Дождь в полынной пустоши

– Витлы.

– На вид достойные, а как остальное, - Колин широким махом швырнул нож за спину, в середину щита. Послушал песню дребезжащей стали.
– Пожалуй, возьму.

– По семь штиверов за штуку.

– Часть золотом.

Хозяин сглотнул. В отличие от серебра, золотой штивер не обесценивался, а только дорожал, набирая покупательскую способность.

– Шесть, - назвал он окончательную цену. На хитрый прищур покупателя сбавил еще.
– Пять и пять грошей.

– Теперь...., - Колин высматривал по стеллажам и полкам, но не находил.
– Э.... что-нибудь....Мммм...

Кроус не торопил. От того что скажет и как скажет, зависит и предложение.

– Мне нужен лом, - выдал унгриец.

– Простите что?

– Лом... но не буквально, а образно. Крепкий, жесткий, тяжелый клинок.

– Подождите, - засуетился хозяин. Ему найдется, что показать. Дорого, но золото лучшая рекомендация, чем внешность. С внешностью он ошибся.

Кроус сносился в клеть за футляром. Сдерживая дыхание открыл. Внутри конверт из мешковины. Развернул. Кожа с воском, а в ней...

– Гляньте. Герганские наемники таким оружием пользовались.

– Скажите, пожалуйста!
– округлились и заблестели глаза у посетителя при виде меча.
– Блядешка!

– Шнепфер! Шнепфер!
– поправил Кроус. Ему совсем не нравилось вульгарное прозвище убийственного клинка. Как только поворачивается язык оскорблять благородную сталь?

Унгриец подхватил меч на две руки.

– Десять гривен и не золотником больше. На ладонь короче, общепринятой длины, но вес какой и положено быть, - пояснял Кроус. Не дожидаясь вопросов, оружейник выставил на стол деревянную усеченную пирамидку.
– Проверьте.

Колин положил клинок, определить баланс.

– Шесть пальцев!
– объявил Кроус.

– А что с перкуссией?

Оружейник легко ударил по клинку металлической палочкой.

– Не ужели думали его ковали неумехи? Двадцать восемь и проверять не надо!

– Сдаюсь! Сдаюсь!
– согласился Колин с доводами Кроуса и опять взял клинок в руки. Потрогал шершавую, цепляющуюся за кожу, оплетку рукояти.
– Из акулы.

– Точно так, - радовался Кроус. Приятно общаться с понимающим человеком. Пусть даже тот, на стороне, подслушал деталь. Только такие рукояти герганы и признавали.

– Игольчатое?
– выказал Колин недоумение виду навершия. Шип в полмизинца грубой трехгранной ковки.

– Старый клинок, у новых камешек. Рубин или шпинель. Или еще какая пустяковина.

– Старый..., - Колин оценил малозаметную выгнутость клинка, - не значит плохой.

– Совсем не значит, - согласился Кроус.
– Обратите внимание на заточку.

– Угу. У теперешних односторонняя, а у этого полуторная.

Колин провел пальцам по шероховатой, из-под молота, поверхности клинка. Нарочитый примитивизм. Отказ от цивилизованного блеска и прилизанности в пользу дикости и буйства.

Кроус привстал на цыпочки. Он правильно понимал покупателя. Тот не искал изъянов охаять оружие, а наоборот, примечал скрытые от неопытных глаз достоинства.

Где же натаскался?
– гадал оружейник об осведомленности юного покупателя. Оставалось списать знания на родителя. Или родственника, по-настоящему понимающего в оружейной ковке, а не вторившего брехне купцов.

Унгриец опять завертел головой.

– Попробовать? Вон на том, - хозяин показал на выставленную кольчугу, надетую на деревянный торс.

– Не испорчу?

– Пф..., - возмущен Кроус. Такой клинок!

Речь не о клинке. Что за удар, нанес покупатель шнепфера, Кроус не уследил. Короткий замах и... звякнули кольца, отлетели щепки.

– Превосходно, - объявил Колин, предоставляя хозяину любоваться разрубленной кольчугой и глубоким выщипом на бревне. Без серьезной починки доспех выбрасывать.

– Цена этого чуда?

– Восемьдесят. Не меньше, - безбожно шкурничал Кроус.

– Я заметил ниже по улице другие лавки. Как думаете, там мне уступят?

– Заверяю, шнепфера у них в продаже не найдете.

– Ну, почему обязательно шнепфер? А тавлар? Махайра? Флисса? Ятаган...

Кроус возмущенно выпучил глаза - варварство!

– ...Народу к ним ходит поменьше, значит и цены умеренней. Не уступят, пригрожу пойти к вам, - усмехнулся Колин.

– После того как у меня побывали?
– возмущен Кроус шантажом. Парень, не смотря на молодость, тертый калач. Не зря на морде отметина красуется.

Где же он пообтерся?
– снова задал себе вопрос оружейник. Обычно ровесники юнца, да и не ровесники, смутно представляли им потребное, а найдя, сыпали деньгами почем зря. Этот же нет! Торгуется как старая дева на рынке из-за чулок!

– А кто им скажет?

– Не поручусь за других, может, и найдете дешевле и не хуже, но я продаю клинок за столько.

– А как же скидка? Постоянному клиенту? И часть расчета золотом.

– Вы у меня первый раз.

– Прикажете выйти и зайти? Или подождать до завтра?

– Вот когда прейдете...

– Слово...

– Хорошо, семьдесят пять, - уступил оружейник. Шнепфер у него болтался давно. Кому попало не продашь. Торговля оружием с побережья не приветствовалась. Не то чтобы запрещалась, но лучше не связываться.

– Семьдесят и можете подыскивать что-нибудь типа дюсака, а лучше алкуса. Нужны парные.

– Хоть сейчас.

– Сейчас преждевременно.

– Только посмотрите. На будущее.

Кроус позволил заглянуть Колину в один из запертых ящиков. Не много не то, что просил. Но хороши!

– Тоджи!

– Совершенно правы, их оружие, - согласился Кроул.

В ящике лежали: улуги* - небольшие мечи, носимые за поясом сзади; кестики - удобные ножи и набор шивегеев - четырехгранных шилец. У всех рукояти из уру - нароста на березе и вываренной бересты.

– Если только для коллекции, - обнадежил с покупкой Колин.
– А дюсаки все же присмотрите. С такой красавицей...

Опять шлюхой обозвал, - обиделся за клинок оружейник, но с легкостью простил. Не каждый день у него такой примечательный посетитель.

– ... В тесной драке не развернешься. Так что зайду в самое ближайшее время. В самое ближайшее.

– Тальгарские дороги, - завздыхал Кроус донести до покупателя, в следующую встречу не сбросит ни полгроша.

– То, что прослужит вечность не стоит бросово, - согласился Колин.