Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Познай, любезный другъ, что если я когда нибудь оказывала шутки, которые заставили теб обратить вниманіе на саму себя, особливо въ такомъ случа, въ которомъ бы ты могла ожидать отъ наилучшаго твоего друга постояннйшихъ разсужденій, то сего никогда не было при чтеніи тхъ мстъ твоихъ писемъ, въ которыхъ ты изъяснялась съ довольною откровенностію, не подавая никакого сомннія о своихъ мысляхъ; но только тогда, когда ты старалась утаевать, когда употребляла новыя обороты къ изображенію общихъ вещей, когда говорила о любопытсв, о договорной склонности. И скрывала подъ словами, требующими всякой проницательности, измнническія дйствія, какъ бы то священное дружество, въ которомъ мы клялись взаимно.

Вспомни, что ты нкогда мои видла недостатки. Тогда ты показала всю силу своихъ правъ. Я тотчасъ теб призналась, что единою своею гордостію отторгала любовь. Ибо я не могла снести того понятія, чтобъ кто нибудь имлъ власть причинить мн малйшее безпокойствіе. Въ прочемъ человкъ тотъ, съ которымъ я имла дло весьма мало могъ стоить твоего. И такъ я могла сіе приписать сколько моему неблагоразумію, столько его надо мною владычеству.

Сверьхъ того ты на меня вооружилась сперьва за мое любопытство, и когда я доведена до договорной склонности, ты помнишь, что случилось. Сердце мое престало трепетать для него: окончимъ. Но кстати сіе напомнить, что любовникъ мой не столько былъ прелестенъ, какъ твой; мы четыре двицы: Бидулфъ, Лоиза, Камліонъ и я, требуемъ твоего мннія на разршеніе важнаго пункта; т. е. сколько красота насъ можетъ обязывать. Сей случай въ твоемъ положеніи не чрезвычайный. Мы тебя также спрашиваемъ, должно ли почитать за что нибудь красоту въ томъ человк, который оною гордится; потому что по твоимъ примчаніямъ, таковое тщеславіе подаетъ справедливую причину сомнваться о внутреннемъ достоинств.

Ты почитаешь его порокомъ, отъ котораго ты изъята, такъ какъ и отъ всхъ другихъ, хотя въ теб, яко образц нашего пола, соединены вс красоты и пріятности, и по сему всегда имла большее право утверждать, что онъ неизвинителенъ въ женщин.

Надобно теб объявить, что не давно мы о сей матеріи разговаривали. Лоиза просила меня отписать къ теб для изтребованія твоего мннія, коему мы какъ теб извстно, всегда покорялись въ небольшихъ своихъ спорахъ. Я надюсь, что ты при жестокихъ своихъ безпокойствіяхъ найдешь свободное время для удовлетворенія нашему чаянію. Никто боле тебя не показываетъ свденія и пріятности во всхъ тхъ предмтахъ, о которыхъ ты разсуждаешь. Изьясни намъ также, какъ можетъ быть, чтобъ столько старающійся о украшеніи своего лица, хотя оно и весьма мало того требуетъ, не показалъ себя глупцомъ предъ одною особою. Да послужатъ сіи вопросы къ твоему увеселенію, по крайней мр если второй изъ нихъ можетъ быть предложенъ безъ всякаго огорченія. Одинъ предмтъ сколькобъ важенъ нибылъ, не доволенъ занять толь обширный духъ, каковъ есть твой. Но если въ самомъ дл ни тотъ, ни другой теб не понравился; то причти сію прозьбу тмъ моимъ дерзновенностямъ, которыя ты мн прощала.

Анна Гове.

Письмо XXVIII.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ къ АНН ГОВЕ.

Въ Понедльникъ 20 Марта.

Письмо твое столь чувствительно меня тронуло, что я не могла отвратить той нетерпливости, которая принуждаетъ меня отвтствовать на оное. Я хочу изьясниться чисто, безъ околичностей, словомъ, съ такою откровенностію, которая прилична взаимному нашему дружеству.

Но позволь сперва мн объявить съ признательностію, что если во многихъ мстахъ своихъ писемъ подала столь не сомнительныя доказательства своего почтенія къ Ловеласу, что ты почла за долгъ пощадить меня для ихъ ясности, то сіе изьявляетъ великодушіе достойное тебя.

Думаешь ли ты, чтобъ былъ въ свт столь беззаконный человкъ, который бы не подалъ случая тмъ, кои сомнваються о его свойств, быть довольными имъ въ одно, нежели другое время? И когда онъ въ самомъ дл его неопускаетъ; то несправедливо ли говоря объ немъ, употреблять возраженія соразмрно съ его поступкомъ? Я приписываю оказывающему мн услуги человку столько справедливости, какъ бы ему не была одолжена ими. Кажется мн, что обращать право его почтенія къ собственному его предосужденію, покрайнй мр, когда онъ не подаетъ къ тому другой причины, есть столь тиранскій поступокъ, что я бы не захотла быть такою, которая позволяетъ себ сію жестокость. Но хотя я стараюсь не преступать предловъ справедливости; можетъ быть трудно воспятить, чтобъ т, коимъ извстны виды сего человка, не полагали во мн нкотораго пристрастія въ его пользу, а особливо если такія иметъ мысли та женьщина, которая будучи сама нкогда подвержена искушеніямъ, желаетъ возторжествовать, видя свою пріятельницу столькоже слабую, какъ и она. Благородныя души, старающіеся объ одномъ совершенств, заслуживаютъ по моему мннію нкоторое извиненіе въ сей великодушной рвности.

Если духъ мщенія иметъ нкоторое участіе въ семъ разсужденіи; то сіе мщеніе, любезный другъ, должно разумть въ умреннйшемъ смысл. Я люблю твои шутки, хотя въ случа они могутъ причинить нкоторое огорченіе. Искренняя душа, которая потомъ познаетъ, что не столько колкости, сколько дружества заключается въ выговор, обращаетъ вс свои чувствованія къ признательности. Знаешь ли ты, къ чему сіе клонится? Можетъ быть въ семъ письм я покажу нкоторый видъ огорченія безпристрастно. Сіе изьясненіе, любезный другъ, будетъ также относиться къ моей чувствительности, которую ты могла примтить въ другихъ письмахъ; и отъ которой я, можетъ быть неболе могу впредь уклоняться. Ты мн часто напоминаешь, что я недолжна желать пощады.

Я не помню чтобъ ты что нибудь написала о семъ человк, которое бы не служило боле къ его порицанію, нежели къ похвал. Но если ты о немъ судишь иначе, то я не заставлю тебя искать тому доказательствъ въ моимъ письмахъ. По крайнй мр наружные виды должны были свидтельствовать противъ меня, и мн надлежитъ представить ихъ въ истинномъ порядк. Довольно могу тебя уврить, что какъ бы ты ни толковала мои слова, я никогда не желала изьясняться съ тобою съ малйшею скрытностію; я къ теб писала съ совершенною откровенностію сердца, какой только требовалъ случай. Если бы я думала притвориться, или какою нибудь причиною къ тому была принуждена, то не подалабы можетъ быть повода къ твоимъ замчаніямъ, о моемъ любопытств въ извдываніи того, какія обо мн иметъ мысли Ловеласова фамилія, о моей договорной склонности и о другихъ сему подобныхъ пунктахъ.

Я теб признавалась прежде съ искренностію друга, какія мои были намренія относительно къ первому пункту, и въ томъ охотно ссылаюсь на выраженія моего письма. Въ разсужденіи втораго, я старалась показать себя такою, какъ прилично особ моего пола и свойства, въ злощастномъ состояніи, въ которомъ ее обвиняютъ въ противной должности любви, полагая предмтомъ ея страсти человка худыхъ нравовъ. Конечно ты одобряешь мое желаніе, чтобъ показать себя въ надлежащемъ вид, когда бы я не имла никакого другаго намренія, какъ заслужить продолженіе твоего почтенія.

Но дабы оправдать себя въ скрытности… Ахъ любезный другъ, надобно здсь остановиться.

Письмо XXXIX.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ къ АНН ГОВЕ.

Въ понедльникъ 20 Марта.

Письмо сіе увритъ тебя о тхъ причинахъ, которыя побудили меня прервать столь поспшно къ теб отвтъ, и которыя можетъ быть не дозволяютъ мн его окончить, и послать къ теб скоре, нежели завтра, или въ слдующій день, тмъ боле, что я много имю сказать о предложенныхъ отъ тебя мн вопросахъ. Теперь я должна тебя увдомить о новомъ покушеніи моихъ родственниковъ при посредств Госпожи Нортонъ.

Кажется, что они вчера просили ее быть здсь сего утра для полученія ихъ наставленій и для употребленія власти, которую она иметъ надо мною. Я думаю, что они надялись изъ сего по крайнй мр сходнаго съ ихъ намреніями поступка, т. е. чтобъ представить меня неизвинительною предъ собственными ея глазами, и показать неосновательность частыхъ ея жалобъ моей матери о претерпваемой мною строгости. Увреніе мое о не предубжденіи сердца, послужило имъ доказательствомъ къ уличенію меня въ упорств и развратности; потому что они съ справедливостію думаютъ заключить, что не имя ни къ кому особенного уваженія, возраженія мои происходятъ только отъ сихъ двухъ причинъ. Теперь, какъ я, дабы лишить ихъ сего оружія, подала нкоторый поводъ предполагать во мн чувствованія предпочтительности, ршились они приступить скоре къ исполненію своего расположенія, и въ семъ намреніи призвали себ на помощь сію почтенную женьщину, къ которой какъ имъ извстно, имю я отличнйшее почтеніе.

Она пріхала по собраніи моего отца, матери, брата, сестры, двухъ дядьевъ, и тетки Гервей, которые ее ожидали.

Братъ мой увдомилъ ее съ начала о всемъ, что ни происходило со времени послдняго ея со мною свиданія. Онъ ей читалъ нкоторыя мста изъ моихъ писемъ, гд по ихъ толкованію, признавалась я въ своей къ Г. Ловеласу предпочтительности. Изьяснилъ ей кратко ихъ отвты, посл того обьявилъ ихъ ршительность.

Посл него говорила моя мать: я теб разскажу слово въ слово все то, что слышала отъ моей честной Нортонъ.