Досье на Крошку Че

Каргополь Нина Валерьевна была прописана на Новой Басманной улице, которая, если меня не подводит память, расположена недалеко от Курского вокзала.

Руки схватились за руль. Вперед, и как можно быстрее! Впрочем, особо радоваться пока никакого повода не было, за прошедшие годы госпожа Каргополь, кстати, оставившая в браке свою фамилию, могла сто раз переменить место жительства. Но ведь есть же люди, мирно обитающие в одной квартире всю жизнь… Дрожа от возбуждения, я нажала на газ, «Пежо» лихо «поскакал» по дороге.

Я попыталась слегка успокоить себя: «Дашутка, не спеши, на дворе будний день, более чем вероятно, что уткнешься носом в запертую дверь — Нина Каргополь небось на работе». Но нетерпение так и подталкивало меня в спину.

Наконец я докатила до нужной улицы и.., намертво встала в пробке.

Для тех, кто не живет в Москве, поясню: на Новой Басманной, узкой и длинной улице, находится много учреждений. В частности, Арбитражный суд, Министерство путей сообщения, военная комендатура столицы. Из всех вышеперечисленных учреждений у меня, как у автомобилиста, претензий нет только к военным. Здание, которое они занимают, отчего-то не окружено припаркованными машинами. Ах да, не «отчего-то», а потому, что по тротуару возле него разгуливают молодые люди в форме, сурово пресекающие любые попытки ставить у комендатуры автомобиль. Зато протиснуться мимо Арбитражного суда — огромная проблема. Вот уж где тачки стоят чуть ли не в три ряда! С другой стороны, а куда деваться посетителям? Никакого специального места для стоянки здесь не предусмотрено. Поэтому, стиснув зубы и рискуя потерять зеркала, водители кое-как просачиваются мимо одного из офисных зданий российской Фемиды.

Но вот я наконец-то добралась до нужного дома и вошла в давно не ремонтированный подъезд. Лифта не оказалось, а квартира Нины — кто бы сомневался! — явно находилась на последнем этаже.

Слегка запыхавшись, я преодолела лестничные марши и поскорей ткнула пальцем в звонок, почти не надеясь на положительный результат. Скорей всего, мне придется поджидать хозяйку у подоконника.

— Кто там? — мгновенно прозвенело из-за двери. — Если к папе, то он на работе, а мама пошла зубы лечить!

— Мне нужна Нина Каргополь, — крикнула я. — Это не твоя мамочка, детка?

— Нет, — ответил простодушный ребенок, — ее Лена зовут.

— Тебе не знакома женщина по имени Нина Валерьевна Каргополь?

— Бабуся! — заорал малыш, отпирая дверь. — Тетя какую-то Пополь спрашивает! Она кто? Тут ведь только мы живем!

Створка распахнулась, я увидела мальчика в темных штанишках, потом показалась женщина лет шестидесяти в фартуке и с поварешкой в правой руке.

— Левушка, — сердито произнесла она, — сколько раз говорено: не смей отпирать замок!

— Не бойтесь, — улыбнулась я, — я не имею никакого отношения к криминальному миру, ищу женщину, которая проживала по этому адресу в то время, когда мы с ней общались.

Тетка пробежалась по мне взглядом и уже иным тоном осведомилась:

— Кого разыскиваете?

— Каргополь.

— Нинушу?

— Да, да! — обрадовалась я. — Вы ее знаете?

— Конечно. Нина с нами в одной квартире жила, потом замуж вышла, — зачастила тетка, — к супругу съехала. А после развода ей дача досталась, Нина там и обитала. Оно и понятно, в коммуналке-то, даже с хорошими соседями, не сладко. Затем с ней несчастье случилось…

— Нина жива? — испугалась я.

— Да, — тихо сказала женщина, — в интернате она, в социальном приюте. Поскольку родственников нет, Нинуша предложила нам сделку: она продает свою комнату нам, а мы за это ей помогаем, навещаем иногда и всякое такое.

Глава 27

Приют, где проживают несчастные, больные, лишенные родственников люди, оказался совсем недалеко от Новой Басманной улицы. Решив не толкаться в пробках, я, накинув на голову капюшон, побежала пешком, чувствуя, как мороз начинает пробираться сквозь тонкий слой синтепона.

Все автомобилисты в холодное время года сталкиваются с одной проблемой: как одеться, чтобы было удобно за рулем и комфортно, когда вылезаешь из машины. В объемной шубе или толстой дубленке сложно управлять автомобилем, поэтому основная масса водителей предпочитает легкие куртки, но они совершенно не защищают от ветра и мороза, пока добираешься от автомобиля до нужного места. И еще обувь. Если надеть сапоги на платформе, удобные для передвижения по слякотной московской улице, то не чувствуешь педали, следовательно, приходится натягивать ботиночки или туфли. Кстати говоря, очень многие автолюбители не имеют ни зимнего пальто, ни бареток на меху, ни шапок. Кое-кто запасливый берет с собой в дорогу комплект верхней одежды, но я человек не столь предусмотрительный, вот почему сейчас и бежала по переулку, подпрыгивая на холодном асфальте и вздрагивая от ледяных объятий ветра.

Холл интерната показался мне райским местом — тут царило тепло и пахло супом. Причем не щами, сваренными из протухшей кислой капусты, а домашним бульоном.

Чихнув пару раз — глотнула-таки морозного воздуха! — я осмотрелась и удивилась: у меня возникло ощущение, что попала к кому-то в квартиру. На полу лежит не слишком новый, но приличный и чистый ковер, в углу стоит газетница, набитая журналами, вдоль одной из стен располагается встроенный шкаф с зеркальными дверками, и никаких охранников с лицами только что вышедших из спячки медведей.

— Вы кого-то ищете? — послышалось сверху.

Я подняла голову. На лестнице, у окна, стояла женщина. На ней красовался ярко-розовый халат, а на голове топорщились бигуди — металлические трубочки с резинками, я сто лет не встречала подобные.

— Мне нужна Нина Валерьевна Каргополь, — улыбнулась я, — не знаю номер ее комнаты.

— Так сорок пятый, — радостно возвестила незнакомка. — Ступайте на второй этаж, а там по коридорчику налево, у нас заблудиться трудно.

— Спасибо, — кивнула я. — Только разве можно так, без бахил? Неудобно в грязной обуви, на улице снег, слякоть, а у вас чисто.

— Делать нам нечего, — вздохнула женщина, — вот и моем, стараемся. А потом, это ж наш дом! Вы в шкафу пошарьте, там тапок навалом, а куртку повесьте. Не волнуйтесь, никто вашу одежду не тронет, здесь воровать некому.

Я отодвинула в сторону зеркало, обнаружила вешалки и гору разнокалиберных шлепок. Однако удивительные порядки в этом интернате!

На втором этаже стояла тишина, а на полу тоже лежал безукоризненно чистый ковер, одинаковые двери украшали таблички с надписями. Я из любопытства стала читать их и пришла в еще большее изумление.

«№ 40. Караваева Лиза. Не будить до одиннадцати, она не любит завтракать». «№ 42. Федорчук Елена Михайловна, не забудь свежие газеты». «№ 44. Оксанкина Анна Семеновна. Очки всегда лежат в вазе». «№ 45. Каргополь Нина Валерьевна. Говорите больше, она любит общаться».

Находясь под впечатлением доселе невиданных инструкций, я поскреблась в последнюю дверь, потом слегка приоткрыла ее:

— Можно?

— Кто там? — донеслось из дальнего угла. — Рита, ты? Входи, садись. Хочешь печенья? Возьми, на столе лежит.