Достойный Розы

Как же справедлива судьба... Ребенок, которому он не позволил жить, покарал его из могилы. Граф медленно подошел к столу, на котором валялись книги и бумаги. Саманта устроила настоящий обыск. Он улыбнулся.

Саманта долго радовала его. Но всему приходит конец. Он не заслужил счастья, и теперь Саманта превратилась в карающего ангела. Бедная, безумная девочка. Он не сможет ее остановить... Она несется в пропасть и падет на его глазах, потащит с собой и его, и весь его род, покрыв позором до третьего колена... Дэвид Корвел понесет наказание за мошенничество, а Саманта — за свою глупость... Граф сел в кресло, оглядел комнату. Было холодно. Или это его сотрясала дрожь?

Хочет ли он видеть, как падет Саманта, и как он падет вместе с ней? Граф закрыл глаза. Девочка, которую он так любил, никогда не любила его. Пользовалась им, но не любила. Малышкой она сидела у него на коленях, хватала ручками его за волосы, которые тогда еще были. Она смеялась, когда он дарил ей игрушки, и хлопала в ладоши. Маленькая и красивая, его милая дочка... Как получилось так, что он вырастил из малышки эту безумную фурию?

Граф встал. Он подошел к шкафу, открыл створку и поискал что-то внутри. Достал веревку, проверил ее на прочность.

Лицо его пересекла горькая усмешка. Пусть летят в пропасть.

Но без него.

Глава 15. Бумаги

Саманта летела в дом Нормана Грансильвер на крыльях любви. Конечно, сам Норман интересовал ее мало, она стремилась передать бумаги Кейру, и наконец-то обрести надежду завоевать сердце Дэвида Корвела, журналиста, которого она полюбила когда-то с первого взгляда. Счастье переполняло ее, будто она уже шла с ним под венец, Саманта откинулась на мягких креслах экипажа и мечтала, мечтала...

Экипаж остановился, и она спрыгнула на землю у дома мистера Грансильвер. Она вошла в холл, и, не останавливаясь и иногда переходя на бег, чем удивляла видавшего всякое дворецкого, бросилась к кабинету Кейра Моргана.

Кейр уехал на биржу и ей пришлось ждать, пока он вернется. Она ходила из угла в угол, нервно постукивая ножкой. Почему его нет, когда он так нужен? Саманта подошла к окну, которое выходило в садик, и стала смотреть на то, как колышутся под ветром ветви деревьев. Кейр Морган, ну как можно заставлять даму ждать?

Кейр вернулся через час, когда мисс Саманта уже совсем извелась.

— Где вы были столько времни, когда вы мне нужны? — закричала она, только завидев его.

— Добрый день, мисс Саманта.

— Добрый? — она рассмеялась, — да это прекрасный день! Я нашла документы, мистер Морган! Прибежала к вам, а вас нет! Вы же отнесете их куда надо? Покажете Норману? Норман должен отменить брак своей сестры с этим мошенником?

— Я уверен, что так и будет, — сказал Кейр.

Саманта вдруг закружилась вокруг себя, будто она была маленькой девочкой, а не девицей на выданье. Белое платье ее засияло в солнечных лучах.

Да она и есть ребенок, вдруг понял Кейр, большой ребенок, девочка, так и не ставшая девушкой. Тело выросло, а она — осталась. Уголок рта его дернулся в подобии полуулыбки. Ему это на руку. Мисс Саманта не понимает, какую яму вырыла себе сама.

…

Роберту всегда казалось, что любовь — это нечто вечное и бескрайнее. Любовь — это то, что поглощает душу навсегда, и остается, даже если объект любви исчезает.

Приходя навестить миссис Грансильвер, он все чаще и чаще понимал, что вид ее дочери вызывает в его сердце лишь боль. Роза была все так же прекрасна, она все так же улыбалась ему, немного застенчиво, но сердце сжималось от тоски и боли, а не начинало биться сильнее от любви к ней.

Он плохо поступил с ней, принудив ее стать его невестой. Сейчас, когда все встало на свои места, он понимал, что их счастье было просто его мечтой. Роза никогда не полюбила бы его, а он страдал бы, видя, что она думает о ком-то другом. Такая юная девушка не могла бы не влюбиться. В ее возрасте это совершенно нормально. Когда-то она любила Кейра Моргана, любила так, что рискнула всем ради него. Теперь она любила Дэвида Ригла. Такие не похожие, эти два человека имели общие черты. Они оба были молоды и страстны, их страсть видна была невооруженным глазом. Роберт понимал, как тяжело мистеру Моргану держать себя в руках, когда он видит Розу под руку с виконтом, и как свысока смотрит на него лорд Дэвид, не забывая лишний раз показать свое превосходство. Да, тут страсти кипели, и ему, Роберту, не было места в их пучине.

Роберт смотрел на себя со стороны. Его любовь нельзя было назвать страстью. Он любил Розу всем сердцем, которое она ранила дважды. Но он не испытывал к ней той всепоглощающей страсти, что мелькала до сих пор в глазах Кейра Моргана или сияла в улыбке лорда Дэвида. Нет. Это было другое спокойное чувство. Но, чувство это оказалось непонятным мисс Розе Грансильвер, и она не смогла оценить его.

Миссис Грансильвер год провела в трауре, и не принимала почти никого. Роберт был одним из редких ее друзей, кому она была рада. Он долго пользовался ее гостеприимством, чтобы иметь возможность видеть мисс Розу, перекинуться с ней приветствиями, наблюдать, как она улыбается другому... Сердце его сочилось кровью, но он изо дня в день являлся на Сент-Джеймс стрит, чтобы снова молча страдать, ничем не выдавая своих переживаний.

Роберт не осуждал Розу за отказ. Она имела право любить и быть любимой. И если ее сердце желало другого, он не смел делать ее несчастной. Пусть будет несчастен он, а не она. Вот и сейчас она пробежала бы мимо, но Роберт поклонился, и Роза остановилась, видимо только заметив его. Щеки ее раскраснелись, а глаза сияли нетерпением.

— Вы пришли к моей матери, лорд Роберт? — спросила она, делая реверанс, — я так благодарна вам, мама только благодаря вам так хорошо держалась весь год. Если вам не сложно, лорд Роберт, вы не могли бы приглашать нас куда-нибудь? Она целыми днями сидит у себя и тоскует. Прошу вас, милорд, пригласите нас в Галерею? Я с радостью буду сопровождать вас!

Она замер, боясь спугнуть свое счастье. Ради того, чтобы оказаться с Розой в Галерее, он готов был целыми днями просиживать с ее матерью. Он готов был на все, чтобы увидеть ее без виконта Ригла. Чтобы она снова смотрела только на него. И чтобы он мог мечтать о ней, как прежде...

Тут в коридоре показался мистер Морган, и Роза тут же переключилась на него. Оглянувшись по сторонам, она подошла к Кейру и стала что-то говорить, от чего щеки его вспыхнули. Роберт почувствовал себя лишним. Он поклонился Розе в след, хотя она совсем не видела его, и поспешил к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, в гостиную миссис Грансильвер, где они будут часами пить чай и обсуждать новые театральные постановки, те, что миссис Грансильвер так мечтала посмотреть. Да, он обязательно пригласит ее в Галерею. Театр еще полгода закрыт для вдовы. Но в Галерею она может позволить себе вывести дочь. А так же на прогулку вдоль реки или... или Роберт обернулся. Роза сжала руку мистера Моргана и что-то говорила ему. Тот же улыбался ей, и глаза его сияли неподдельной страстью. Той, которой Роберт никогда не знал.

…

Роза была слишком беспечна. Кейр прижимал к себе листы, что достала для него мисс Саманта. Роза щебетала, как птичка, которую выпустили из клетки. Лорд Дэвид запретил им общаться, но Роза скучала по их долгим разговорам и книгам, которые они могли обсудить. Она скучала по его улыбке, по его сдержанным манерам, по его умению смотреть так, что в груди все переворачивалось. По романтике, которую он умел создать, и которую она так любила. Роматнике, от которой бушует кровь от сдерживаемой страсти, в которой есть высшее наслаждение, когда души соприкасаются где-то высоко, а тела стремятся друг к другу здесь, на земле. Кейр никогда не заходил дальше поцелуев, и он видел, что Роза помнит каждый из них. Каждый, что она подарила ему за короткий миг их короткого счастья.