Дождись меня в нашем саду
Шрифт:
Они смотрели друг на друга настороженно, недоверчиво, как два диких зверя.
– Мне жаль, – осторожно произнесла Велга. – Понимаю, что ты переживаешь. Я до сих пор оплакиваю родителей…
Это было ложью. Велга уже пару седмиц не могла проронить ни слезинки. Внутри неё засела тревога, её грызла ярость, кусала злость, душила ненависть, но скорбь… скорбь спряталась куда-то глубоко в сердце Велги. Даже яблоневый сад больше не пускал её во сне.
– И мне. Сочувствую твоей потере, княгиня. – Ярош держался стойко. Ему, в отличие от Велги, нельзя было плакать ещё и потому, что
– Наши отцы были друзьями, – подбирая каждое слово, точно от этого зависела её жизнь, произнесла Велга. – И доверяли друг другу…
– Да.
– Ты же был на моей свадьбе, слышал их разговоры…
– Да.
– Тебе не кажется удивительным, что после этого…
– Да.
Они смотрели друг другу в глаза. Велга сдалась первой, сделала шаг навстречу.
– Мою семью заказали Воронам, это наёмные убийцы…
Наклонившись ниже, Ярош растерянно открыл рот, вдруг закрутил головой и громко воскликнул:
– Разреши пригласить тебя на танец, княгиня!
Отпрянув, Велга оглядела его с возмущением, с непониманием. Она говорила об убийстве, а он – о танцах. Что за глупый сын у Гюргия!
Но только теперь, когда они застыли, она заметила, с каким нескрываемым любопытством на них оглядывались. Молодая жена рдзенского проклятого князя шепталась с молодым, красивым юношей, пока сам князь грустил за столом. Если бы они хотя бы танцевали, это бы не считалось столь возмутительным. Танец мог извинить даже будто игривые перешёптывания. Хотя, пожалуй, что в отстранённом Яроше, что в испуганной Велге не могло показаться ничего игривого.
Наконец Велга протянула юноше руку:
– С удовольствием.
Гусли сменила тоскливая лира, когда Велга и Ярош влились в толпу танцующих. Едва касаясь друг друга ладонями, они пошли кругом. Оба двигались неловко, оглядывались на остальных гостей. Ярош споткнулся, сжал пальцы Велги, пытаясь устоять.
– В Старгороде так никто не танцует, – пробормотал он себе под нос.
– Ох да. Королева прислала мне учителя, но у меня было совсем мало времени, чтобы ко всему привыкнуть.
– Окажись здесь сейчас мой отец, он бы немедленно нашёл моего учителя и потребовал вернуть все деньги.
– Моя матушка пришла бы в ужас, что я так опозорилась на глазах у самой королевы, – хихикнула Велга.
И сама тут же запнулась. Она, кажется, впервые смогла шутить о родных. Это ощущалось неправильно и… пугающе. Как будто рана в груди начала затягиваться. Но Велга не хотела, чтобы это произошло. Она не хотела забывать. Она желала этой боли, мечтала о ней. Она, в конце концов, заслужила эту боль.
Движения её стали ещё более скованными, неловкими. Она почти пропустила поворот, едва не столкнулась с молодой женщиной в багровом платье, и та с несдерживаемым презрением оглядела Велгу с головы до ног.
Ярош осторожно повёл Велгу в верном направлении, повторяя за остальными.
– Ты танцуешь куда лучше меня, – успокоил он. – Но ты всё же Буривой. У тебя знатный род. А я сын купца – мы из простолюдин.
– Не стоит упоминать происхождение моего рода, – проговорила себе под нос Велга, надеясь, что их никто не услышал. – Забыл, чем это закончилось
в прошлый раз?Если Ярош был на её свадьбе, то не мог не услышать разговор Кажимежа Буривоя и Гюргия Большая Репа. После этого всё и началось. После разговоров о том, что Буривои должны вернуть свой княжеский титул.
– Мой отец должен был отвезти твоего брата в Златоборск, – прошептал Ярош. – Он должен был отправиться утром на следующий день. Но… случился пожар, ты знаешь.
– Да.
– Тогда он попытался собрать вече. Пошёл ко всем старым членам. Отец был уверен, что его поддержат. Ты же слышала про этот новый торговый союз?
Все пары распались, расходясь полукругом, и Велга с Ярошем ненадолго оказались на расстоянии. Танцующие поменялись партнёрами, и Велге достался пожилой усатый рдзенский дворянин.
– Поздравляю, княгиня, – произнёс он. – Меня зовут…
Запомнить имя очередного твердовского богача Велга даже не пыталась. Она не останется в столице. Она не хочет иметь ничего общего с этими людьми. Она…
– Дервег, – выдохнула она в нетерпении, когда наконец снова оказалась напротив Яроша. – Лойтурия пытается втянуть Рдзению и Скренор в какой-то торговый союз с Дервегом. Это…
– Северный путь через лойтурские земли, да, – кивнул Ярош. – Поэтому в Твердов и пригласили лойтурцев и скренорцев. Они надеются уговорить королеву.
– А она?
Ярош повёл бровью и посмотрел на Велгу с некоторым разочарованием.
– Я думал, ты знаешь, чего желает королева…
– Она даже ни разу не говорила со мной. Меня не подпускали близко к королеве с тех пор, как я прибыла в Твердов.
Одновременно они оглянулись в сторону подмостков, на которых возвышался стол королевы. Венцеслава говорила с Инглайвом, а с другой стороны от неё, понурив голову, сидел Матеуш.
– Твой муж не слишком-то… разговорчив.
– С ним королева тоже не общается. Она сослала его на Три Холма сразу после рождения.
– Не удивлён.
– Почему?
Ответить сразу Ярош не решился. Кажется, он тут же пожалел, что вообще завёл этот разговор.
– Неправильно передавать глупые слухи…
– Но если эти слухи важны для нас, – проникновенно проговорила Велга.
Музыка затихла. Танец закончился так неожиданно для них, что Велга и Ярош закрутили головами по сторонам, пытаясь понять, что теперь делать. Все пары, поблагодарив друг друга за танец, разошлись в разные стороны.
– Если мы продолжим говорить, это будет неприлично, – пробормотал Ярош.
– И подозрительно, – согласилась Велга.
– Давай через один танец встретимся…
– На лестнице. Справа от подмостка есть дверца для слуг. Выйди через неё и спускайся по лестнице на два пролёта. Там нам никто не помешает.
Ярош кивнул:
– Пока постарайся сделать так, чтобы тебя видели другие. Пусть запомнят, что ты общалась не только со мной.
Самым правильным решением было провести время с мужем. Велга нашла его глазами. Матеуш, уставившись в кубок перед собой, всё так же сидел на своём месте возле королевы и ни с кем не разговаривал. Вернувшаяся Венцеслава обсуждала что-то с Гжегожем Безродным, занявшим место шута.