хочешь? — спросил я.

Боевик никак не отреагировал.

— А жить, не испытывая боли?

Тот нехотя, поморщившись, приподнял веки.

— Вы совершаете большую ошибку, — сказал он. — Я дам вам возможность сдаться. Тогда, так и быть, возможно, вы сами не будете испытывать боли в самое ближайшее время… да уберите же эту чёртову лампу!

Рубин посмотрел на меня и подмигнул. Разумеется, луч остался направлен на лицо боевика.

— Как зовут? — спросил я. — Должность? Звание?

— Иди… себя, — грубо ответил он.

Я поморщился. Потом достал из кармана индивидуальную аптечку, вскрыл её и вытащил шприц-тюбик с обезболивающим. Потом знаком показал Рубину поднять фонарик.

— Свет мешает? — спросил я, когда лётчик поставил фонарик на пол, благодаря чему гостиная наполнилась мягким рассеянным светом. — И голова, видимо, побаливает… это ничего! Скоро голова пройдёт. Сначала поболит немного всё — потом пройдёт.

Я показал боевику шприц-тюбик.

— Знаешь, что там?

— Идиот, — выплюнул он. — У меня иммунитет!

— Это понятно, у меня тоже, — улыбнулся я. — А теперь подумай: против чего у тебя иммунитета нет?

Боевик сжал челюсти. Потом побледнел так, что это было заметно даже в скудном свете фонарика.

Я же чисто импровизировал. Не хотелось возиться с силовым допросом, тем более с Рубином. Кстати, странно, но с Пулей такие вещи получались будто бы сами собой, а в Рубине было что-то такое… аристократическое, что ли?

— Ты… — боевик хотел что-то добавить, но запнулся и судорожно сглотнул. После чего выдавил: — Давай договариваться.

Я видел, как бегали его глаза. Пытается сообразить, куда делись модификанты? И сколько нас? Скорее всего.

— Кто ты? — спросил я, приблизившись к пленному.

Его глаза адаптировались после яркого света и теперь, прищурившись, он разглядывал меня. В глубине его зрачков отчётливо читалось удивление.

— Вы… — выдохнул он.

— Мы, — согласился я. После чего повторил, снова демонстрируя шприц-тюбик: — Кто ты?

— По должности я комендант сектора «Сигма», — ответил пленник. — В боевых действиях не участвовал. До сегодняшнего дня… Меня зовут Эдгар Филлипс. Если бы вы жили в Спрингс, наверняка слышали бы про меня…

Я кивнул.

— Допустим. Теперь слушай внимательно: свою жизнь ты можешь променять только на информацию. Врать не рекомендую — у нас есть возможность довольно быстро проверить твои слова. Если намеренно солжёшь хоть в чём-то… ну, ты понял.

— Что вы хотите узнать? — спросил пленник.

— Состав сил, напавших на город. Сколько пошло в атаку. Сколько в резерве. Ближайшая задача, дальнейшая задача с рубежами. — Сказал я.

— Бригада охраны, — ответил боевик. — Три с половиной тысячи. Плюс ополчение из гражданских — ещё две тысячи.

— Сколько оружия? — вмешался Рубин. Есть авиация?

Тот, кто представился Эдгаром прищурился, разглядывая Рубина. Потом произнёс, игнорируя вопросы:

— Ты ведь и есть Алексей, верно? Не рассчитывал, что увижу так скоро… — он горько ухмыльнулся. — Ты у нас своего рода легенда… не поверишь, но я хотел вот так увидеть тебя, вживую.

Рубин посмотрел на меня и пожал плечами.

— Я хотел тебя спросить, что…

Договорить Эдгар (если его действительно так звали) не успел.

Пуля попала ему точно в центр лба.

Сразу после этого во дворе послышалась стрельба. Мы с Рубином мгновенно оказались на полу, перекатом ушли в безопасное место, с предполагаемой линии огня.

Через несколько секунд стрельба прекратилась. Я начал медленно подползать к дверному проёму, чтобы выглянуть наружу и оценить обстановку. И ровно в этот момент дверь с грохотом влетела в гостиную.

На пороге стоял Пуля со зверским выражением лица и автоматической винтовкой в руках.

Он быстро окинул помещение взглядом. Увидел нас. Замер в удивлении, приоткрыв челюсть. Потом поглядел на фонарик, который так и остался стоять на полу.

— Блин. Какого фига тут происходит? — спросил он.

Мы медленно поднялись, отряхиваясь.

— Ты застрелил? — я кивнул в сторону тела на диване.

— Нет, Маркос, — ответил Пуля.

— Отличный выстрел, — вздохнул я. — Кстати, не похоже на «Реминтон»…

— Там во дворе куча оружия валялось, возле охранников, — ответил Пуля. — А ещё два дрона висело. Мы решили, что этот хмырь ими управляет, — он кивнул в сторону трупа Эдгара.

— Дроны? — нахмурился Рубин. — Это плохо…

— Да уж… — я пожал плечами. — Спасибо хоть на нас не подумал, будто это мы с Рубином управляем.

— Маркос предположил, что вы просто указания раздаёте. Стоя управлять неудобно, — пояснил Рубин.

— Дронов всего два было? — уточнил Рубин. — Большие? Со сбросом или чисто разведка?