Дождь в полынной пустоши

– Парень, - баротеро понял, скоро не отвязаться от назойливого собеседника.
– Добычу выдает не одежда, а повадка. Дворняга и в львиной шкуре дворняга.

– А здесь что? Доходное место?
– продолжил расспросы Колин. Улицу оживленной не назвать. И шинков не богато. Борделей нет.

– На Скворцах? Так себе. Но я не человек Виллена Пса и не баржа Оуфа Китца. А здесь не их территория.

– А где их?

– Почти повсюду. Но на Скворцах нет.

Колин кинул баротеро серебро. Человек в подворотне всегда пригодится.

– Согреешься.

Унгрийца прекрасно поняли.

У входа ,,Мечей и Сверестелки, надо же внутрь не пускали! паслись шлюхи. Желтые фистоны на подолах, красные рукава и воротнички. Женские хитрые штучки. Из позорного знака сделать украшение. Вели они себя скромно, на шею не вешались, в штаны не лезли. Условия оговаривали сразу.

– Только передком.... Горлом не работаю.... В любые две из трех.

Уже поэтому можно понять - приличное место! и рекомендовать приятелям.

Запах в шинке из стандартного набора. С той разницей, воняло более-менее терпимо, и чад не выедал глаза.

– Знакомое лицо, - удивился Вигг появлению новика.

Не далее как вчера предупреждали сюда не соваться.

– Мимо шел, - ответил Колин, присаживаясь на свободное место.

Зал как зал. Сорно под ногами. Кривые ряды черных от времени столов и лавок. Сумрачно, хотя над каждым горит масляный светильник. Народишку бедновато, в большинстве своем скары, свободные от несения караульной службы во дворце.

В углу не шумные драбы, они здесь на птичьих правах, заскочили опрокинуть вскладчину по кружечке. На усталых лицах тяжкие раздумья, не опрокинуть ли по второй. Самые дальновидные держали в уме пятую.

– И шел бы мимо, - не очень приветлив шишкоголовый мужик, захвативший соседний стол. Кислое лицо выдавало дурное расположение духа. Очевидно, от этого, перед скаром, свинарник - крошки, огрызки, пролитые лужи, опрокинутая посуда. Маялся мужик давно.

– Тихо, Агесс. Не начинай, - вмешался Ллей, только вошедший в зал.
– Пьешь - пей, а на людей не кидайся.

– А я не кидаюсь. Пока, - смотрел Агесс осоловелыми злыми глазами.
– А говорю как есть.

Понятно, вовсе не Колин причина его явной неприязни. Но унгриец лучший кандидат на кого выплеснуть недовольство. Потому как не свой. Новик. Никто при дворе, никто в столице. И вдобавок пришел и сел. Что ему тут делать с резаной рожей?

– В смысле правду?
– проигнорировал Колин предостерегающий знак Вигг - не связываться.

– Её самую, - Агесс подался вперед, чуть ли не пополз по столешнице, собирая объедки на одежду.
– Не нравиться?

– И что предлагаешь?

Виггу удивительно, парень не опасался его задиристого сослуживца. И охотно, чудно право слово, охотно шел на обострение конфликта. А ведь за Агесса вступятся остальные. Дух товарищества не позволит остаться в стороне. Но похоже и присутствие и поддержка скаров не волновала новика.

Прицепил блядешку - похрабрел, - решил для себя Вигг. Других достоинств он за юнцом-новиком не усматривал. Если только угостит знатно.

В другой обстановке Колин объяснил бы, разложил по полочкам, неочевидные нюансы ситуации. К примеру, тот кто хочет драки, затевает её без лишних слов. А тот, кто хочет взять на гнилуху, на слабо, грозно и много гавкает. Судя по тому, как свои воротят морды, Агесс совсем не тот человек, кидаться за него в драку всей сворой. А раз ,,не сворой, то и бояться особенно нечего.

– Предлагаю поискать другое место, - никак не желал угомониться перепивший скар.

Но угомонился, подтвердив о себе нелицеприятное мнение Колина.

В шинке нежеланное (по поведению окружающих) прибавление. Черная кожа и серебро. Виласы. Для элиты Крака скары столь же ничтожны, как скарам - новик.

– Знакомое лицо, - прозвучало во второй раз под закопченным потолком зала.

Говорившего Колин видел в свите инфанта Даана, а вот второго не примечал.

– Могу тебя понять. Даже такой дешевый кабак гораздо приятнее Серебряного Двора.

– Колин аф Поллак, - представился унгриец. Начать разговор и по возможности свести знакомство.

– И не каких заслуг в наследство от папаши?
– в словах виласа легкое раздражение и обида.

Занятно, - подметил Колин интонацию.
– Не все мужчины огорчаются, некоторые таскают обиду, что каторжник колодки.

– Наследство выбросил в море, - признался он.
– Дерьмовей железки трудно сыскать во всей Унгрии.

– Занятно, - повторил вилас за Колином. Повторение прозвучало теплее приветствия.
– Эсташ аф Трэлл. В качестве семейного достояния, факт рождения и клок голой земли с годовым доходом в сто штиверов.

Вилас жестом пригласил Колина перейти за свой стол.

– Можешь не обольщаться, они тебя не примут. У них братство, узы и все такое, чем обычно маются те, чья доля прозябать в казарме.

Говорить, что думаешь подозрительная привилегия. Её надо либо получить, либо купить, либо доказать что имеешь на нее право и не позволить никому оспорить.

– А если попытаюсь?

– Они долго будут морочить тебе голову, пропьют все твои сбережения черного дня, чтобы, в конце концов, ответить отказом. Старина Ллей подтвердит. Виффер, мое почтение.

Почтения не более, чем в ответе шлюхи школяру на предложение перепихнуться по любви.

– Если тебе отказали, не значит, что отказываем всем, - очень тактичен виффер.

– А почему мне отказали?
– округлил глаза Эсташ.

– Тебе видней.

– Вот, - вилас очертил в воздухе круг и вскинул три пальца, подавая знак хозяину.
– Служба скучна до судорог. А служить в Серебряном Дворце...

– Ты говоришь о гранде Сатеник!
– напомнил Вигг говорившему.

– Но служу инфанту, - Эсташ изобразил руками весы. Одна чаша явно перевешивала другую.

– Таких как ты, мы точно не берем, - произнес Ллей. Вифферу не положено отмалчиваться.

– Таких это каких?

– Кто хватается за оружие не разобравшись.

– Наконец-то добрались до сути. Я только хотел вернуть вашему приятелю его слова. Никто не виноват, что он заглотил клинок до половины и не выплюнул. Заметь, я оставил прямое свидетельство, кто устроил заворот кишок Гиюку. Кажется, баронету.

Спутник Эсташа не проронивший ни слова в скучном для него споре и даже не пожелавший назваться, спросил Колина.