Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов
Шрифт:
,,Естьли вы говорите о моихъ сродственникахъ, сударыня, то сколь они недостойны моего вниманія, прикажите только, и ваша воля будетъ закономъ и обратиться въ ихъ пользу.,,
Чтобъ я Г. мой, намрилась возвратить вамъ горячность, какую сродственники другъ къ другу имть должны когда вы ясно показываете, что природа вамъ оной не внушила, или чтобъ искупила у васъ благополучіе вашихъ сродственниковъ потеряніемъ собственнаго своего. Милосердіе, коего я отъ васъ требую касается до самой меня. Поелику вы имете нкоторую власть надъ моими сродственниками, то будьте великодушны и употребите ее въ мою пользу. Скажите имъ, что вы начинаете усматривать во мн не преодолимое къ вамъ отвращеніе. Скажите имъ, когда вы разумны, что собственное ваше благополучіе столько вамъ дорого, что не хотите подвергать себя опасности, лишиться онаго столь явнымъ къ вамъ омерзніемъ. Скажите имъ, естьли угодно, что я недостойна вашихъ предложеній, и что для своей и для моей пользы, вы боле не желаете просить такой руки, въ которой упорно вамъ отказываетъ.
Я
О естилибъ вы не имли власти Г. мой…
Онъ щастливо изъ того выпутался… Оказать вамъ боле великодушія, нежели сколько вы мн онаго являете, хотя вс хвалятъ благородныя чувствованія вашего сердца. Его физіономія сходствовала съ его гнвомъ. Она казалась единственно для того и произведена, чтобъ выражать яростную сію страсть.
Въ самую ту минуту вошелъ мой братъ и сестра, сестра, сказалъ онъ мн скрежеща зубами, окончи свою геройскую ролю, которую такъ искусно начала; она къ теб весьма пристала. Однако врь что не долго продолжится. Мы увидимъ будешь ли ты обвинять другихъ въ тиранств, когда сама съ такою наглостію поступаешь. Но оставте ее, оставте ее, Г. Сольмсъ; власть ея коротка. Вы вскоре ее увидите уничиженною и тихою. Сія безразсудная, когда привыкнетъ къ людямъ, возчувствуетъ угрызеніе своей совсти, тогда будетъ она просить у васъ прощенія, и весьма щастливою себя почтетъ, когда оное получить возможетъ.
Сей свирпой братъ продолжалъ бы еще дол такія ругательства, естьлибъ Хорей пришедъ, не позвалъ его по приказанію моего отца въ другой покой. Въ печали и ужас, видя надъ собою столь скотскіе поступки, я пересла на другой стулъ, оказывая вс знаки сильнаго колебанія. Г. Сольмсъ отважился извинять себя, увряя меня, что ему весьма была прискорбна вспылчивость моего брата. Оставте меня, Г. мой, оставте меня, или увидите меня безъ чувственну. Въ самомъ дл я едва было не упала въ обмарокъ.
Онъ препоручалъ себя въ мою милость съ видомъ увренія, которое казалось боле умножалось отъ слабости, въ коей онъ меня видлъ. Онъ воспользовался симъ моимъ положеніемъ и ухватилъ дрожащую мою руку, все мое супротивленіе не сильно было воспрепятствовать ему поднести ея къ омерзительиому своему рту. Я удалилась отъ него съ негодованіемъ. Онъ вышелъ съ своими кривляніями, и длая поклоны, весьма доволенъ самимъ собою, какъ я могла то судить, и радуясь моему смятенію. Я еще вижу его предъ глазами: мн кажется, что вижу какъ не проворно онъ идетъ за домъ, и сгорбясь кланяется при каждомъ шаг даже до тхъ поръ, какъ двери были отворены, и о которыя онъ ударился, по щастію напомнили ему, чтобъ онъ оборотился ко мн спиною.
Какъ скоро я увидла себя одну, то Бетти пришедъ, увдомила меня что наконецъ позволено мн возвратиться въ свою горницу. Ей было приказано, сказала она мн, увщевать меня, чтобъ разсудить о всемъ основательне, по тому что время весьма коротко, хотя мн и дала выразумть, что могутъ отложить мой отъздъ до субботы.
А какъ я дала ей волю говорить о всемъ; то она мн расказала, что моего брата и сестру бранили за вспыльчивость, съ коею они со мною говорили; но собравъ вс обстоятельства, и вс извстія дяди моего, ршились еще боле стараться о польз Г. Сольмса. Онъ самъ говоритъ, что его страсть ко мн еще сильне сдлалась, нежели была прежде, и что ни мало не страшась моихъ возраженій онъ еще съ пріятностгю оныя слушалъ. Онъ говорилъ съ восхищеніемъ о моихъ прелестяхъ и важномъ вид, съ коимъ я составлю честь его фамиліи. Бетти представляетъ мн другія столь же ласкательныя изображенія, но я не могу судить она ли ихъ вымыслила, или онъ самъ говорилъ. Слдствіе всего дла, говорила она съ обыкновенною своею наглостію, состоитъ въ томъ чтобъ я повинилась родителямъ съ доброй воли; или она еще боле мн совтуетъ, чтобъ я сама съ собою положила условія; естьли же я упущу случай, то она можетъ ручаться, что вмсто Г. Сольмса она не лучше будетъ поступать со мною: и какая бы въ свт женщина, повторяла мн нсколько разъ сія нахалка, лучше согласилась удивляться качествамъ молодаго развратнаго человка, нежели самой быть предмтомъ удивленія разумнаго человка изящныхъ свойствъ? Она къ тому присовокупила, что должно весьма удивляться моему щастію, или хитрости когда я могла сыскать средства скрывать свои бумаги. Ты должна воображать, сказала она мн, что она безпрестанно видитъ въ моихъ рукахъ перо; и какъ я всячески стараюсь записки свои отъ нее скрывать, то и она не обязана хранишь мою тайну. Однако она не любитъ огорчать другихъ; она на противъ того склонна боле къ оказыванію услугъ, искуство примирять другихъ было ея дарованіемъ. Естьли она хотла мн причинить столько зла, сколько я себ отъ нее ожидать думаю, то можетъ быть не былабъ я боле у моего родителя. Все сіе однако, говоритъ она, не съ тмъ чтобъ заслужитъ отъ меня честь, ибо въ самомъ дл было бы для меня ползно, когдабъ дло скоро ршилось: своей выгоды она въ томъ мало видитъ, такъ какъ и вс прочіе, ето дло уже извстно. А чтобъ все сіе привесть къ концу присовокупила она, то можетъ подать мн нкое извстіе: хотя мой отъздъ
скоро послдуетъ, но сродннки хотятъ отобрать у меня перья и чернила; и когда я лишусь сего увеселенія, то увидятъ какъ будетъ провождать свое время столъ дятельной разумъ, какимъ мой почитаютъ.Сія рчь, которую можетъ быть она на удачу сказала, столько сдлала во мн впечатлнія, что я начну немедленно прятать въ различныхъ мстахъ перья, чернила и бумагу. Я положу также нсколько сихъ вещей въ какой нибудь куртин сада, естьли найду тамъ безопасное мсто. Естьли и сіе не удастся, то у мня есть нсколько карандашей для рисованья. А узоры мои послужатъ мн вмсто бумаги, естьли мн ни чего другаго не оставятъ.
Я въ самомъ дл удивляюся щастію, что спрятала столь удачно писменныя свои свидтельства. Обыскъ былъ весьма строгъ: я примтила сіе по безпорядку, которой я находила во всхъ моихъ комодахъ. Ты знаешь, что я люблю порядокъ, и что пологая оной въ самыхъ бездлицахъ, могу зажмуря глаза найти кусокъ кружева или лнтъ. Я увидла такой же безпорядокъ и въ своихъ ящикахъ; они были совершенно не такъ разставлены и положены, иныя стояли лицомъ въ низъ, а другія разкрыты. Платье мое не мене разрыто было; и я вижу что ни что отъ ихъ осмотра не ушло. Тебя благодарю я за ту дружбу, которая вс ихъ труды сдлала безполезными.
Моя рука остановляется отъ усталости; но какъ я теб весьма по сему случаю обязана, то и могу теб сказать, что на всегда и во всякомъ званіи, пребуду весьма тобою обязанная и врнйшая пріятельница
Клар. Гарловъ
Письмо LXXVI.
Въ среду 5 Апрля, въ 11 часовъ.
Я доведена до того, что должна употребить тайно нсколько минутъ для написанія къ теб сихъ строкъ, и для употребленія скрытныхъ моихъ вещей. Не преминули у меня отобрать вс перья и чернила и все, что только могли найти въ моей горниц. Я коснусь опять сего обстоятельства.
Боле не прошло часа, какъ я отнесла длинное мое письмо на условленное мсто. Я положила тамъ въ самое то время записку къ Г. Ловеласу, въ коемъ опасаяся, чтобъ его нетерпливость не привела его къ какой ни есть отважной поступк, увдомляю его въ четырехъ строкахъ.,,Что свиданіе прошло, и я ласкаюсь, что мой отказъ уменьшитъ бодрость въ Г. Сольмс и въ его покровителяхъ.,,
Хотя отъ чрезвычайнаго моего утомленія, и отъ того что во всю почти ночь, которую я препровела, писавши къ теб письмо, принуждена была пролежать въ постел столь долгое время, что не могла ране отнести моего письма, однако надюсь что ты будешь имть довольно времени отвчать мн на оное сего же вечера; или завтра еще до восхожденія солнца. Я теперь наипаче нетерпливо знать хочу, могу ли надется на снисхожденіе твоей матери или нтъ? Ты узнаешь важность онаго ожиданія, когда разсудишь что они ршились отвесть меня въ Субботу въ домъ моего дяди, а можетъ быть и завтра.
Прежде, нежели коснемся до новаго усилія когда отобрали у меня бумаги и перья, то должно въ короткихъ словъ увдомить тебя о нкоторыхъ обстоятельствахъ предшестовавшихъ сему произшествію.
Моя тетка, какъ кажется не иметъ другаго дома, кром нашего, такъ какъ Г. Сольмсъ и оба мои дядья пришли ко мн въ самую ту минуту, когда я проснулась. Она мн говорила что я не должна упорствовать выслушать то, что Г. Сольмсъ будетъ разсказывать о Г. Ловелас, ибо сіе нужно мн для объясненія многихъ обстоятельствъ, могущихъ меня уврить о подлыхъ его свойствахъ, и что онъ не можетъ быть добрымъ мужемъ, что я вольна толковать оныя по своей мысли и принимать ихъ, естьли хочу, ко вреду Г. Сольмса; но я тмъ боле должна о томъ знать, что нкоторыя изъ оныхъ лично ко мн относяться. Я ей отвчала, что ни малаго къ тому любопытства не имю, поелику я уврена, что он не могутъ помрачить моей чести, и что Г. Ловеласъ не иметъ никакой причины приписывать мн ту ревнительность, въ коей нкоторые изъ моихъ друзей несправедливо меня обвиняютъ.
Онъ хвалился, сказала она мн, знатною своею породою, и говорилъ о нашей фамиліи съ презрніемъ, какъ бы щиталъ за подлость вступить съ нами въ союзъ. Я согласилась, что естьли сія укоризна основательная, то онъ весьма недостойной человкъ, а когда говоритъ худо о такой фамиліи, которая, выключая Перства ни чуть не ниже его породы. Я присовокупила къ тому, что сіе самое достоинство не столько кажется приноситъ чести, сколько стыда тмъ, кои мене придаютъ ему украшенія, нежели отъ онаго получаютъ; что по справедливости безразсудная гордость моего брата, по коей онъ повсюду объявлялъ, что ни съ кмъ инымъ въ сродство не вступитъ какъ съ перьвйшимъ дворянствомъ, произвела обидныя сомннія для нашей фамиліи, но естьлибъ я была уврена, чтобъ по другой какой гордости, въ коей бы одну только подлость найти могла, что Г. Ловеласъ могъ употребить право случайныхъ своихъ выгодъ, дабы только насъ поносить или съ лишкомъ себя уважать; то я его почитала бы стольже презрительнымъ по разсудку, какимъ онъ быть можетъ по своимъ правамъ. Ей угодно было повторить мн, что онъ часто принималъ такія оскорбительныя вольности, говоря, что можетъ дать въ томъ доказательства, которыя меня приведуть въ изумленіе.